Канадские ученые обратили внимание на самоотверженную работу Серой Совы по охране бобровых колоний в лесу и на любовную работу с ручными бобрами, над которыми он вел наблюдения в своей хижине.

Скоро Серая Сова вместе со своими питомцами появился на экране кинематографа.

Но мысль его постоянно возвращалась к печальной судьбе его братьев-индейцев, изгнанных лесным пожаром с родных мест.

«Мои воспоминания, – пишет Серая Сова в автобиографии, – неудержимо несутся к берегам Миссисауги, ревущей среди горных берегов, к голубому дымку, струящемуся над янтарями гаснущих костров, к спокойным, вдумчивым индейцам, расположившимся лагерем у быстрых вод.

И мое сердце в щемящей тоске тянется к этим простым и добрым людям, друзьям и учителям юности, обычаи которых стали моими обычаями, их вера – моей верой, к людям, которые теперь смотрят в лицо своей гибели спокойно и безнадежно, оставаясь в своих дымных хижинах, среди обнаженных пустырей, где свистит ветер».

С этим грустным настроением он пишет свою первую книгу – «Исчезающее кочевье».

Прошло немного времени после выхода из печати этой книги, и канадское правительство пригласило Серую Сову на пост хранителя заповедника в Канадском национальном парке, в провинции Саскачеван.

Серая Сова никогда не служил – он был кочевником от природы и по воспитанию, которое ему дали индейцы. Но охрану Дикой Природы он считал своим долгом, он служил этому делу в одиночку, своими слабыми силами. Работа в заповеднике предоставит ему большие возможности. Недолго поколебавшись, он дал свое согласие. Таким образом индеец Вэша Куоннезин был зачислен в штат служащих государственного заповедника в Саскачеване.

Отдавшись с беззаветной преданностью любимому делу, Серая Сова завязывал дружбу с дикими обитателями леса – бобры даже устроили хатку в его хижине. Здесь, в лесной хижине, выстроенной по образцу той, которую Серая Сова построил собственными руками на живописных берегах Березового озера, родилась дочка, которую назвали Даун – Заря.

Но несмотря на то что Серая Сова получал большое удовлетворение, отдавая свои силы любимому делу – охране природы, несмотря на то что он был счастлив в семье, временами его мучала тоска по ставшему родным кочевью.

«Зимой я выхожу на свое заснеженное озеро, на берегу которого в уютной безопасности спят мои бобры. Я наслаждаюсь неистовым ревом бурана, ликую в суровых объятиях Ки-Уэйдина – странствующего ветра индейцев, который примчался из далекого уединенного края, где, быть может, мне уже не суждено побывать. И вот он помчался дальше, и мне его не догнать».

Это строки, проникнутые тоской по родному краю, из предисловия к английскому изданию «Рассказов опустевшей хижины».

В далеком Саскачеване на посту хранителя заповедника индейский писатель Вэша Куоннезин – Серая Сова – написал большинство своих прекрасных книг, проникнутых глубокой любовью к Дикой Природе.

Здесь же он написал детскую повесть «Саджо и ее бобры», когда уже был знаменитым писателем.

Эту повесть Серая Сова посвящает «детям всего мира и всем, кто любит тишину природы». Он посвящает ее Детству, той нежной поре в жизни человека, когда, по словам автора, он живет «в зачарованной долине золотых грёз».

Все, что написано в этой повести, – правда, так же как и то, что написано во всех других произведениях Серой Совы.

«События, описанные в этой скромной повести, – пишет Серая Сова в предисловии, – не во всех случаях произошли в том хронологическом порядке, в котором они представлены здесь. Но все они действительно были и остались у меня в памяти».

Работая над иллюстрациями к повести «Саджо и ее бобры», Серая Сова старался изображать все как можно ближе к действительности и поэтому предпочел контурные рисунки. Только в одном случае, по собственному признанию, Серая Сова изменил точности изображения: он нарисовал лося с большими рогами, хотя описываемые события происходили в мае месяце, когда у лося еще не выросли рога, и так он выглядит лишь позже – летом. В этом случае он подчинился инстинкту художника, потому что безрогий лось больше похож на мула[3].

Серая Сова очень требователен к себе и добивается правдивого описания природы и ее обитателей.

«Портреты животных, так же как и другие зарисовки, – говорит Серая Сова в том же предисловии, – мною сделаны очень тщательно. Мне хотелось обогатить восприятие юного читателя такими впечатлениями, которые и в дальнейшем не были бы осуждены им как сплошной вымысел. Мне хотелось написать такую книжку для детей, которую и взрослые прочли бы без чувства снисхождения».

Мечта Серой Совы сбылась: его поэтическую повесть для детей полюбили все: и дети, и взрослые, полюбили люди во всем мире, и она переведена на многие языки разных народов.

Серая Сова – верный сын индейского народа. Он хранит заветы своего племени, традиции родового общества индейцев, и это, как в зеркале, отражается в его повести.

Образы индейцев, и особенно героев-детей, описания девственной природы, с ее вековечными лесами, «шепчущимися листьями», быстрыми реками и зеркальными озерами, с ее фауной и особенно бобрами, запечатлены Серой Совой так тепло и таким ритмичным языком, что эту повесть воспринимаешь как песнь. От нее веет свежестью девственных лесов, бодростью людей, воспитанных Дикой Природой, отважных и предприимчивых индейцев, связанных крепкими узами семьи и племени, вдумчивых и чутких не только по отношению друг к другу, но и к своим Младшим Братьям. Для Серой Совы это мечта о кочевье прошлых дней, над которым еще только собирались тучи, надвигавшиеся со стороны колонизаторов.

Серая Сова изображает детей, героев своей повести, такими, какими они запечатлелись в памяти писателя в далекие годы его молодости.

Героиня повести, Саджо, – добрая девочка. Ее любовь и привязанность к маленьким бобрам – самоотверженное чувство, глубоко волнующее детское сердце.

Ее брат, Шепиэн, – серьезный, отважный мальчик, закаленный в суровой борьбе с Дикой Природой. В то же время он очень чуток, что особенно проявляется в его отношениях с сестрой, которую он окружает заботой после смерти матери.

Их отец, Гитчи Мигуон, – это искусный охотник, различающий каждый шорох в лесу, типичный представитель индейцев с их родовыми традициями.

«Гитчи Мигуон – Большое Перо, – пишет автор в предисловии к повести, – был моим любимым старшим другом… Мои первые звериные тропы были проложены под его мудрым и строгим руководством. Каноэ из березовой коры, сделанное его собственными руками, долго хранилось в музее средней школы в городе Торонто, – я видел его там в 1911 г.».

Бобры занимают почетное место рядом с героями-детьми.

Чилеви и Чикени – это не бобры вообще и не вымысел, это портреты питомцев Серой Совы, которых он долго изучал и полюбил, как детей.

После героического освобождения детьми бобренка из зоопарка никто из охотников не стал больше охотиться на родном пруду Чилеви и Чикени и вся община оберегала их. Прошло немного времени, и лес на протяжении многих миль, вместе с бобровым прудом и Березовой рекой, был включен в территорию большого государственного заповедника, известного под названием «Провинциал Парк». Охота здесь была запрещена, так что четвероногие друзья героев этой повести, бобрята Чилеви и Чикени, должно быть, прожили там свою бобровую жизнь вполне благополучно.

Заканчивая предисловие, Серая Сова пишет о том, что больше всего волнует его:

«Я надеюсь, что моя скромная повесть о двух индейских детях и их любимых бобрятах не только будет развлечением на час-другой, но и даст юному читателю более ясное и близкое представление о радостях и горе, о работе, развлечениях и повседневной жизни этих скромных обитателей леса, чьи чувства так близки нашим».

Когда книги замечательного индейского писателя Серой Совы увидели свет в нашей стране, автора уже не было в живых. Он так и не узнал, что его чудесные книги стали достоянием русского читателя. Серая Сова умер в 1938 году, в Канадском национальном парке в Саскачеване, где он трудился на посту смотрителя заповедника и где написал бо́льшую часть своих произведений. Ему тогда было пятьдесят лет.