Я сидела на лекции по сценарному мастерству, но совсем не слушала преподавателя. Мой взгляд постоянно обращался к окну. Февраль в Москве выдался снежным. Казалось, природа наверстывает аномально теплую осень и начало зимы и спешит выдать всю порцию холодов и снега. Вот и сейчас в огромное окно аудитории беспрерывно летели крупные снежинки, и от этого пейзаж за стеклом казался размытым и искаженным.

– Лада, вы не соблаговолите повторить, что я сейчас рассказывал? – раздался громкий голос, как мне почудилось, прямо над моим ухом.

Я вздрогнула и повернула голову. Наш преподаватель стоял в проходе между столами и пристально смотрел на меня.

– Я, конечно, понимаю, что вид за окном кажется вам куда интереснее, чем та информация, которую я пытаюсь донести. Но все-таки? Я жду!

Моя однокурсница Ира, сидящая рядом со мной, быстро повернула раскрытый ноутбук, я скосила глаза и четко прочитала:

– Даже в самом коротком рекламном ролике мы должны соблюдать основные законы драматургии, то есть обязательно должны быть экспозиция, завязка, развитие сюжета, захватывающая дух кульминация и развязка. Иначе получится бесхребетное произведение, похожее на недоваренную кашу.

Я увидела, как у преподавателя взлетели брови.

– Я так и сказал «недоваренная каша»? – явно удивился он.

В аудитории раздались смешки, затем несколько голосов подтвердили «кашу».

– Ну хорошо, хорошо! – улыбнулся преподаватель. – Главное, чтобы вы потом вот такую размазню на экран не выдавали. Спасибо, Лада! – зачем-то поблагодарил он и вернулся к своему столу. – Продолжим?

Он начал говорить, я глянула на улыбающуюся Иру и тихо сказала:

– Спасибо! Выручила!

Она лишь кивнула и вновь начала стучать по клавиатуре. Я вздохнула и тоже уткнулась в экран своего ноутбука. Но никак не могла сосредоточиться на предмете. Буквально через пять минут перестала слышать о важности правильно выведенной кульминации и отдалась своим мыслям.

Не могу сказать, что мне не нравилось обучение. Правда, я пока была на первом курсе, но предметы оказались очень интересными. И я сама выбрала профессию режиссера рекламы и поступила именно в этот институт. Правда, моя мама настаивала на медицинском образовании. Она много лет работала акушеркой и мечтала, чтобы я, ее единственная дочь, пошла по ее стопам. Но такая специальность меня совершенно не привлекала. Я с детства отличалась буйным воображением, любила фантазировать, придумывать всевозможные истории, поэтому стать режиссером рекламы, или, как нас еще называли, клипмейкером, мне показалось очень заманчивым и соответствующим моему характеру и способностям. И пока я не разочаровалась.

Но именно сегодня я никак не могла сосредоточиться на лекциях. С утра странная тоска не давала покоя. Я думала лишь о Греге, он буквально стоял у меня перед глазами. Мы не виделись уже больше месяца, я ничего не знала о нем, он все это время не выходил на связь. Его не было ни «ВКонтакте», ни в аське, его телефон находился постоянно «вне зоны». И Грег ни разу за это время не приснился мне, что меня особо угнетало.

Мои пальцы машинально набирали текст лекции. Но вот я снова перестала слышать, что говорит преподаватель, и думала лишь о моем любимом.

С Грегом я познакомилась прошлой осенью. Это было в октябре. Произошло это случайно. Хотя сейчас я думаю, что все в этом мире предопределено и случайностей, как таковых, не бывает. Я однажды прочитала в высказывание Анатоля Франца: «Случай – это псевдоним Бога, когда он не желает подписываться своим именем» и была с ним полностью согласна. Мама тогда отправила меня на несколько дней в деревню к бабушке. Осень была необычайно теплая и туманная. 19 октября у меня день рождения. Это было, насколько я помню примерно за неделю. Кстати, как потом выяснилось у Грега день рождения тоже в октябре, но 21-ого. И ему тоже 18 лет, как и мне. Но… ему всегда 18, а вот я взрослею, и это неизбежно. Я вдруг представила, что мне уже сорок, я выгляжу располневшей, с морщинами на лице и тщательно прокрашенными волосами, чтобы скрыть седину, а рядом мой любимый, все такой же юный, стройный, с нежной белой кожей, ясными голубыми глазами, густыми черными блестящими волосами. Подступили невольные слезы, и я отвернулась в заснеженное окно.

– Вот вы думаете, что законы драматургии это что-то отвлеченное, научное и ничего общего с обычной жизнью не имеющее, – вдруг услышала я громкий голос преподавателя и отвернулась от окна.

Он медленно ходил по проходу между столами, и эта фраза отчего-то привлекла мое внимание. Но, как я поняла, не только мое, но и остальных студентов, так как в аудитории наступила тишина.

– Что вы имеете в виду? – раздался звонкий голос одного из моих сокурсников.

Преподаватель остановился и повернулся. Его глаза блестели.

– Эти законы отлично применимы в жизни и помогают понять лучше всяких доморощенных психоаналитиков…, к примеру, то, что происходит между двумя влюбленными.

– А если тремя? – раздался озорной голосок.

И все дружно рассмеялись.

– Количество партнеров сути не меняет, – не смутился преподаватель. – Вы анализируете, понимаете, когда в отношениях наступила завязка и, вооруженные знаниями, можете отследить, как пойдет развитие… сюжета, то бишь, развитие ваших отношений. Также вы четко знаете, что развитие отношений непременно приведет к кульминации. Без этого никуда! А за этим всегда следует развязка. Кстати, именно этот момент этакого спада часто приводит к ссорам и разрыву. Если все это понимать, то можно так выстраивать отношения с партнером, что избежать подобных спадов и ссор вполне возможно.

– Но ведь это получается манипуляция чистой воды, – вдруг сказала Ира. – И разве в любви это возможно? Когда любишь, то полностью теряешь голову, тут уж не до отслеживания всех этих кульминаций, развязок и тому подобного.

Все притихли и внимательно смотрели на преподавателя. Он поправил очки, вздохнул и сказал, что мы пока дети, верим во всякие романтические бредни, а любовь – это такое же искусство и, хотим мы этого или нет, но оно строится по вполне определенным законам.

– Закончим это лирическое отступление и вернемся к материалу, – добавил он. – Кульминаций в сюжете может быть несколько, но по накалу они всегда разнятся…

Но я уже не слушала. Полученная только что информация заставила задуматься. Да, несомненно, в чем-то наш преподаватель был прав. «Экспозицией» наших с Грегом отношений можно было считать ту первую встречу. Я увидела драку в овраге. Деревенские парни напали на незнакомого мне молодого человека. С первого взгляда он произвел на меня неизгладимое впечатление своей утонченностью, бледностью, аристократизмом и какой-то странной неуязвимостью. Он небрежно отмахивался от парней, как от надоедливых мух. Их жутко бесило, что они втроем не могут с ним справиться. Когда я вмешалась, они убежали. Так я и познакомилась с Грегом. Но он тогда даже не попытался взять мой телефон, что меня, конечно, сильно задело. А вот «завязка» произошла несколько позже. Я вновь встретилась с ним в ночном клубе буквально через несколько дней и в первую минуту не узнала его, так как из брюнета с короткой стрижкой он превратился в длинноволосого блондина.

Я улыбнулась, вспомнив, как тогда недоумевала, глядя на него, а потом злилась его явному равнодушию, но он вдобавок еще и пригласил мою подругу Лизу покататься на машине. Сейчас я знала, это была продуманная тактика, чтобы привлечь мое внимание.