— Ты собираешься его купить? — произнесла она наконец. — Эту раз… — Шелби осеклась, прежде чем произнести слово «развалина».

Что бы она ни думала о большом старом доме, не стоило умалять его достоинств в глазах потенциального покупателя, возможно, единственного. Когда-то этот дом был фамильным гнездом Лэнгстаффов. Его построили на нескольких акрах земли в середине прошлого века. Но долгие годы за домом никто толком не следил, и здание утратило свое былое великолепие. Ребенком Шелби считала, что в многочисленных башенках и комнатах, где вечно гуляли сквозняки, наверняка водятся привидения. А водопровод в доме не меняли с тех пор, как пришел к власти Гарри Трумэн. И вот Клей Траск хочет купить этот дом!

— Что ж, это вполне возможно, — пробормотала Шелби. — Я живу теперь в Нью-Йорке, а этот дом… — Шелби снова осеклась, но затем подумала, что если уж она знает о недостатках этого дома, то Клей Траск, живущий в Луисвилле, и подавно. Траски сколотили себе состояние на сделках с недвижимостью, так что Клей наверняка способен разобраться что к чему. И все-таки хочет купить дом. Так зачем же отказываться от подарков судьбы? Тем более, когда их преподносит такой обаятельный посредник. Однако любопытство Шелби, ставшее почти профессиональным, требовало ответов на многие вопросы.

— Почему ты хочешь купить этот дом, Клей? Конечно, он… уникален в своем роде, возможно, даже представляет историческую ценность, но в то же время немного… обветшал.

Шелби не любила врать.

Клей улыбнулся и наклонился к ней. Шелби почувствовала едва уловимый запах, который заставил ее на несколько секунд забыть о доме Дезире.

— Вообще-то нам нужен не сам дом, а земля, на которой он стоит. Поместье твоей бабушки граничит с землями Трасков, и будет вполне благоразумно присоединить его к нашим владениям.

Слова «мы» и «наши» означали семейство Трасков, которое владело не только недвижимостью по всему Луисвиллу, но и сетью магазинов «Трамарт», торгующих уцененными товарами.

— Мы можем заключить вполне справедливую сделку, — сказал Клей. — Сегодня утром я пробежал глазами кое-какие цифры и думаю, что смог бы предложить… сто тысяч долларов.

Сто тысяч долларов! Шелби рассчитывала самое большее на пятьдесят тысяч за землю, на которой стоит дом. Что скрывалось под этим допотопным мавзолеем? Нефть? Радостное изумление, видимо, отразилось на лице Шелби.

— Надеюсь, условия тебя устроят, — тембр голоса Клея вызывал в памяти вкус хорошего коньяка, о котором она только что читала. — Думаю, после того, как вы поговорите с Брайаном, я присоединюсь к вам, и мы обсудим все втроем.

Клей улыбнулся, но Шелби показалось, что он вздохнул с облегчением при мысли, что ему так легко удалось договориться об этой сделке. Опытным глазом репортера Шелби отметила про себя, как расслабились мускулы Клея.

Действительно ли они встретились случайно? Что за счастливая случайность! И весьма подозрительная.

Клей Траск всегда был человеком сдержанным. Не так легко было разобраться в его истинных чувствах. Но Шелби казалось, что во всем этом деле что-то не так. Сто тысяч долларов за кусок земли, который находится даже не в черте города? Почему? Вопрос этот все время крутился у нее в голове, но Шелби одернула себя. Какая ей разница? Плохо ли получить деньги и вернуться в Нью-Йорк? В конце концов, сейчас, когда бабушка умерла, у нее нет больше причин для визитов в Луисвилл. Так что выгодное предложение Клея будет прекрасным поводом покончить с последним напоминанием о ее не слишком счастливом прошлом.

А если так, почему она вдруг почувствовала внутри какую-то пустоту? Может быть потому, что все развивается так стремительно! Шелби посмотрела на Клея и снова подумала о том, что этот мужчина, кажется, умеет читать мысли. Глаза его, которые были сейчас нежно-зеленого цвета, утратили свое равнодушное выражение и, казалось, смотрели прямо в сердце Шелби, прогоняя тревогу, успокаивая, подобно целительному бальзаму.

— Насколько я понял, тебе нужно поскорее вернуться в Нью-Йорк, — сказал он. — Хотя человек всегда испытывает сентиментальные чувства, оказавшись в городе, где прошло его детство.

Как странно, что Клей так хорошо ее понимает. Она вот не смогла бы догадаться, о чем он сейчас думает. Но ведь ей всегда нравился Клей. Возможно, именно потому, что его олимпийское спокойствие и сдержанность были полной противоположностью ее натуры.

Шелби провела рукой по кудрявым рыжим волосам.

— И да, и нет, — сказала она. — Моя работа требует постоянных поездок по стране — все время приходится мчаться туда, где произошло что-нибудь интересное. Кто знает, может быть, одно из местных семейств с голубой кровью как раз просится на мое перо.

Клей внимательно посмотрел ей в глаза. Кажется, Шелби затронула волнующую его тему. Он явно знал, что она работает репортером светской хроники.

— Так ты планируешь задержаться здесь?

— Я еще ничего не решила, — сказала Шелби, но его странная реакция только разожгла ее любопытство.

Клей расслабился и снова принял прежнюю ленивую позу.

— Я читал несколько твоих статей.

— Я польщена. А здесь легко купить «Курант»? — вопрос был явно надуманным.

— Да, я иногда покупаю его, — спокойно сказал Клей. — Больше всего я люблю просматривать каталог «Сирс», а на втором месте — журналы вроде «Курант».

— Насколько я помню школьные сплетни, твои любимые книги всегда были для всех загадкой, хранились в запертом ящике письменного стола.

— У меня просто не было другого выхода. Том «Войны и мира» слишком тяжел, чтобы носить его с собой.

Шелби улыбнулась.

— Конечно, журналы намного легче. Так ты действительно читал мои репортажи?

Клей кивнул, вежливо улыбнувшись.

— У тебя потрясающая способность добираться до самой сути событий — и достаточно уверенности в себе, чтобы браться за любую тему.

Шелби не ожидала подобной оценки.

— Что ж, я рада, что тебе нравится, — сказала она.

Клей замялся. Блеск его глаз ясно говорил Шелби, что обмен любезностями закончен.

— Ты пишешь довольно смело, — сказал Клей. — Но не могу сказать, что мне всегда нравятся твои статьи.

«Вот оно!» — улыбаясь про себя, подумала Шелби. Сильные мира сего не любят пускать в свой мир аутсайдеров, особенно тех из них, кто вытаскивает на свет божий те стороны их жизни, которые сами они пытаются скрыть от людей.

— О'кей, — сказала Шелби. — И кого же из твоих друзей я описала неверно?

Клей натянуто улыбнулся.

— Не знаю, насколько уместно в этом случае выражение «описала неверно», — сказал Клей. — Но, по-моему, в статье о Блэквудах ты зашла слишком далеко, касаясь их частной жизни.

— Слишком далеко? Мейсон Блэквуд, пожилой господин, хозяин фирм, выпускающих детское питание, вступил в четвертый брак с девушкой немногим старше потребителей его продукции. Во время медового месяца у него случился инфаркт. Говорили, что Мейсон умер с улыбкой на устах, но при этом не успел изменить завещание и включить туда молодую жену. Начался процесс между нею и детьми Мейсона, которые утверждают, что она хитростью женила на себе их престарелого отца. Клей, я вовсе не стремилась придать этой истории сенсационный характер, я просто пересказала ее — и все.

Клей Траск откинулся на спинку стула. Казалось, что, отстраняясь от Шелби, он как бы демонстрировал свое сомнение в ее словах.

— Детей Блэквуда очень смутила та часть статьи, где ты пишешь о том, как Мейсон лез вон из кожи, чтобы сохранить потенцию. Один из них — мой приятель по колледжу, так вот, он понятия не имел, что отцу пришлось для этого…

— Сделать имплантацию полового органа? — Шелби с улыбкой наблюдала, как Клей, кивнув, непроизвольно закинул ногу на ногу. Так реагировали абсолютно все мужчины, с которыми ей приходилось обсуждать эту тему. — Я не знаю, почему всех так всполошила эта новость. Тысячи мужчин идут на эту операцию, когда из-за болезни — сахарного диабета, например — теряют эрек…