"Эхо загуляло по стенкам колодца, от которого во все стороны расходились в причудливом лабиринте ходы, подобные муравейнику. Мама не поняла, услышала она что-нибудь или нет, но она давно привыкла, что папа не отвечает, и только удивлялась, зачем так глубоко рыть: чтобы спрятаться навсегда, достаточно ямы размером чуть больше тела. Она огорченно покачала головой и, бормоча: «не плачь обо мне, ибо дни мои через смерть стали вечны», вернулась в дом, чтобы подать на стол, потому что мамы привыкли, что им приходится делать все самим, и обретают отдых только в короткие часы сиесты".