Гром в хоромах, радости бражные вмиг датчанами, слугами, воинами, были забыты; в гневе сшибались 770 борцы распаленные: грохот в доме; на редкость крепок, на диво прочен был зал для трапез, не развалившийся во время боя, — скобами железными намертво схвачен внутри и снаружи искусно построенный; в кучу валились резные лавы, скамьи бражные (об этом люди допрежде не знали мудрые Скильдинги, что крутоверхий, рогами увенчанный 780 дом дружинный не властна разрушить рука человеческая — это под силу лишь дымному пламени. [50] Громом грянули крики и топот; жуть одолела когда услыхали там, за стенами. стон и стенания богоотверженца — песнь предсмертную, вой побежденного. вопль скорбящего выходца адского. Верх одерживал, гнул противника витязь незыблемый, 790 сильнейший из живших в те дни под небом. 13 Причины не было мужу-защитнику щадить сыроядца, пришельца миловать, — не мог он оставить в живых поганого людям на пагубу. Спутники Беовульфа мечами вращали, тщась потягаться, сразиться насмерть за жизнь дружинного вождя, воителя всеземнознатного: в толпу стеснившись, они обступили врага, пытались, мечами тыча, 800 достать зломогучего, о том не ведая, что ни единым под небом лезвием, искуснокованым клинком каленым сразить не можно его, заклятого, — мечей, от копий заговорен был, — но этой ночью смерть свою встретил он, злосчастливый, и скоро мерзкая душа, изыдя из тела, ввергнется в объятия адские. Враг нечестивый, противный Богу, 810 предавший смерти несметное множество землерожденных, теперь и сам он изведал смертную немощь плоти, изнемогавший в руках благостойкого дружинника Хигелакова; непримиримы они под небом. Неисцелимая в плече нечистого кровоточащая зияла язва — сустав разъялся, лопнули жилы; стяжал в сражении победу Беовульф, а Грендель бегством 820 в нору болотную упасся, гибнущий, в берлогу смрадную бежал, предчуя смерть близкую; земная жизнь его уже кончилась. И тотчас даны, едва он скрылся, возликовали: герой-пришелец изгнал злосчастье из дома Хродгара, он, доброхрабрый, избыл их беды; битва умножила славу гаута, слово чести, что дал он данам, герой не нарушил: 830 спас их от гибели, исправил участь людей, не знавших удачи в стычках, избавил скорбных от долгострадания, — тому свидетельство люди увидели, когда победитель под кровлей дворцовой поднял высоко плечо с предплечьем — острокогтистую лапу Гренделя. 14 Наутро толпами (так люди мне сказывали) стали сходиться дружины к хоромине: дальних и ближних земель старейшины 840 шли по дорогам взглянуть на чудо — следы чудовища; из них ни единого не опечалила кончина недруга. Следы поведали, как, насмерть раненный, разбитый в битве, убрел враг, шатаясь, и, Богом проклятый, свой путь направил к бучилу адскому — в пучине сгинул; варом кровавым вскипели воды, вспучился омут, покрылся пеной, мутные волны, вздымаясь, дымились 850 багровым паром, кровью злорадца, лишенного радостей и обреченного, — геенна приняла темного духа. От топей к дворцу повернули старейшины, к праздничной трапезе; за ними ратников, всадников сила на серых конях шла от болота, да славится Беовульф под этим небом! — нет другого от моря до моря на юг и на север земли срединной, 860 кто бы сравнился с ним в добродоблести, кто был бы достойней воестаршинствовать! (Они и Хродгара, вождя любимого, хвалить не забыли — он добрый был конунг!) Там и наездники, быстрые в битвах, вскачь пускали коней буланых, и приближенный, славословий знаток многопамятливый, сохранитель преданий старопрежних лет, он, по-своему сопрягая слова, 870 начал речь — восхваленье Беовульфа; сочетая созвучья в искусный лад, он вплетал в песнопение повесть новую, неизвестную людям поведывал быль — о подвигах Сигмунда, о скитаниях, распрях, победах Вёльсинга. К месту он помянул вероломство и месть, к месту — верность племянника, Фителы, в ратном деле неразлучимого с дядей: рядом во всякой сече 880 были оба, рубились конь о конь их мечами несчетное множество на чуже нежити было посечено. Слава Сигмунда немало выросла после смерти его: разнесла молва, как с драконом — кладохранителем он сходился, бесстрашный в сражении, под утесами темными (там без Фителы сын достойного ратоборствовал), и ему посчастливилось: остролезвый клинок, 890 благородный меч поразил змеечудище, пригвоздил к скале, и дракон издох; тут по праву сокровищем завладел герой, воздаяньем за труд было золото: он на грудь ладьи драгоценный груз возложил и увез, Вельса доблестный сын; а драконова плоть сгибла в пламени. И пошла по земле молва о нем, широко средь народов стал известен он, покровитель воинства, добродеятель. 900 А допрежде того Херемод [56] растерял храброту, мощь души и рук, адской силы, и был погублен злолукавым врагом, — сокрушили его бури бедствий — стал он бременем для дружины своей и для подданных; и скорбели тогда о судьбе его многомудрые мужи, прежде чаявшие, что сумеет он упасти их от бед; часто сетовали, что наследовал 910 сын отца своего, власть державную над казной и дружиной, над людьми и селеньями, в землях Скильдингов. И сказал певец: полюбился нам больше Беовульф, родич Хигелака, чем неправедный Херемод! По кремнистым дорогам гнали всадники коней взапуски. воссияло с небес. Диву давшиеся поспешали старейшины храбромыслые в крутоверхий зал. Досточестный сам 920 вышел конунг, увенчанный славой, из покоев жены, и дружина с ним, и супруга его, с ней прислужницы шли толпой во дворец к ранней трапезе. вернуться …об этом люди мне рассказали… — Обычная эпическая формула такого рода, ссылка на вполне естественный и, как казалось, надежный источник, ибо история у древних германцев неотделима от эпоса (ср. вст. ст. стр. 6). И Беовульф узнал о Гренделе из песен. вернуться …это под силу лишь дымному пламени. — Намек на то же событие, что и в ст. 81 (см. прим. к нему). вернуться Северных данов. — Скильдинги называются в поэме и северными, и южными, и западными, и восточными данами. вернуться …он от железных мечей, от копий // заговорен был… — Когда Беовульф решил победить Гренделя лишь силой своих рук (ст. 678 след.), он не мог знать, что меч и не помог бы ему. Рукопашная — излюбленный Беовульфом способ сражения (ср. прим. к ст. 2500 след.). Фольклористы заметили, что эта черта героя англосаксонского эпоса восходит к древнейшему источнику поэмы, а именно к сказке о медведе (медведю же естественно удушать противников в своих объятиях). Действительно имя Беовульф может толковаться как «волк пчел», т. е. как кеннинг для медведя. Но «Беовульф» — художественное произведение, и в нем существенны не напластования источников (каждый сюжет имеет корни в других сюжетах), а поэтические мотивы, и гораздо важнее понять, какую роль играет в характеристике героя отказ от оружия, чем установить литературное происхождение этого хода. Для аудитории поэмы история вопроса не могла быть интересной. вернуться …они возглашали: да славится Беовульф. — Таково первое прославление Беовульфа, предшествующее более официальному чествованию на пиру. Фраза о том, что нет другого, кто был бы достойней старшинствовать, пророческая, поскольку Беовульф станет впоследствии князем. Но поэт тактично добавляет хвалу и Хродгару, дабы не противопоставлять их друг другу и не умалять роли конунга. Кроме того, восхваление щедрого и мудрого властителя выглядело вполне естественно, независимо от обстоятельств. вернуться Сцена возвращения дает представление о том, как слагались древнегерманскими поэтами краткие героические песни о только что происшедших событиях. вернуться 875 след. …все, что слышал о подвигах Сигмунда… а драконова плоть сгибла в пламени. — В Песни о Сигмунде история этого героя рассказана поэтом «Беовульфа», быть может, в своем первоначальном виде, но без всяких подробностей. Однако она хорошо известна по «Саге о Вёльсунгах» (русский перевод Б. И. Ярхо, «Academia», 1934). В саге говорится, что у короля Вёльсунга (в «Беовульфе» Сигмунд назван Вёльсингом, т. е. потомком Вельса) были близнецы: мальчик Сигмунд и девочка Сигни. Сигни насильно выдали замуж за гаутского короля Сиггейра. Брак этот оказался роковым для всей семьи, так как Сиггейр зазвал своего тестя в гости и убил там вместе с дружиной, и лишь Сигмунд спасся бегством и поселился в лесу. И он и Сигни стали готовиться к мести. Для Сигни отец, кровный родственник, дороже и ближе, чем муж, и она ждет, когда вырастут сыновья, чтобы использовать их как орудие мести, но сыновья оказались недостаточно мужественными, и тогда Сигни, переодевшись ведьмой, нашла брата в лесу и родила сына от него. Этот мальчик, названный Синфьётли, рос истинным Вёльсунгом. В «Беовульфе» он Фитела, и это имя, хотя и похоже на (Син)фьётли, соответствует ему не полностью. Кроме того, здесь он племянник Сигмунда, и, возможно, перед нами какой-то другой вариант сказания. Когда Синфьётли исполнилось десять лет, мать отослала его к Сигмунду, не подозревавшему, что сын Сигни — это и его сын. Сигмунд и Синфьётли долго прожили в лесу вместе и в конце концов подожгли дворец Сиггейра. Что же касается убийства дракона, то дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция приписывает его не Сигмунду, а его прославленному сыну Сигурду. Сигурд — герой многих песен «Старшей Эдды» («Пророчество Грипира» и след.) и центральный персонаж «Песни о нибелунгах» (где он зовется Зигфридом). В «Старшей Эдде» рассказано о гибели дракона Фафнира (см. «Речи Регина», «Речи Фафнира», а также «Младшую Эдду»; Л., 1970, с. 74–75), но там Сигурд убивает его не на скале, как Сигмунд в «Беовульфе», а в яме, и дракон не сгорает в собственном пламени. Эпизод с драконом имеет столь же определенное отношение к будущим событиям, как и слова о праве Беовульфа быть князем, ибо, вернувшись на родину, Беовульф сразился с огнедышащим драконом, и эта последняя схватка стала величайшим из его подвигов. вернуться А допрежде того… чем неправедный Херемод! — О Херемоде (имя которого означает «воинственный дух»), сыне неизвестного нам датского короля Эггвелы, будет еще рассказано в прощальной речи Хродгара (ст. 1709 след.). Херемод, упоминающийся и в других источниках, — великий герой, но его деспотизм и скупость сделали его проклятьем для подданных. Хотя сказано (ст. 913), что Херемод правил в землях Скильдингов (в подлиннике он прямо назван благородным Скильдингом), имя Скильдингов употребляется здесь как синоним для данов, поскольку его династия предшествовала династии Скильда, и именно падение и гибель Херемвде, тиноли к тому «безначалию» (ст. 16), спасеньем от которого был приход мифического Скильда. Таким образом, Беовульф сравнивается со знаменитейшими героями прошлого: Сигмундом и Херемодом, что само по себе большая честь, но Песнь о Херемоде с ее откровенной концовкой — это еще и история с моралью: певец предупреждает Беовульфа, что и до него были славные мужи, но чрезмерная гордость может погубить и достойного. вернуться …и подпал под власть адской силы… — В подлиннике темное место. Может быть, оно действительно значит, что Херемод погиб и стал добычей дьявола («злолукавого врага»), но не исключена версия, что он бежал от своего народа к ютам и был там убит. вернуться Солнце утренницы // воссияло с небес. — Фактически то же, что в ст. 838: «Наутро толпами…» и т. д. Типичная черта древнего стиля: два одновременных события описаны так, как если бы они шли одно за другим, и нет никакого приема, подчеркивающего, что между ними нет интервала. |