— Сэр Роберт! Сэр Николас! — прозвучал густой хрипловатый голос. — К вашим услугам, джентльмены!

Мистер Чиффинч, неофициальный исполнитель королевских поручений деликатного свойства, был крючконосым Геркулесом в темно-коричневом парике, одетым весьма скромно, если не считать обилия кружев, и носившим шпагу без всяких украшений. Его отличала способность перепить любого собутыльника, которой он пользовался, чтобы выведывать секреты для короля. Многие были бы удивлены, узнав, что Уилл Чиффинч является куда большим, нежели простым сводником, на тайной службе у Карла II.

— С вашего позволения… — пробормотал сэр Роберт, мгновенно испаряясь.

— Сэр Николас, — поклонившись Фентону, сказал мистер Чиффинч, — вызвав вас столь спешно, было бы невежливо заставить вас ждать. Но дело в том, что я не могу найти короля!

Он указал рукой на толпу в комнате, где горело несколько каминов, так как июньский вечер был прохладным. Это, вкупе с жаром, исходившим от свечей, и закрытыми окнами, делало воздух спертым и душным.

— Не имеет значения, — услышал Фентон собственный голос. — Я… я могу подождать.

— Но вам пока следует развлечься, — настаивал Чиффинч. — Вон там, — он указал на восточную стену зала, — у камина столы, где идет игра в карты. Подождите там, а я через две минуты разыщу короля.

— Благодарю вас.

— И… хм… еще одно слово, сэр Николас. Не удивляйтесь тому, что можете увидеть. Мы позволяем леди мошенничать из соображений галантности.

Внезапно мистер Чиффинч приподнялся на цыпочках, глядя в проход между стульями в сторону камина у восточной стены.

— Нет, — сказал он, широко улыбнувшись, отчего стали еще заметней голубоватые вены рядом с носом. — Там только один стол и одна колода карт. Мадам Гуинн играет с мистером Ралфом Монтегью в пут — простонародную игру. Я вернусь буквально через две минуты!

И Чиффинч поспешил прочь.

«Я словно шагнул за зеркало, — подумал Фентон, — и вижу то, что видели лишь давно усопшие!»

Яркий свет, духота, удушливый аромат цветов, даже гул разговоров, заглушаемых струнным трио, туманили его взор, словно все окружающее он видел во сне.

Выпрямившись, Фентон огляделся вокруг в поисках хотя бы одного знакомого лица.

Но он его не обнаружил. Слуги в париках разносили подносы со сладостями среди нарядных кавалеров и дам «с бровями дугой и ртом, подобным двум вишням», как в рассказе Джорджа, прикрывающих томные лица яркими веерами.

Приподняв плечи, Фентон направился в проход между рядами стульев к карточному столу у камина.

Несколько раз он уже видел мадам Гуинн, так как они с ней жили на одной улице. Мадам Гуинн велела всем называть ее Нелли, потому что она считала себя простой женщиной. Фентону удавалось иногда бросить взгляд на ее хорошенькое личико, когда она подходила к увитому плющом окну или садилась в портшез. Следует с сожалением признать, что Нелли далеко не всегда пребывала трезвой и в благодушном настроении.

Но этим вечером она была весела и очаровательна. Перед камином стоял большой круглый стол из полированного дуба, за которым сидели двое игроков. Пламя оплывших свечей играло на золотых монетах у локтя Нелли.

Золотистые волосы Нелли были уложены в виде короны и украшены жемчугом. В своем фиолетовом платье, сверкая кольцами и ожерельями, она походила на хрупкую нимфу. Ее овальное лицо раскраснелось от возбуждения, карие глаза сверкали.

— Кто сдает? — осведомилась она.

— По-моему, я, мадам, — ответил ее противник.

— Отлично, мистер Монтегью!

Полдюжины гостей — четверо кавалеров и двое дам — слонялись у камина, наблюдая за игрой. Но Фентон, пропустивший мимо ушей имя мистера Ралфа Монтегью, когда его упомянул Чиффинч, теперь не отрывал от него взгляда.

Мистер Монтегью, обладавший изяществом и изысканными манерами, которые нравились женщинам и восхищали де Граммона, был некрасивым человеком среднего роста в светло-желтом парике; рядом с ним лежала солидная кучка золотых монет. Этот хитрый и алчный субъект был вероломен и опасен, как тигр.

Благодаря изучению старинных книг и рукописей, Фентон мог проникнуть взглядом в его мозг сквозь елейную внешность. Если мистера Монтегью не остановить, то в будущем он совершит против короля акт измены, который…

— Нелли, — прощебетала одна из наблюдавших леди, — я не могу понять эту игру в пут, даже когда в нее играешь ты. Ломбер или пикет я понимаю, но это…

— Пут — простонародная игра, поэтому она мне подходит, — ответила Нелли с ослепительной улыбкой. — Ломбер и пикет слишком нудные!

Она пожала белоснежными плечами.

— Эта толстомясая потаскуха, герцогиня Портсмутская, наверное, содрогнулась бы от моих слов. — Нелли изящно сплюнула через плечо. — Но это чудовище отбыло из Лондона на континент, — добавила она. — Еще одна официальная любовница, герцогиня Кливлендская, против которой я не особенно возражала, также давно на континенте.

— А разве не существует других? — осведомился мистер Монтегью, сладенько улыбнувшись.

Голос Нелли, отлично тренированный в театре, мог, если она того хотела, походить на голос истинной леди.

— Я — королевская шлюха, — любезно ответила она. — Мне еще не приходилось слышать, чтобы меня повысили в должности Мистер Монтегью, я должна показать подруге игру в пут. Пожалуйста, сдайте мне карты.

Ярко-раскрашенные карты уже шелестели на столе. Приподнявшись, мистер Монтегью грациозным жестом положил перед Нелли три карты лицом вниз.

— Это мои карты, дорогая Араминта, — объяснила Нелли скромной девушке с веером. — Сейчас мистер Монтегью сдает себе и садится. Перед началом игры каждый может отложить одну карту и взять другую. Выигрывает тот или та, у кого окажутся самые мелкие карты.

— Самые мелкие?

— Вот именно! Выигравший должен иметь две одинаковые карты — скажем, две пятерки или две шестерки — и одну другую — например, четверку или тройку. Туз считается самой маленькой картой. Таким образом, если у тебя на руках две двойки и туз, то тебя может обыграть только тот, у кого два туза и двойка, но такое случается только во сне. Теперь отойди, мой ангел!

Оба игрока подобрали свои карты: Нелли энергично, Монтегью с хладнокровной улыбкой.

Фентон не стал приближаться к группе у камина. Он стоял поодаль, положив левую руку на эфес шпаги.

— Прошу вас, мадам! — Монтегью поднял брови.

Нелли, покраснев еще сильнее, склонилась вперед. Взяв одну из своих карт, она подтолкнула ее через стол Монтегью, который отложил ее в сторону, взял сверху колоды другую карту и, не вставая, бросил ее Нелли. Та, отчаянно стараясь выглядеть невозмутимой, испустила вздох облегчения и бросила карты к себе на колени.

— Вы будете менять карту, мистер Монтегью?

— Нет, мадам, — словно извиняясь, ответил Монтегью и постучал по столу своими закрытыми картами. — Рискну поставить тысячу… нет, две тысячи гиней на те карты, которые держу в руке. Вы играете, мадам?

— Черт возьми! — воскликнула Нелли. — Конечно!

Используя обе руки, она отодвинула на край стола — в ту сторону, где стоял Фентон — кучу золота. Монтегью сделал то же самое.

Фентон заметил, что они не стали утруждать себя пересчетом денег, вынося суждение об их стоимости, словно дети — по количеству, весу и блеску монет. Фиолетовое платье Нелли зашелестело, когда она протянула руку к монетам, любуясь их твердой и • блестящей поверхностью.

— Ваши карты, мистер Монтегью?

— Меня весьма огорчает, — промолвил достойный джентльмен, как бы моля о прощении, — что приходится выигрывать у леди. Но боги удачи остаются слепыми даже к самой несравненной красоте.

Он выложил на стол карты — две тройки и двойку.

Среди наблюдателей послышался шепот. Один из сверкающих драгоценностями кавалеров искоса взглянул на стоящую рядом даму с пурпурными от возбуждения щеками, прижимающую веер ко рту.

— Погодите! — весело сказал Нелли. — Взгляните-ка на это!

И она одну за другой выложила на стол свои карты: две тройки и туз.