Церковь Святого Иуды – единственная на Темной Стороне. Я захожу в нее только по делу. Она совсем не похожа ни на одно из других многочисленных и разнообразных культовых заведений улицы Богов. Церковь стоит в тихом, полутемном месте, столь непривычном для залитой ослепительным неоновым светом Темной Стороны. Сюда никого не зазывают, никого не приглашают, служителей не волнует, если вы каждый день проходите мимо и не заглядываете внутрь. Церковь просто находится здесь на тот случай, если кому-нибудь понадобится.

Это очень-очень старая церковь, посвященная святому Иуде, защитнику неудачников; возможно, ее здание старше самого христианства. На голых каменных стенах нет ни украшений, ни разрушительных следов беспощадного времени, ни даже надписи, возвещающей, что это за церковь, – только узкие прорези окон. Алтарем здесь служит огромная каменная глыба, покрытая тяжелым белым шелком, обращенная к двум рядам деревянных скамей. За алтарем на стене – единственный серебряный крест.

Церковь Святого Иуды не создана для удобства прихожан, для потакания их прихотям, для роскоши, так часто идущей рука об руку с религией. Нет здесь ни священника, ни служки, здесь не проводятся молебны. Одним словом, церковь Святого Иуды – ваш последний шанс на спасение на Темной Стороне, последний шанс на убежище или на заключительную отчаянную беседу с Богом. Тот, кто заглядывает в эту церковь, чтобы получить бальзам для своих душевных ран, рискует получить его куда больше, чем нужно.

В церкви Святого Иуды часто звучат молитвы, и иногда молящийся получает ответ.

Я время от времени пользуюсь этой церковью для деловых встреч. На Темной Стороне трудно найти нейтральную территорию для подобных дел. Любой может зайти в церковь Святого Иуды, но не каждому суждено из нее выйти. Церковь сама себя защищает, и никто не хочет знать, каким образом она это делает.

Но на сей раз у меня был особый повод, чтобы сюда явиться. Я очень надеялся, что это необычное место защитит меня от ужаса, который на меня надвигался. От существа, с которым я согласился встретиться против своей воли.

Я долго сидел на жестком деревянном сиденье в первом ряду, поеживаясь от холода, который всегда здесь царит. Потом осмотрелся и попытался успокоиться. Смотреть здесь было не на что, делать тоже было нечего, а молиться мне не хотелось. После того как в детстве меня впервые попытались убить, горький опыт научил меня рассчитывать только на собственные силы.

Я беспокойно вертелся на месте, борясь с желанием встать и начать расхаживать по проходу. Где-то в ночи таилась разрушительная сила, которая сейчас приближалась к церкви, а мне оставалось лишь сидеть и ожидать, когда она явится. Моя рука непроизвольно потянулась к обувной коробке, стоявшей на скамье рядом, мне просто хотелось удостовериться, что коробка никуда не исчезла. То, что в ней лежало, могло защитить меня от надвигающейся опасности... а могло и не защитить. Так устроена жизнь, особенно на Темной Стороне. Тем более если ты известный (или печально известный) Джон Тейлор – человек, который любит хвастаться, будто способен найти все, что угодно... И иногда этот дар находить вещи приводит к подобным острым ситуациям.

Я принес с собой дюжину свечей, зажег их и расставил по всей церкви, но их света было недостаточно, чтобы рассеять тьму в просторном помещении. Воздух здесь был неподвижным, холодным и влажным, в углах шевелились тени. Я сидел в полной тишине, слушал, как падает пыль, и все больше понимал, какое же древнее это место; груз бесконечных столетий уже давил на меня. Считалось, что церковь Святого Иуды – одно из старейших зданий Темной Стороны, сохранившихся до наших дней. Оно старше, чем улица Богов или Башня Времени, старше «Странных парней», древнейшего в мире бара. Церковь была настолько стара и так долго служила местом для поклонения, что кое-кто намекал, будто изначально она вовсе и не была церковью, а была просто местом, где можно поговорить с Богом, иногда даже получить ответ. А уж понравится вам этот ответ или не понравится – дело десятое.

В конце концов, от горящего куста до горящего еретика всего один шаг. Я стараюсь не докучать Богу и надеюсь, что он отплатит мне той же любезностью.

Не знаю, почему на Темной Стороне нет больше церквей. Во всяком случае, не потому, что люди, приходящие на Темную Сторону, не верят в Бога, скорее потому, что сюда обычно приходят, чтобы заниматься делами, которые Бог никогда не одобрил бы. Души здесь не теряют, их продают и меняют или просто забывают об их существовании. На улице Богов есть мистические силы и аватары, даже ангелы разных чинов; с ними можно договориться о таких вещах, какие Бог не дозволил бы.

В разные времена появлялись субъекты, которые хотели разрушить церковь Святого Иуды. Этих людей больше нет, а церковь Святого Иуды стоит себе, где стояла. Однако неизвестно, устоит ли она сегодня, если в моей обувной коробке окажется не то, что нужно.

Было три часа ночи, хотя на Темной Стороне всегда три часа ночи. Ночь здесь никогда не кончается, а час может растянуться чуть ли не на целую вечность. Три пополуночи – Час Волка, время, когда человек особенно слаб. Большинство детей рождается именно в это время, и именно в это время большинство людей умирает. В этот час человек лежит в постели без сна и размышляет о том, что жизнь его совсем не та, какой он хотел бы ее видеть. И конечно, это самое лучшее время для сделок с дьяволом.

Волосы у меня на затылке вдруг зашевелились, сердце на миг перестало биться, словно его сжала ледяная рука. Я с трудом встал, чувствуя, как по телу пробегает дрожь.

Она уже близко. Я чувствовал ее взгляд, по мере ее приближения меня наполняла холодная решимость. Я схватил коробку и прижал к груди, словно спасательный круг. Потом медленно вышел в проход между рядами скамей и повернулся лицом к единственной двери.

Дверь эта была сделана из монолитного куска прочного дуба высотой в пять футов и в пять дюймов толщиной, я сам запер ее на ключ и на засов. Но никакие запоры не могли остановить ее, ничто не могло ее задержать. Она была Джессикой Сорроу Неверующей, и ничто в этом мире не могло ей противостоять.

Она была уже рядом – Неверующая, чудовище, кошмар. Все застыло в молчаливом напряжении, как случается перед надвигающейся бурей, бешеной бурей, способной срывать крыши с домов и бросать на землю мертвых птиц. Джессика Сорроу шла в церковь Святого Иуды, потому что люди сказали ей, что там буду я, а у меня будет то, что она ищет. Но если все мы ошиблись, она заставит нас дорого заплатить за свое разочарование.

У меня не было с собой пистолета, вообще никакого оружия. Оно мне и не понадобится. Против Джессики Сорроу любое оружие бессильно, ее ничем нельзя достать. Когда-то очень давно с ней произошло что-то такое, после чего она перестала быть человеком и стала Неверующей. Она больше ни во что не верит. А поскольку ее неверие яростное и неистовое, весь мир для нее больше не существует.

Никто не может ничего ей сделать, а она может ходить везде, где хочет, и творить все, что пожелает. Она способна делать страшные вещи, и она их делает. С ней же самой поделать ничего нельзя. У нее нет ни совести, ни морали, ни жалости, ни чувства меры. Весь материальный мир для нее – тонкая бумага, и она походя небрежно рвет ее. К счастью для мира, она редко покидает Темную Сторону. И к счастью для тех, кто живет на Темной Стороне, она подолгу спит или просто куда-то исчезает. Но когда она не спит и выходит на прогулку, все стараются как можно быстрее убраться с ее дороги. А все потому, что, если Джессика сосредоточит на ком-то или чем-то свое неверие, они исчезают. Навсегда. Даже на улице Богов закрываются все магазины и все жители рано расходятся по домам, когда Джессика Сорроу решает там прогуляться.