Она долго не могла успокоиться:
-Порядки завели. Кто хотит, тот летит. Ковры-самолёты, Карлсоны всякие. Разлетались! Нечисть чужестранная!
Лес под ними стал редеть, сверкнула водная гладь. Море-озеро! Всё в серебристых барашках. И парусный корабль посередине. Паруса на мачтах как белоснежные подушки.
Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят!
Так и есть. Грохот пушек!
Это уже с другого берега.
На другом берегу - царский дворец, обнесённый стеной. С высоты дворец похож на кремовый торт. Расписные завитушки, башенки, переходики.
Всё сверкает и поёт! Это выглянуло солнце.
Рассвет! Быстро, как в сказке.
-Теперь недалече, - сказала Баба-Яга.
И они полетели совсем низко, вдоль берега. Пахнуло водорослями. Брызги от волн покалывали лицо.
Старик внизу, с белой бородой, вытягивал из воды невод.
-Как рыбка? Ловится? - крикнула ему Баба-Яга.
Старик схватил с песка камень:
-Лети отсель, проклятая!
-Не ловится! Не ловится! - захохотала Баба-Яга. - И жана у тебя старая. И изба. И сам - не Иван-царевич.
Зайчику стало неловко. Он обернулся к Бабе-Яге:
-Зачем вы так? Пожилому человеку...
-А чё он? Рыбку златую поймал, а распорядиться не сумел. Тьфу! Голь перекатная.
Старик что-то кричал, размахивал кулаками. Но они не слышали.
Перемахнули через песчаные дюны, пролетели над чахлым болотцем, и снова внизу пошёл лес. Но уже чёрный, тревожный.
Огромные разлапистые ели, вековые сосны. И вдруг - лес расступился, полянка. Пошли на посадку.
Метла прошуршала концом по траве. Они пробежали несколько метров...
Всё. Приземлились.
-Чуть чулок не потеряла, - проворчала бабка. - Штопаю, штопаю... А новые купить - где деньки?
Зайчик заметил на краю полянки избушку. На курьих ножках. Очень похожих на огромные "ножки Буша". Только с когтями.
С грохотом распахнулась дверь, и на крыльцо выпрыгнул Волчище. Серая спина, рыжеватое брюхо. Злые зелёные глаза.
У Зайчика сердце упало в пятки.
-Ничего себе, "старче", - только и сказал он.
Волк понял свою ошибку, скорчился, захромал:
-Кости старые. Поясницу свело. Голова разламывается. В ушах шум. Ой, плохо мне, плохо!
-Бедный ты мой, болезный, - погладила его бабка. - Совсем развалился. Ну, ничаво, Кузьма. Травкой тебя напою. Отойдёшь.
-Не отойду, - прошамкал Кузьма. - Чую - не отойду.
-Расплакался. Лучше дровишек принеси. И шишек на самовар. А ты, солдатик, располагайся. Сначала - чаёк, потом банька. Вся хворь из тебя и выйдет.
"Знаем мы ваши чаи, - подумал Зайчик. - Сказки читали. Чашечку выпьешь - другая не потребуется".
Но вслух сказал:
-Люблю чай! Больше всего на свете. Больше капусты, морковного сока. Больше самих кочерыжек.
-Чаво? - удивилась бабка. - Какого сока? Морковного?
-Берёзового, - поправился Зайчик. - В походе - жара, пылища. Ни воды, ни ручья. Только соком этим спасаемся.
-Какой летом сок? - удивилась бабка. - Ты чаво, милай? Сок берёзовый по весне! И то самой ранней.
-По весне! Правильно. Мы его на целый год запасаем. В банках. Трёхлитровых. Крышками закатаем и пьём.
-Крышками? - удивилась Баба-Яга.
-Крынками, - поправился Заяц. - Крынками трёхлитровыми.
-Не нравится мне этот солдат. Ох, как не нравится! - шёпотом сказал Кузьма.
-Чаво?
-Трусливый больно. Такие солдаты не бывают. И духом от него пахнет.
-Русским? - спросила бабка.
-Заячьим. Как от зайца-русака.
-Стар ты стал, Кузьма, - тоже шёпотом сказала бабка. - Солдата с Зайцем путаешь.
И добавила уже громче:
-Иди! Исполняй!
Они прошли в избу. Внутри стояла огромная печь. С чёрными от копоти стенками. Рядом с печью - деревянный стол. На столе - грязная, немытая посуда.
-Эй! - крикнула Баба-Яга Кузьме. - А посуду кто мыть?
Волк послушно впрыгнул в избу:
-Забыл. Я мигом.
Он быстро облизал миски языком:
-Всё! Чистей не бывает.
-Напоминать всё надо, - проворчала бабка. - Каждый раз.
Она смахнула со стола здоровенную кость, та отлетела в угол, где валялись объедки.
-Дровишки принесёшь, кости выкинешь! - крикнула бабка.
-Чего их выкидывать? - донеслось снаружи. - Ещё погрызу.
Бабка притворно вздохнула:
-С твоими-то зубами? Последние выломаешь.
Она накрыла объедки грязным полотенцем:
-Хорошая была тёлочка... Ей бы жить да жить.
"Напрасно я эту сказку выбрал, - пожалел Заяц. - Лучше бы про Царевну-лягушку. Ни Волка там, ни Бабы-Яги. Самый крупный хищник - лягушка-квакушка".
-А мыться-то где? - вслух спросил он.
-А вона, - сказала бабка и кивнула на печь. - Огонь погаснет - водички плеснём. Славная банька, ох, славная! По-чёрному. Иль не мылся так никогда, солдатик?
В избу влетел Кузьма. Глаза его кровожадно сверкали:
-Ну? Попарился уже? А то есть очень хочется.
-Не есть, а пить, - поправила его бабка. - Чай пить.
-Ага, - сказал Кузьма. - Чай пить, а то есть очень хочется.
Пока растапливалась печь, бабка раздула самовар. Самовар подскакивал на полу от избытка пара.
-Садись, милай, - пригласила бабка. - Сначала - чай, апосля - банька.
-Апосля баньки - Ванька! - пошутил Волк.
Бабка огрела его по спине поленом:
-Ирод окаянный! Так гостей потчуют?
А сама незаметно сыпанула траву в одну из чашек.
"Дурман-трава", - догадался Заяц.
И снова у него сердце упало в пятки:
-Что-то мне чаю не хочется.
-Как так не хочется? - удивилась бабка. - Всё уж готово!
Она по очереди подставляла чашки под самоварный краник:
-Энта чашка - тебе... Энта - мне... Энта дружку моему серому.
Зайчик заметил, что его чашка с трещинкой. Еле заметной. Под ручкой.
И тут ему пришла спасительная мысль. Он видел, как фокусник однажды быстро и ловко менял чашки местами.
-Старинный фокус! - воскликнул Зайчик и быстро поменял чашки местами. - В одну из чашек я кладу малину.
Он бросил малину в свою чашку, с трещинкой.
-Накрываю все чашки вот этим платочком. Меняю их под платком местами... Теперь скажите, дорогие граждане, в какой из этих чашек ягода-малина?!
Баба-Яга и Волк хлопали глазами.
-Премия будет - золотой рубль!
И Зайчик вытащил из солдатских штанов сверкающую золотую монету.
"Эх, - подумал он, - неплохо нашему брату платили!"
-Быстрей! - крикнул он. - Долго не думать!
-В энтой! В энтой! - крикнула Баба-Яга и прихлопнула платок на одной из чашек.
-Нет - в энтой! - указал на другую чашку Волк.
-Зайчик сдёрнул платок. Малина, как и полагалось, была в его чашке, с трещинкой. Угадала Баба-Яга.
Зайчик протянул ей золотой рубль, старуха засияла не хуже монеты:
-Чулки куплю, метлу новую справлю.
А чашка с трещинкой стояла теперь перед Волком.
-Ну, что ж... Будем чаёк пить? - спросил Заяц.
-Будем, будем, сказала Баба-Яга.
-Солдатик пусть первый пьёт! - сказал Волк.
-Почему это я? - спросил Заяц. - Может, ваш чаёк... того. А, бабка?
-Что ты, милай?! И как мог такое подумать?
Она подвинула чашку с дурман-травою поближе к Волку:
-Пей, Кузьма!
-Горячий больно, - сказал Волк.
-Пей, кому говорю!
Делать нечего, Кузьма вздохнул и отхлебнул из чашки.
Заяц и Баба-Яга пристально смотрели на него.
-А ничаво чаёк! - обрадовался Кузьма. И ещё отхлебнул. - Ох, ничаво!
Он весело посмотрел на других чаёвников:
-А вы что не пьёте?
-Пьём, пьём!
Баба-Яга взяла чашку Волка.
Она была уверена, что в этой чашке чай не отравленный.
И тоже отхлебнула.
-А теперь твоя очередь, солдатик. Угощайся!
-Я? С большим удовольствием!
Заяц был спокоен. Он знал, что пьёт нормальный неотравленный чай.
Первым дурман-траву почувствовал Волк. Он зевнул, показав всему свету зубастую пасть. Глаза его закрылись. И тихо, без шума соскользнул на пол.
