Сам Андреев не оставил никаких записей об этой экспедиции. Каких результатов он добился? Что ему удалось увидеть? Об этом можно судить только по выдержке из «Прибавления к наставлению» экспедиции И. Биллингса и Г. Сарычева; одной из ее задач было выяснение вопроса о Земле Андреева.
В «Прибавлении» говорилось: «В 1764 году сержант Андреев с последнего из Медвежьих островов усмотрел в великой отдаленности полагаемый им величайшим остров, куда и отправились льдом на собаках, но, не доезжая до того верст за 20, наехали на свежие следы превосходного числа, на оленях и в санях, неизвестных народов и, будучи малолюдны, возвратились на Колыму. Больше о сей земле, или великом острове, нет никаких сведений» [15].
В результате поисков Большой земли появилась новая карта восточного района Ледовитого океана, на которой была изображена обширная земля, протянувшаяся далеко на восток и соединенная с северо-западной оконечностью Америки. Основанием для этой карты послужили уже не только предания, услышанные от чукчей, но и сведения, сообщенные самим Андреевым о виденном им острове, получившем впоследствии его имя.
Но что же это за земля? Каковы ее действительные очертания? Какие люди населяют далекий северный остров? На все эти нерешенные вопросы должна была ответить новая экспедиция в составе геодезии прапорщиков И. Леонтьева, И. Лысова и А. Пушкарева.
Покинув в 1769 году Тобольск, геодезисты направились через Якутск и Охотск к Нижнеколымскому острогу. Подобно Андрееву они переправились на собаках по льду на ближайший из Медвежьих островов и приступили к его исследованию. Постепенно они описали все Медвежьи острова, правильно определив их очертания и размеры. Леонтьев, Лысов и Пушкарев трижды посещали эти острова на протяжении пяти лет, неоднократно пытаясь проникнуть возможно дальше на север и восток, но никаких признаков Земли Андреева они не видели.
Однако неудача этой экспедиции не уменьшила интереса к проблеме Земли Андреева. Ведь путешественники удалялись на очень незначительное расстояние к северу и востоку от Медвежьих островов, и, может быть, другому исследователю удастся проникнуть дальше и достигнуть Земли Андреева или опровергнуть мнение о ее существовании. Было очевидно, что следует продолжать поиски.
Снаряженной для географических исследований в Северо-Восточной Азии и у северо-западных берегов Америки экспедиции Биллингса и Сарычева было поручено попутно сделать попытку найти «неуловимую» землю. Плавание это продолжалось с 1785 по 1793 год, но экспедиция, исследовавшая полярные области, не принесла ничего нового для решения проблемы Земли Андреева.
Правда, сохранилась примечательная запись, сделанная Г. Сарычевым: «Мнение о существовании матерой земли на севере подтверждает бывший 22 июня юго-западный ветер, который дул с жестокостью двои сутки. Силою его, конечно бы, должно унести лед далеко к северу, если б что тому не препятствовало; вместо того на другой же день увидели мы все море, покрытое льдом. Капитан Шмалев сказывал мне, что он слышал от чукоч о матерой земле, лежащей к северу, не в дальнем расстоянии от Шалагского Носа, что она обитаема и что шалагские чукчи зимнею порою в одни сутки переезжают туда по льду на оленях» [16]. Когда Сарычев записывал эти строки, корабли экспедиции находились в непосредственной близости от Баранова Камня, выжидая изменения ледовой обстановки.
Существует ли эта земля в действительности? Может быть, сержант Андреев был введен в заблуждение оптическим обманом? Или земля эта расположена вне пределов досягаемости для кораблей XVIII века? Льды, пурга, свирепые ветры не позволяли исследователям раскрыть одну из многих еще нерешенных тайн Полярного бассейна.
Но русские ученые и мореплаватели настойчиво продолжали поиски. Известный исследователь Новосибирских островов М. Ф. Геденштром весной 1810 года, когда лед у берегов был еще достаточно крепок, отправился на поиски Земли Андреева. Как и его предшественники, отправным пунктом своего путешествия Геденштром избрал Нижнеколымский острог. Запасшись необходимым провиантом и захватив пять нарт, он пустился в дорогу и вскоре достиг Баранова Камня, но здесь его застигла непогода: жестокая пурга не утихала в течение недели.
«Наконец, я отправился, — пишет Геденштром, — в море на О. Проехав 150 верст, начали попадаться нам земляные глыбы на льдинах. Земля сия совсем другого была рода, как находящаяся в ярах матерого берега Сибири. Она совершенно походила на землю Новой Сибири, хотя отдаленность сего места не дозволяла думать, чтобы льдины проходили близ берегов Новой Сибири и срыли с оных сии глыбы. 1(13) мая видели мы стадо гусей, летевших на NNW, и белого филина. На севере подымались облака. Глубина морская, измеряемая мною в щелях (трещинах ледяных полей. — С. У.), постепенно уменьшалась. Все сие доказывало близость земли. Но скоро нашли мы непреодолимые препятствия к продолжению пути нашего. В 245 верстах от Баранова Камня переехали мы щель в 1 аршин ширины, а в 5 верстах далее достигли щели в 15 сажен. На пяти верстах сих глубина морская от 11 1/ 2саженей уменьшилась до 11 саженей».
Все, казалось, предвещало открытие Земли Андреева. Еще немного усилий, и цель будет достигнута. Но силы природы как будто ополчились против исследователей: большие разводья не позволили Геденштрому продолжать поход. Пришлось отказаться от дальнейших поисков и возвратиться к Баранову Камню, а оттуда в Нижнеколымск.
На основании уже имевшихся сведений и своих личных наблюдений Геденштром составил карту, на которую нанес в северо-восточной части Ледовитого океана причудливые очертания Земли Андреева. Чтобы достигнуть ее южного выступа, немного оставалось пройти исследователю, если только границы земли показаны им правильно. Но как можно это проверить? Ведь никому еще не довелось побывать там; некому было подтвердить правильность чертежа Геденштрома или опровергнуть его.
Изображение Земли Андреева на карте Геденштрома.
Уже в третий раз Земля Андреева появлялась на картах Северного Ледовитого океана, но, как и прежде, для этого имелись лишь весьма зыбкие основания — легенды и неподтвержденные сведения.
Можно было допустить, что Земля Андреева в действительности не существует, а сержанта Андреева ввела в заблуждение рефракция. Но Геденштром привел немало соображений в пользу существования этой земли и описал явления, свидетельствовавшие о том, что она расположена несколько севернее достигнутого им пункта.
Чтобы окончательно убедиться в справедливости или ложности гипотезы о Земле Андреева, Государственный адмиралтейский департамент снарядил экспедицию под начальством лейтенанта Ф. П. Врангеля. Экспедиция направлялась «для описи берегов от устья реки Колымы к востоку от Шелагского мыса, и от оного на север, к открытию обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недалеком расстоянии». Это была последняя санная экспедиция, предпринятая для поисков Земли Андреева.
Врангель отправился из Нижнеколымска и, подобно Лысову, Леонтьеву и Пушкареву, совершил три поездки по льду в северном и северо-восточном направлениях, но все его старания обнаружить какие-либо признаки земли оказались тщетными. Во время последней поездки, предпринятой в 1823 году, Врангель повстречал чукчей и спросил их, не существует ли какая-нибудь земля на море к северу от чукотских берегов. Чукчи, как пишет Врангель, сообщили, что «между мысом Ерри (Шелагским) и Ир-Кайпио (Северным), близ устья одной реки, с невысоких прибрежных скал в ясные летние дни бывают видны на севере, за морем, высокие, снегом покрытые горы, но зимой, однакож, их не видно. В прежние годы приходили с моря, вероятно, оттуда, большие стада оленей, но, преследуемые и истребляемые чукчами и волками, теперь они не показываются. По мнению (рассказчика), — пишет дальше Врангель, — виденные с берегов горы находились не на острове, а на такой же пространной земле, как его родина. От отца своего слышал он, что в давние времена один чукотский старшина со своими домочадцами поехал туда на большой кожаной байдарке, но что там нашел он и вообще возвратился ли оттуда, — неизвестно… Основываясь на том, что с высоты даже Шелагских гор не видно на севере никакой земли, он полагал, что она против того места, где видны высокие, снегом покрытые горы, образует мыс, далеко выдающийся в море» [17].
