Эмили боялась поверить своим ушам. Случилось то, о чем она мечтала, но не надеялась услышать.

Люк вдруг снова нахмурился.

– Но, если все так, как ты говоришь, если ты действительно меня любишь, тогда почему ты вчера сбежала от меня? Почему ты настойчиво подталкиваешь меня к Орнелле и почему торопишься в Англию?

– Ты и Бруно сцепились из-за Орнеллы, как два льва из-за львицы, и мне была невыносима эта сцена. К тому же я совсем запуталась в своих чувствах, мне нужно было побыть одной, подумать. Этот тип чуть тебя не убил, а потом вдруг перестал с тобой бороться – вот я и подумала: наверное, ты ему сказал, что у него нет надежды, что вы с Орнеллой любите друг друга, и Бруно смирился с судьбой.

Люк в который раз покачал головой.

– Эмили, ты меня удивляешь. Как тебе такое только в голову могло прийти? Неужели я мог целовать тебя так… так, как целовал, если бы моё сердце принадлежало Орнелле?

– Я думала… Тонино говорил, что ты любил Орнеллу.

– Ох уж этот Тонино, доберусь я когда-нибудь до него! Лет в семнадцать я действительно был увлечен Орнеллой, но, когда она вышла за Челлини, можно сказать, продала себя старику, у меня открылись глаза и я понял, что она собой представляет.

– Но почему тогда Бруно сник? Я видела, он повел себя как человек, который потерял надежду.

– Почему сник, спрашиваешь? Да потому, что я открыл ему глаза. Я ему объяснил, что у меня и в мыслях не было жениться на Орнелле, так что если вдовушка не проявляет к нему того интереса, о котором он мечтает, то это не из-за меня, и, убрав меня с дороги, он ничего не добьется. Эх, сколько же времени мы потеряли зря!

Эмили отрицательно покачала головой.

– Нет, Люк, не зря. Твой расчет оказался верным. Я действительно полюбила тебя, когда узнала получше. Раньше, когда ты приезжал к нам в Лестер, меня к тебе влекло, но я восхищалась тобой издали, немного побаивалась и тебя, и собственных чувств. Ты был таким взрослым… настоящим мужчиной. Мои ровесники по сравнению с тобой казались незрелыми и глуповатыми, но с ними мне было спокойно и безопасно, я знала, чего от них ждать и как себя с ними вести. Ты же оставался для меня загадкой, хотя меня к тебе влекло. Недели, которые я провела на вилле Пинья, помогли мне не только узнать тебя, но и разобраться в собственных чувствах. Теперь я тебя не боюсь, я хочу жить с тобой в одном доме, спать в одной постели…

Люк поднял руку, обрывая монолог Эмили.

– Стоп-стоп, мисс Лэнсон, так дело не пойдет. Я не потерплю разврата в моем доме.

Эмили даже не успела испугаться, как Люк пояснил свою мысль:

– То, чего ты хочешь, возможно только при одном условии.

– При каком же?

– Что ты выйдешь за меня замуж, на меньшее я не согласен.

Люк замолчал, и Эмили с удивлением поняла, что он ждет ее ответа с волнением. Неужели он еще сомневается?

– Я принимаю ваши условия, синьор Фарсатти. Люк, я буду счастлива выйти за тебя замуж!

– А как же твоя мечта? Ты хотела открыть фитнес-отель.

– Одно другому не мешает. Я подумала и решила, что для моих целей климат севера Италии подходит даже лучше, чем английский. Мы можем построить отель где-нибудь не слишком далеко от виллы Пинья. Что ты об этом думаешь?

Люк нежно улыбнулся.

– Думаю, что у тебя все получится. Ты горы свернешь, если захочешь. И как я мог принять тебя за хрупкий изнеженный цветок, выросший в тепличных условиях?

Эмили вдруг встревожилась.

– Люк, ты разочарован? Ты хотел видеть жену хрупкой и изнеженной?

– Ни в коем случае! – шутливо ужаснулся он. – Когда мы с тобой впервые встретились, я был уже не мальчиком, и, как ты сама упомянула, недостатка в женщинах у меня не было. Как ты думаешь, если бы я хотел жениться на особе, которая будет во всем зависеть от мужа и цепляться за него, как виноград за опору, неужели я бы не нашел такую давным-давно? Когда я впервые тебя увидел, ты была совсем еще девочкой, почти ребенком, но каким-то чудом мое сердце почувствовало в тебе то, чего пока не видели глаза и не мог распознать разум: я встретил свою вторую половинку. А уж после того, как я узнал тебя поближе, другие женщины просто перестали для меня существовать. Если бы у нас с тобой ничего не получилось, я бы, наверное, никогда не женился. Только тебя я могу представить своей женой, матерью своих детей. – Люк внимательно всмотрелся в лицо Эмили. – Ты ведь хочешь детей? Это не помешает твоим планам?

Эмили счастливо улыбнулась.

– Конечно нет! А как по-твоему, почему я хочу построить отель поближе к вилле? Чтобы меньше времени тратить на дорогу и больше уделять семье. – На лицо Эмили набежала тень, она вспомнила свое детство, проведенное в привилегированных частных школах, обеспеченное, но лишенное родительской теплоты. – Но я никогда не отдам своего ребенка в пансион. На вилле Пинья много места, я хочу, чтобы по этим коридорам бегал целый выводок мальчишек, похожих на своего отца.

– И девчонок, похожих на тебя! – подхватил Люк. – Что ж, тогда не стоит терять время. Но сначала нам надо как можно скорее пожениться, мой первенец должен появиться на свет в положенный срок, а не через три месяца после свадьбы родителей. Сегодня за обедом сообщим новость маме: вот увидишь, банкет по случаю нашей помолвки состоится уже через три дня – или я не знаю Джулии!