Когда Пи Ай пришел в себя и разглядел капитана, он поразился его виду. Калл был почти совсем беспомощным. Иногда маленькая слепая девочка кормила его с ложечки, все остальное время он лежал на своей подстилке и не мог пошевелиться без посторонней помощи. Лишенный ноги и руки, он был не в состоянии даже расстегнуть или застегнуть на себе пуговицы.
— Тебе придется помогать ему справлять естественные надобности, — сказала Пи Аю Лорена. — Он терпеть не может, когда это делаю я, но если не помогать, он промочит свой тюфяк. Следи за ним и помогай. У нас нет другой постели.
— Ну, капитан, если таких калек, как мы с вами, будет много, в Панхандле придется открыть фабрику по производству костылей, — попытался пошутить Пи Ай, чтобы завязать разговор с молчавшим капитаном. Но Лорена бросила на Пи Ая сердитый взгляд, а капитан ничего не ответил, продолжая смотреть в потолок.
Пи Ай тут же пожалел о своих словах, которые произнес, не подумав. Несмотря на боль в бедре, он не мог не радоваться. Жена нашла его, и они опять вместе. Ему не придется больше терять ее, и скоро он увидит своих детей. Лорена собирается телеграфировать Кларе, чтобы та отправила их домой, как только сами они смогут двинуться на север.
Брюзгливого доктора из Пресидио удалось уговорить приехать и поправить бедро Пи Аю, но только благодаря тому, что Лорена поехала туда сама и не захотела принимать во внимание какие бы то ни было возражения. Она сидела с суровым видом в кабинете врача до тех пор, пока он не оседлал коня и не поехал с ней. Он сказал, что Пи Ай сможет ходить без костыля через два месяца, как раз к посевной. Плечо у него уже почти зажило, а без двух пальцев, которые ему отстрелил Джо, он вполне обойдется. С Мокс-Моксом и Джо Гарзой покончено, а сам Пи Ай остался живым и извлек для себя хороший урок. Он никогда больше не оставит свою семью.
— С чего это тебя угораздило ляпнуть про фабрику костылей? — шепотом спросила его Лорена той ночью. Эта шутка покоробила ее. Пи Ай никогда не шутил бестактно, а тут вдруг взял и сказал такое в самый неподходящий момент. — Он никогда не простит тебе эти слова и будет прав, — продолжала она. — Ты просто ранен, Пи. Через два месяца ты забудешь об этом. А капитан останется калекой на всю жизнь. До конца своих дней!
— Тебе лучше помалкивать насчет фабрики костылей, — прошептала она еще раз через некоторое время с необычным неистовством в голосе.
Пи Ай чувствовал, что его случайно брошенные слова были самым ужасным из всего, что он говорил в своей жизни, и надеялся только на то, что капитан просто забудет о них. Но капитан говорил так мало, что нельзя было понять, помнил он о них или нет. Капитан просто лежал и лишь отбивался от него единственной и немощной рукой, когда Пи Ай пытался помочь ему справить естественную надобность. При виде его сопротивления у Пи Ая не выдерживали нервы, и первое время он не справлялся со своей задачей. Его неумение выводило Лорену из себя, и она, не обращая внимания на возражения капитана, сама помогала ему.
— Тебе придется научиться этому, Пи, — говорила она. — Капитан беспомощен и какое-то время будет вынужден жить у нас, я полагаю. Я обещала Марии взять ее детей, так что нам надо думать и о них тоже. Каждому из нас придется нести свою ношу. Так что тебе надо свыкнуться с этой мыслью и начать помогать капитану уже теперь, нравится ему это или нет. Ты знаешь его, поскольку работал на него большую часть своей жизни. Он не любит, когда я помогаю ему. Я не знаю, отчего это. То ли оттого, что он просто не любит меня, то ли оттого, что я женщина, или оттого, что я когда-то была… я не знаю. Но каждому из нас предстоит делать все, что в наших силах, и забота о капитане ляжет на твои плечи.
— Эта маленькая слепая девочка может позаботиться о нем не хуже нас с тобой, — заметил Пи Ай. И действительно, внимание Терезы и готовность капитана принимать и заботы были для Пи Ая удивительными. Он никогда не замечал у капитана тяги к детям. Он даже ни разу не заехал к ним, чтобы взглянуть на его детей, а их у него было пятеро.
Тереза приносила капитану еду, садилась рядом и кормила его. Когда он заканчивал есть, она протирала ему лицо влажным полотенцем. Если Каллу хотелось повернуться на бок, он позволял Терезе помочь ему. Она часто шептала что-то ему на ухо, и он отвечал, но таким тихим голосом, что Пи Ай не мог разобрать ни слова. Девочка была быстрой, как ящерица. Она могла молнией пронестись по комнате и выскочить за дверь и при этом никогда ни на что не наталкивалась.
Марию и Джо похоронили в могилах, которые выкопали Билли с Олином. Пришло много людей. Но не ради Марии, а для того, чтобы они могли потом сказать, что видели, как хоронили Джо Гарзу. Билли и Лорена побывали за рекой и раздобыли гробы, простые сосновые ящики. Они пытались разыскать фотографа Муллинза и вернуть ему осла, но Муллинз валялся где-то пьяный, и найти его не удалось. Крушение надежд оказалось для него слишком тяжелым ударом. Билли Уильямс чувствовал себя немного неловко, ведь виноваты во всем были пастухи, а не фотограф. Но они не могли целый день искать пьяного фотографа и привели осла назад в Мексику.
Из их мест на похороны пришли старые сестры и еще несколько женщин. Мужчин было совсем мало. Мясник Гордо прошел мимо с надутым видом. Он все еще злился из-за того, что Мария умерла, и он так и не смог жениться на ней.
— Надо, чтобы было отпевание, — сказала Лорена. У Пи Ая голоса не было, а у Билли с Олином неизвестно, что получится, когда дело дойдет до погребальных песен. Ей вспомнилось пение в Ларедо на похоронах молодой жены помощника шерифа. Пи Ай рассказывал ей, что сам помощник тоже умер. После этого ей еще сильнее захотелось отправиться жить туда, где бы не проливалось столько крови. Вспомнилось, с каким чувством пела тогда проститутка с кудрявыми волосами, словно знала, каково было молодой жене помощника шерифа, если она решилась лишить себя жизни. Несмотря на сомнения в собственном голосе, Лорена решила петь даже одна, если будет необходимо. Она начала «Есть дом за рекой» — в конце концов, река была у них перед глазами, — и к ней вдруг присоединился Олин Рой. У него оказался великолепный баритон, и пел он так проникновенно, что не оставил равнодушными даже зевак из Пресидио, которые стали подтягивать ему.
В ту ночь мрачные мысли не оставляли Лорену. Она никак не могла выбросить из головы ужасную кончину Марии. Заснуть не удавалось, несмотря на все старания. Она лежала на тюфяке рядом с Пи Аем и тряслась от страха, испытывая то же самое чувство, которое заставляло ее желать себе смерти, когда она оказалась в руках у Синего Селезня или когда Мокс-Мокс готовился сжечь ее на костре. Злые люди и обстоятельства могут оказаться сильнее ее. Она вернула себе мужа, а скоро и дети будут рядом с ней, но она не могла побороть в себе ощущение, что отсрочка несчастий временна. На глазах у Клары Аллен умерло трое ее сыновей. Двое детей Марии были с изъянами, а третий, без всяких физических недостатков и красивый, стал преступником. Он убил многих людей, а в конце концов расправился даже с женщиной, которая выносила его. Страх был безотчетным, потому что шел из каких-то неведомых ей глубин. Она и ее семья были в безопасности, но лишь пока. Ее дети еще маленькие, и их могут унести болезни. А один из сыновей может стать таким, как Джо, когда подрастет. Она надеется, что этого не будет, но Мария, наверное, тоже не ожидала такого, когда Джо было столько же лет, сколько теперь Джорджи или Бену.
Страх лишил ее всякого покоя. Она поднялась, затем легла опять. Комната была слишком мала, чтобы по ней можно было пройтись. Она слышала, как дышит Пи Ай и похрапывают во сне капитан с Рафаэлем.
Билли Уильямс с Олином Роем сидели снаружи, пили и курили. Не находившая себе места Лорена решила присоединиться к ним. Виски никогда не привлекало ее, но ей нужно было хоть как-то приглушить свое ощущение беззащитности и невозможности предотвратить события, которые могут оказаться еще страшнее тех, что уже произошли. Ей повезло: она жива и здорова, дети у нее не болеют, а раны у мужа скоро заживут.
