– К тому же, – заметила Селена, – это подтверждает то, что сказал доктор Ва. Вот один из ребят, который издевался над Питером, целится в него из пистолета. То, чего он все время боялся. – Она помолчала. – Правда, если учесть, что оружие принес Питер…

– Это не имеет значения, – сказал Джордан. – Мне не обязательно знать ответы на все вопросы. – Он крепко поцеловал Селену в губы. – Мне просто нужно доказать, что у обвинения их тоже нет.

Алекс сидела на скамейке и смотрела, как игроки спортивной команды колледжа бросают друг другу фризби – летающую тарелку, даже не догадываясь, что мир вокруг рушится. Рядом с ней сидела Джози, притянув колени к подбородку и обхватив их руками.

– Почему ты мне не сказала? – спросила Алекс.

Джози подняла лицо.

– Я не могла. Ты была судьей по этому делу.

Алекс показалось, что ее ударили в грудь.

– Но потом, когда я отказалась, Джози… когда мы ходили к Джордану и ты сказала, что ничего не помнишь… именно поэтому я и заставила тебя написать свои показания под присягой.

– Мне казалось, ты хочешь, чтобы я сделала именно это, – сказала Джози. – Ты говорила, что если я подпишу, то мне не нужно будет выступать в роли свидетеля… а я так не хотела идти в суд. Я не хотела снова видеть Питера.

Один из игроков подпрыгнул, но не поймал диск. Тот полетел в сторону Алекс и спланировал в пыль у ее ног.

– Простите! – крикнул парень, помахав им рукой.

Алекс подняла диск и бросила его обратно. Ветер подхватил фризби и поднял еще выше, пока тот не превратился в пятнышко на фоне безупречно голубого неба.

– Мамочка, – сказала Джози, хотя не называла так Алекс уже много лет. – Что теперь со мной будет?

Она не знала. Ни как судья, ни как юрист, ни как мать. Единственное, что она могла сделать, это дать хороший совет и надеяться, что он поможет Джози пережить предстоящее заседание суда.

– С этой минуты, – сказала Алекс Джози, – все, что тебе нужно делать, – это говорить правду.

Патрика вызвали на переговоры с мужчиной, взявшим в заложники свою семью, поэтому в Стерлинг он приехал тольк около полуночи. Вместо того чтобы поехать домой, он напр вился к Алекс, потому что там он все равно чувствовал се лучше, чем дома. Он несколько раз пытался к ней сегодня д звониться, чтобы узнать, как прошел разговор с Джорда МакАфи, но там, где он был, не было связи.

Он обнаружил ее сидящей в темноте на диване в гос и опустился рядом с ней. Какое-то время он смотрел в как и она.

Что мы делаем? – шепотом спросил он.

Она повернулась к нему, и только тогда он понял, что Алекс плачет. Он сразу же почувствовал себя виноватым: нужно было все-таки постараться дозвониться, нужно было постараться приехать раньше.

– Что случилось?

– Я все испортила, Патрик, – сказала Алекс. – Я думала, что помогаю ей. Мне казалось, я знаю, что делаю. А оказалось, что я совсем ничего не понимала.

– Джози? – спросил Патрик, пытаясь сложить обрывки информации в целую картину. – Где она?

– Спит. Я дала ей снотворное.

– Расскажешь, что произошло?

– Мы сегодня встречались с Джорданом МакАфи, и Джози рассказала ему… она сказала ему, что кое-что вспомнила о том дне. На самом деле она вспомнила все.

Патрик тихо присвистнул.

– Значит, она лгала?

– Не знаю. Думаю, она испугалась. – Алекс посмотрела на Патрика. – Это еще не все. Джози сказала, что Мэтт первым выстрелил в Питера.

– Что?!

– Рюкзак, который носил Питер, упал перед Мэттом, и он схватил один из пистолетов. Он выстрелил, но промахнулся.

Патрик провел ладонью по лицу. Диане Левен это не понравится.

– Что будет с Джози? – сказала Алекс. – В лучшем случае она выступит в суде и весь город возненавидит ее за то, что ее показания говорят в пользу Питера. В худшем случае ее привлекут к ответственности задачу ложных показаний.

Мысли Патрика бешено вертелись.

– Ты не должна об этом беспокоиться. Это не в твоей компетенции. А с Джози все будет в порядке. Она выдержит.

Он наклонился и поцеловал ее, нежно, беззвучно произнося слова, которые еще не сказал, и обещания, которые боялся давать. Он целовал ее, пока не почувствовал, как напряжение покидает ее тело.

– Тебе тоже надо выпить снотворное, – прошептал он.

Алекс склонила голову набок.

– Ты что, не останешься?

– Не могу. У меня еще много работы.

– Ты пришел, чтобы сказать мне, что уходишь?

Патрик посмотрел на нее: если бы он только мог рассказать ей о том, что ему нужно еще сделать.

– Увидимся позже, Алекс, – сказал он.

Алекс доверилась ему, но, как судья, она знала, что Патрик не мог сохранить ее тайну. В понедельник утром Патрик увиделся бы с прокурором и рассказал бы ей о том, что первым в раздевалке выстрелил Мэтт. По закону он был обязан сообщить ей о новых обстоятельствах дела. Но у него есть еще целое воскресенье, чтобы распоряжаться этой информацией так, как он считает нужным.

Если Патрику удастся найти доказательства, подтверждающие слова Джози, это смягчит удар для Джози в зале суда и сделает его героем в глазах Алекс. Но на самом деле была еще одна причина, по которой ему хотелось снова осмотреть раздевалку. Патрик знал, что лично осмотрел каждый сантиметр этого небольшог помещения, однако вторую пулю так и не нашел. А если Мэтт действительно стрелял в Питера, то она должна быть где-то там.

Он не хотел говорить об этом Алекс, но Джози уже один раз сказала им неправду. И оснований считать, что она не может сделать этого еще раз, не было.

В шесть утра школа Стерлинг Хай казалась спящим великаном. Патрик открыл парадную дверь и пошел по темным коридорам. Здесь все тщательно убрали, но это не мешало ему видеть в свете карманного фонаря разбитые пулями окна и пятна крови на полу. Он шел быстро, звук его шагов эхом отзывался на этажах. Он отодвинул в сторону синий строительный занавес и обошел кучу испорченной мебели.

Патрик открыл двойную дверь, ведущую в спортзал, и шагнул на скрипящие полиуретановые плиты пола. Он защелкал выключателями, и спортзал наполнился светом. Когда он был здесь в последний раз, на полу лежали одеяла с номерами, соответствующими цифрам, написанным на лбах Ноа Джеймса, Майкла Бича, Джастина Фридмана, Дасти Спирза и Остина Прокиов. Повсюду на четвереньках ползали криминалисты, фотографировали следы на полу, выковыривали пули из доски, к которой крепилось баскетбольное кольцо.

Он несколько часов провел в отделении полиции, куда поехал из дома Алекс. Патрик внимательно изучал отпечаток, снятый с пистолета «Б». Отпечаток, не подлежащий идентификации, который он, поленившись удостовериться, приписал Питеру. Ну а если он принадлежит Мэтту? Можно ли доказать, что Ройстон держал этот пистолет в руках, как рассказывает Джози? Патрик изучил отпечатки, снятые с мертвого тела Мэтта, и под разными углами прикладывал их к неизвестному отпечатку, пока линии не начали расплываться.

Если он и может найти доказательства, то только в школе.

Раздевалка выглядела точно так же, как и на фотографии, которую он видел на суде несколько дней назад. Только тел, конечно, уже не было. В отличие от коридоров и классных комнат, в раздевалке не убирали и не мыли.Это крошечное пространство вместило слишком много боли, не только физической, но и Душевной. Поэтому руководством школы единогласно было принято решение в этом месяце снести эту часть здания вместе со спортзалом и столовой.

Раздевалка представляла собой прямоугольную комнату. Дверь, ведущая сюда из спортзала, находилась посреди длинной стены. Прямо напротив стояла длинная скамейка и ряд металлических шкафчиков. В дальнем левом углу узкая дверь вела в общую душевую. Именно здесь Патрик и обнаружил тело Мэтта, а рядом – Джози. А в десяти метрах, в правом углу, сидел Питер. Синий рюкзак лежал слева от двери.

Если верить Джози, Питер забежал в раздевалку, где прятались Мэтт и Джози. Предположительно, в руках он держал пистолет «А». Он уронил рюкзак, и Мэтт – стоя посреди комнаты достаточно близко, чтобы дотянуться рукой, – схватил пистолет «Б». Мэтт выстрелил в Питера – пулю, которая могла бы это подтвердить, так и не нашли – и промахнулся. Когда он попытался выстрелить еще раз, пистолет заклинило. В этот момент Питер выстрелил в него, дважды.