Литмир - Электронная Библиотека

Но как бы плохо мне ни было, я не могла прекратить метаться в поисках выхода и решить для себя: «Все это игры воспаленного воображения, перекормленного дурацкими книжками, плюс комплекс нуждающейся в признании самолюбивой девчонки, никаких Лакса, Фаля, Кейра, Дэлькора нет и не существовало, как и не происходило никакого путешествия в «другой мир»!» Это было бы настоящим предательством не только и, возможно, даже не столько друзей (кто знает, как они восприняли мое исчезновение!), сколько самой себя. Слишком яркими и полновесными оказались мои воспоминания, к тому же имелось пусть маленькое, зато вполне реальное доказательство пребывания в ином мире – загар. Настоящий летний загар, не ровный слой пигмента, «вынесенный» из солярия, а тот самый, естественный, который ни с чем не спутаешь, заработанный под солнцем и ветром. Эта хрупкая ниточка удерживала меня над бездной безумия. Отказаться от мечты только потому, что я пока не могу найти путь к ее исполнению, – ни за что!

Я собиралась продолжить поиски, а слезы, капающие из глаз словно сами по себе, были не в счет. Минуты слабости имеются у каждого, особенно в такие пасмурные и унылые деньки, как сегодня. Даже не верится, что начало мая на дворе. Может, у Весны шизофрения и она возомнила себя Осенью? Я решительно соскочила с подоконника, потерла отсиженную филейную часть и решила выбраться в магазин. Надо было купить чего-нибудь пожевать и вытрясти скорбные мысли из головы. Шопинг – типично женское средство от депрессии.

Заглянула в кошелек, потом на полку с заначкой. Н-да-а, денег до следующих родительских вливаний и собственного «конвертика за репетиторство» оставалось негусто, но позволить себе пачку мюсли, батон вредного для фигуры (всегда на это плевала!) белого хлеба, пачку масла, кусок сыра, пакет молока, макароны-трехминутки, чуток колбаски, яйца и сосиски я вполне могла. Закупив все, можно было бы не ходить за продуктами целую неделю.

Это у Галки в полном семействе из бабки, дедки, мамки, папки и пары братьев продукты из холодильника испарялись с космической скоростью. Не успеешь притащить три сумки (две в руках, третья в зубах!), как опять шаром покати. Мужики жрали, словно кони, обидно только, что не сено. Им все больше мясо подавай, хотя, думаю, если бы в холодильнике осталось только сено, смели бы и его. Но что самое странное, особенно здорово пропадало у них в доме молоко.

Когда бы ни заглянула к подружке, вслед непременно неслось: «Не забудьте купить молока! Два, нет, три пакета!» Куда девался этот продукт, не понимали не только гости семейства, сама Галка тоже не могла отыскать отгадку. Может быть, кто-то по ночам, возомнив себя Клеопатрой Египетской, в молоке купался исключительно с косметическими целями? Или я не там аномальные места искала, надо было первым делом к подруге наведаться и попробовать колдануть?

Краткий приступ уныния миновал. Ничего! Мы еще поборемся! Привычно показала язык собственному отражению в разрисованном рунами зеркале. А декор и в самом деле стильный получился! Наскоро причесала волосы, влезла в растянутые на коленках, дырявые и потертые джинсы, удобные, модные, хоть не идущие ни в какое сравнение с эльфийскими шмотками, натянула футболку с прикольным рисунком: тремя качающимися в гамаке котятами. Мазнула по губам помадой, завязала шнурки на кроссовках, застегнула молнию кожанки и, хлопнув дверью, вылетела на площадку.

Нажатие кнопочки вызвало гул, стук, лязг и погромыхивание в шахте. Бинго! Лифт работал! Старая, ремонтированая-переремонтированая железяка поползла ко мне на восьмой этаж. В принципе я не слишком сетовала, когда кабинка в очередной раз ломалась. Вот соседям Семенчиковым с младенцем и собакой – парочкой громогласных иждивенцев, в равной мере нуждающихся в регулярных прогулках, и впрямь приходилось тяжко. Вместе с ребенком нужно было каждый раз волочь коляску, а вместе с псом нестись вприпрыжку вниз, ведь животине не объяснишь, что лестница – это еще не улица, – и на ступеньках справлять нужду никак нельзя.

Дверь в квартиру Семенчиковых щелкнула одновременно с громыхающими створками лифта. Я вошла, пальцем утопила кнопку блокировки дверей и крикнула:

– Жду!

– Спасибо, Ксюша! – Пыхтящий как паровоз толстый диабетик Паша – отец семейства и куда более стройный, роняющий слюни ротвейлер Степа (для любителей родословных и выставок Степандорино Ричардино Вуачард-третий) втиснулись в лифт.

Пес тут же разулыбался, завилял коротким обрубком хвоста и моментально обслюнявил мне руку. Я потрепала лобастую голову. Все-таки характер собаки зависит не только от генетической составляющей! Прав Макаренко, воспитание в коллективе – мощный фактор. Вот Степа добрейшей души человек, нет, все-таки собака, хоть и должен быть машиной-убийцей, а беспородная шавка Эльвира – помесь мопса с болонкой, живущая у старой доносчицы и интриганки с первого этажа, – злобная, брехливая тварь, так и норовящая вцепиться в лодыжку.

– Что ты печальная в последние дни, вот осунулась даже. С парнем поссорилась? – сочувственно вздохнул Паша, проявляя сердечность, свойственную многим полным людям, не умеющим драться и быстро бегать.

– Нет, не поссорилась, нам просто расстаться пришлось, он далеко сейчас, – ответила, предпочтя частичную правду откровенному вранью.

Зачастую куда удобнее сказать полуправду, чем выкручиваться и уверять, что у тебя все о’кей. Особенно если спрашивают искренне, сочувственно, а не гонятся за свежей сплетней.

– Это ничего, зато встреча веселей будет, – подбодрил сосед. – Вот я Маришку свою когда из командировок встречал, сердце от радости выскакивало!

– Ага! – энергично кивнула, выскользнув из лифта.

Свежий ветер на улице моментально подхватил мои волосы, норовя вырвать из хвоста отдельные прядки и придать прическе «креативный» вид. Небу, похоже, такое безобразие пришлось не по нраву, приглаживая шевелюру, брызнул дождик, но перестал быстрее, чем я успела отругать себя за то, что вышла без зонтика.

Как хорошо, что маленький продуктовый магазинчик находился в соседнем подъезде. Когда его только открывали вместо давным-давно загнувшейся парикмахерской, бунтовал весь дом, опасались шума при разгрузке и бессонных ночей по вине горланящих песни под окнами любителей «заложить за воротник». Писали петиции во все инстанции – от ЖЭУ до президента, вызывали комиссии, получали отписки и возмущались, только митингов не устраивали, а своей правоты не доказали. Может, и не были правы, а может, власть пошла на поводу у коммерсанта.

Владелец магазинчика «Лидия» Макар Васильевич, терпеливо выслушивавший все вопли старушек на общих собраниях (я бы ему уже за одно это памятник поставила!), на свои средства сделал косметический ремонт всех четырех подъездов, выложил вокруг дома новый асфальт, посадил кусты сирени, рябину, поставил урны. Думаю, потратился Макарыч изрядно, но народный гнев мало-помалу перерос в любовь.

У жителей отпала необходимость таскаться в супермаркет, расположенный через квартал, где продукты часто бывали с душком или на исходе срока годности. Теперь мы отоваривались у Макара, да еще из соседних домов народец захаживал. Юркие, смешливые и вежливые девушки-продавщицы порхали по магазину как бабочки, норовя угодить каждому покупателю. Те, особенно неизбалованные сферой обслуживания пенсионеры и люди среднего возраста, таяли и покупали впятеро больше запланированного.

На ступеньках магазина под просторным козырьком скучал и поскуливал от полноты чувств щенок эрдельтерьера, привязанный за длинный поводок к фигурной решетке перил. Карие глаза были полны беспросветной тоски, черная шерстка на спинке серебрилась мелкими капельками влаги. Эдик, кобелек Ленки из соседнего подъезда, моей приятельницы по давним играм в песочнице, ждал хозяйку.

– Привет, приятель, скучаешь? – обратилась к малышу.

Унюхав знакомую, Эдик приободрился и заходил вокруг, обвивая меня поводком, я запрыгала, пытаясь выпутаться из ремешка. Песик окончательно развеселился, залился задорным лаем и так увлекся новой забавой, что не сразу заметил, как вернулась вероломная владелица. Ее пожарно-красную куртку первой узрела я. Ленка, нагруженная объемным пакетом, только языком цокнула и посетовала:

2
{"b":"146411","o":1}