Алина рассеянно глядела в окно. Имея достаточный стаж водителя, чтобы вести машину на автопилоте, Денис то и дело косился в ее сторону, ожидая, что она сама поделится впечатлениями о Дергунове. Но Алина ни словом не обмолвилась, только с грустью смотрела на дома и прохожих, если вообще видела их. На светофоре он все же заговорил:

– И как он тебе?

– Извини, я задумалась, – очнулась она. – Ты о Дергунове? Я разочарована.

– Не спеши с выводами, Алина, – и он ободряюще взял ее за кисть руки.

Впрочем, его жест был не столько ободряющим, сколько намекающим. Ну, на что может намекать одинокий мужчина, к тому же не обделенный природными данными? Наверняка судьба примчалась в день его рождения и, будучи в хорошем расположении духа, щедро его одарила: будешь умен, красив, импозантен, проявишь талант юриста, заработаешь много денег, десятки женщин станут мечтать о тебе. Потом подумала, что переборщила, и добавила: после тридцати начнешь лысеть и полнеть, по характеру будешь коммуникабельным, но излишне резким, это тебе, чтоб и трудности познал, но ты справишься, ангелок.

Если бы Алина в ответ хотя бы чуточку сжала его пальцы... Но ее рука осталась лежать спокойно, да и холодная была, как у мертвеца.

– Некоторые делают трагические ошибки, судя людей по внешним признакам, – пересекая перекресток, сказал Денис. – О Макаре ходят легенды, он действительно ас в своем деле.

– Мне так не показалось, – тяжко вздохнула она. – По-моему, он законченный алкоголик. Видел бы ты его.

– Алина, в нашей стране половина населения алкоголики, однако работу свою выполняют исправно. И кто знает, что лучше – занудливый трезвенник, лишенный божьей искры и не умеющий делать открытий, или алкаш, который способен старый пылесос превратить в комбайн? Мы народ непредсказуемый, вдруг разом все бросим пить, задумаемся и... что произойдет? Новая революция?

– Неутешительный прогноз, – вяло отозвалась Алина на его шутливый тон. По всему было видно, что ее занимают собственные мысли гораздо больше, чем какой-то Дергунов с алкоголиками всей страны. – Выходит, здесь творить могут только несчастные, обделенные люди? Это, Денис, заблуждение. Несчастный человек может придумать только велосипед, у него же мысль не летает, а по земле ходит.

Остановились на следующем перекрестке, Алина замолчала и, казалось, перенеслась в какое-то другое измерение, где ей тоже было невесело. Денис наблюдал за ней, поглаживая руль, а думал о том, что изменилась она до неузнаваемости. Возможно, дело в одежде от известных фирм, в манере говорить, двигаться, держать предметы в руках, слушать. Возможно... Но Алина не обезьянка, копирующая повадки сородичей. Что-то изменилось внутри у нее, оттого видоизменились и манеры. Впрочем, прошло десять лет. Это большой срок, это целая жизнь. Естественно, что Алина вернулась другой. Она другая во всех смыслах, к соотечественницам уже не имеет отношения. Денис Колотов адвокат, знает женщин, которые принадлежат к самым различным прослойкам, включая высшие ранги. Он с уверенностью может сказать, что ни одна из этих женщин не несет в себе признаков голубой крови и белой кости. Это разбогатевшие или удачно вышедшие замуж бабы. Они, конечно, пытаются слепить из себя благородных дам, но в неподходящие моменты природа берет свое, взору и ушам открывается такое... одним словом, бабы.

Алина переродилась в нечто далекое от тех людей, с которыми росла. Ее детство прошло во дворе, где жил рабочий класс, а она была тогда обычной девчонкой, вредной кривлякой: Он наблюдал за ней уже две недели и не находил даже тени той дворовой девчонки. Теперь это была спокойная, умеющая скрывать и подавлять эмоции женщина, она уверена в себе, уверенность не выставляет напоказ, впрочем, и не прячет. Скорее, Алина предельно естественна в поведении, чем сковывает окружающих, иногда они начинают вести себя рядом с ней просто глупо. Алина ни намеком не дает им понять, что ей смешны жалкие потуги собеседников, пытающихся взобраться на одну с ней ступень. Она всегда над ситуацией и не подчеркивает свое преимущество. Достоинства ли это? Наверное, да, но там, на Западе. А здесь эти качества близки к недостаткам, потому что привносят дисгармонию в отношения между людьми. У нас не любят чье-то превосходство, подобные Алине люди вызывают глубокую неприязнь – таково мнение Дениса.

Он поехал по широкому проспекту, залитому холодным солнцем.

– Знаешь, меня пугают неудачники, – неожиданно сказала Алина. – Обычно эти люди живут с затаенной ненавистью в душе, они ненавидят все и всех. Иногда сами не догадываются о размерах своей ненависти, но уж когда догадаются, превращают мир в ад, какой и не снился его обитателям. И тогда происходят события страшные, заставляющие содрогаться...

– Ты построила эту жуткую теорию после встречи с Макаром? – Денис рассмеялся, давая понять, что опасения ее беспочвенны. Он не замедлил подкрепить смех словами: – Макар безобиден, честное слово. Человек он порядочный, достаточно эрудированный, правда, последний год не пополняет интеллект знаниями, тем не менее с ним можно говорить практически на все темы. О его пристрастии я предупреждал тебя, в нем живет на молекулярном уровне. Но учти, когда он работает, жажда выпить в рот не берет ни капли! Потому что профессионал. Настоящий профессионал справляется и со своими низменными страстями во имя призвания. Поверь, если Дергунов возьмется за твое дело, считай, оно в шляпе. Ни мы с тобой, ни милиция ничего не смогли раскопать. Кстати, почему у тебя такое мрачное восприятие действительности, Алина? Ты не похожа на женщину, избитую судьбой до синяков, а рассуждаешь как пораженка.

– Не могу объяснить, – пожала она плечами. – Понимаешь, Денис, когда я приехала, меня не умилила родная улица, на которой я жила, камни, по которым ступала. Я от них отвыкла, а больше обращала внимание на людей, они-то и поразили меня. Взгляни сам. Найди хотя бы одно лицо просветленное, улыбчивое, доброжелательное. Не нашел? Трудно найти. Вон идет женщина. Губы поджаты, изогнуты дугой недовольства, взгляд недоверчивый. А вон мужчина оглядывается, словно обокрал кого-то. Две с половиной недели я нахожусь в городе и не узнаю его. Как будто меня окружают морально истерзанные люди.

– То, о чем ты говоришь, называется социум, – сказал с иронией Денис. – Это временное явление, Алина. Людям пришлось и приходится туго, они заняты проблемой добывания денег, которых всегда не хватает. Переходный период длится очень долго, но не все так печально, поверь. Есть люди, достигшие хороших результатов, они заслуживают уважения и восхищения.

– Вот видишь, и ты делишь людей на удачников и неудачников. Но неудачников, Денис, стало больше, я об этом говорю. Это опасные люди, твой Макар Дергунов...

– Алина, – перебил он, – давай подождем до вечера, может статься, ты переменишь свое мнение о нем.

– Пока все равно другого варианта нет.

– Тебя в гостиницу или пообедаем?

– Я не хочу есть. Вези в гостиницу.

– Как тебе наш отель «Интурист»? – переменил он тему.

– Вполне прилично.

Денис снова покосился на Алину, ибо в ее характеристике гостиницы уловил нотки смирения с обстоятельствами.

– Тебя что-то не устраивает? – поинтересовался он. – Я ведь предлагал пожить у меня, где тебе не нахамит горничная, потому что ее нет.

– Не беспокойся, меня все устраивает, – заверила Алина. – Денис, ты забыл, что я русская. А русского человека не испугает никакая горничная, метрдотель, или портье. Не испугает отсутствие воды, канализации и прочих благ цивилизации.

– Как скажешь. Я только предложил. Тогда до половины седьмого?

– Да.

Он вышел открыть ей дверцу и, обходя машину, про себя усмехнулся. Поначалу его шокировало поведение Алины. Ну, все знают, что даме следует открывать дверцу, но ведь никто этого не делает. Дама сама спешит покинуть автомобиль, чтобы – не дай бог! – ее приятель не сделал лишнего движения. Вот и забыли мужчины о такой мелочи, как дверца автомобиля. Однако Алина сидела в машине до тех пор, пока Денис не вспоминал, чего она ждет. За две с половиной недели он привык открывать и закрывать дверцу авто.