– Если смогу, – пообещала она. – Но к нам приезжает погостить сэр Николас, и папа рассчитывает, что я буду проводить с ним все свободное время.
– Чтоб он провалился, этот Уорингем! Почему он купается в золоте, в то время как у меня в карманах ветер свищет?
– Мне этот вопрос тоже не дает покоя, – ответила Хетти. – Уверяю тебя, будь ты богат, все было бы совсем по-другому. – Она кокетливо взглянула на него из-под длинных ресниц и добавила: – Неужели ты не можешь раздобыть хоть немного денег? Если бы у тебя было даже небольшое состояние, папа отнесся бы к тебе совсем иначе. В конце концов, твой титул – один из древнейших в королевстве!
– Такой же древний, как Прайори, – ответил лорд Корбери. – И такой же обветшалый.
В его голосе снова послышалась горечь. Хетти обернулась, подбежала к нему и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку, а потом быстро вернулась к двери и с грациозным прощальным жестом исчезла, оставив ему лишь воспоминание о томных голубых глазах и улыбающихся розовых губках.
Некоторое время он стоял, молча глядя на дверь, как бы надеясь, что она сейчас вернется, затем с мрачным видом подошел к окну и обвел взглядом запущенные газоны, сломанные солнечные часы, клумбы, заросшие сорняками, и покрытые мхом перила террасы.
Лорд Корбери стоял, погруженный в свои мысли, как вдруг позади него послышался какой-то звук – сначала щелчок, а потом легкий скрип. Он оглянулся и обнаружил, что часть панели около камина отодвинулась, и в образовавшемся отверстии показалось маленькое личико. Лорд Корбери увидел огромные любопытные глаза и копну темно-рыжих непослушных волос.
– Фенелла! – воскликнул он и подошел к отверстию в стене.
Увидев его, она издала возглас удивления. Он схватил ее за руку и силой втащил в комнату.
– Что ты здесь делаешь?! – с негодованием вскричал он. – Как ты смеешь прятаться в потайной комнате?! Твое поведение просто возмутительно! Мне стоило бы как следует отшлепать тебя!
Он тряс ее с такой яростью, что голова у нее болталась из стороны в сторону, но глаза ее смеялись.
– Нет, пожалуйста, Периквин! – воскликнула она. – Когда ты отшлепал меня в последний раз, мне было ужасно больно! К тому же теперь я слишком взрослая.
Он внезапно отпустил ее:
– Что значит «слишком взрослая»?
– Мне уже восемнадцать. Неужели ты забыл?
– Бог мой, этого не может быть! – изумленно воскликнул он. – Когда я уезжал отсюда, ты была совсем ребенком!
– Чепуха! – возразила она. – Мне было почти пятнадцать, просто я выглядела моложе. А теперь я – взрослая молодая леди.
– Ну, допустим, ведешь ты себя совсем не как леди! – ответил он.
Не было ничего удивительного в том, что лорд Корбери удивился, узнав, сколько ей лет. Невысокая – она едва доходила ему до плеча – она действительно выглядела младше своих восемнадцати лет.
Простенькое ситцевое платьице, из которого Фенелла давно выросла и которое плотно облегало ее фигуру, подчеркивая округлившуюся грудь, от частой стирки почти утратило свой первоначальный цвет, но тем не менее не могло скрыть совершенства ее форм. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, зажгли в ее волосах крохотные язычки пламени.
Однако самой примечательной чертой в ее внешности были глаза. Зеленые, как вода в темных прудах, скрывающихся в глубине леса, и чистые, как ручейки, искрящиеся и сверкающие в лучах солнца, проникающего сквозь ветви деревьев, они казались огромными на ее изящном личике.
В Фенелле не было той классической красоты, которой отличалась Хетти, но какая-то неуловимая прелесть делала ее совершенно неотразимой. Уголки губ были слегка приподняты, а в глазах прятались смешинки. Кожа исключительно белая, и лишь крохотный, слегка вздернутый носик усеян веснушками.
– Восемнадцать! – воскликнул лорд Корбери. – И до сих пор не научилась себя вести! Потрудись объяснить, какого черта ты пряталась в тайнике и подслушивала наш разговор.
– Который был очень поучителен, – заметила Фенелла, бросив на него лукавый взгляд.
Он протянул руку, как бы намереваясь снова схватить ее за плечо и потрясти как следует, но она ловко увернулась.
– Я ничего не могла поделать, Периквин, честное слово! – попыталась объяснить она. – Я услышала, как вы вошли, и мне оставалось только спрятаться в потайной комнате, поскольку я подозревала, что Хетти вряд ли обрадуется, застав меня здесь.
– С чего ты это взяла? – поинтересовался лорд Корбери.
– Хетти не очень-то жалует представительниц своего пола, – ответила Фенелла, – особенно когда они мешают романтическому свиданию с очаровательным поклонником.
При этих словах она внимательно посмотрела на лорда Корбери, отметив искусно повязанный белоснежный галстук, отлично скроенный сюртук и узкие желтые панталоны.
– Как ты элегантно выглядишь, Периквин! Ты и в мундире казался мне совершенно неотразимым, но теперь ты настоящий Адонис!
– Хотел бы я снова оказаться в армии, – огрызнулся лорд Корбери. – По крайней мере меня не так мучило бы отсутствие денег.
– Я знала, что ты расстроишься, когда узнаешь о том, что происходит у тебя в имении, – сочувственно сказала Фенелла, примостившись на краешке дивана.
– Почему никто не поставил меня в известность? – спросил лорд Корбери.
– Я собиралась написать тебе, – ответила Фенелла, – но что бы это дало? Ты был во Франции, и, даже если бы мое письмо дошло до тебя, в чем я сомневаюсь, все равно ты не смог бы ничего сделать до своего возвращения.
– А что, по-твоему, я могу сделать сейчас? – раздраженно спросил лорд Корбери. – Позавчера в Лондоне ко мне заявился Свейер и сообщил, что я не могу сдать землю в аренду, пока не отремонтирую коттеджи, но я не в состоянии это сделать, потому что у меня нет денег! Как так могло случиться?
– Твой отец очень тяжело болел перед смертью, – негромко сказала Фенелла, – а дела шли все хуже и хуже. Макдональд отказался от аренды, а Гримбл сказал, что, если не будут починены амбары, он тоже откажется. Разумеется, в их теперешнем состоянии коттеджи совсем не пригодны для жилья. – Она помедлила и нерешительно добавила: – Остальные коттеджи стоят без хозяев уже почти три года.
– Я спросил Свейера, почему он не написал мне, – сказал лорд Корбери, – а он ответил, что это не его ума дело.
– Думаю, что Джонсон, управляющий твоего отца, обязан был написать тебе, – сказала Фенелла. – Но он всегда отличался тяжелым нравом, а после того как в течение полугода не получал жалованья, так разозлился, что упаковал свои вещи и уехал, даже не попрощавшись.
– Пустые коттеджи! Никакой ренты, в то время как мой дом вот-вот рассыплется! – воскликнул лорд Корбери. – Я видел дыры в крыше, а потолки во многих комнатах того и гляди просто рухнут.
– Главное, чтобы был цел потолок в картинной галерее, – сказала Фенелла.
– В картинной галерее! – усмехнулся лорд Корбери. – Какое это имеет значение, если там уже нет картин. Все они давным-давно проданы.
– Пришлось продать последнего Ван Дейка, чтобы обеспечить уход твоему отцу, пока он болел, – ответила Фенелла. – По-моему, за него удалось получить довольно приличную сумму, но, поскольку нужно было оплатить огромное количество долгов, боюсь, что от этих денег мало что осталось.
– От них ничего не осталось.
– О Периквин, мне так жаль! Я так ждала твоего возвращения, так мечтала снова тебя увидеть, а теперь все испорчено!
– А ты что, рассчитывала, что я буду хлопать в ладоши от радости? – кисло спросил лорд Корбери.
– Нет, конечно, – ответила Фенелла. – К тому же… ты ведь хочешь жениться на Хетти?
Этот вопрос прозвучал тихо и нерешительно.
– Разумеется, хочу! – ответил лорд Корбери. – Я в жизни не видел более красивой девушки! Она тоже любит меня, Фенелла, уверен, что любит. Мы могли бы убежать с ней, если бы не этот напыщенный старый сноб – ее папаша.
– Сэр Вирджил очень гордится своей дочерью, – сказала Фенелла, как бы пытаясь оправдать отца Хетти.
– Я бы тоже гордился ею, если бы она была моей женой, – сказал лорд Корбери. – Черт, ну что же мне делать, Фенелла?
