– И сколь велики эти… эти запасы, товарищ Крылов? – генерал-лейтенант уже взял быка за рога.

– Чрезвычайно велики. Ими можно без труда одеть и экипировать целую дивизию. Да и не одну…

– Однако! – Рогов покачал головой. – Но как же так могло выйти, что на таком объекте – и охраны нет никакой?

– Охрана есть. Только она, как можно догадаться, непосредственно в бункере не сидит. Они контролируют доступ в данный район. При необходимости сообщают нам.

– Так там, что же, – приподнялся с места Гордеев, – и связь имеется? Зачем же тогда мы группу посылали…

Хозяин кабинета молча посмотрел на полковника, и тот скомкал продолжение фразы.

– Есть там связь… только не в этом бункере. И допустить до нее никого из посторонних я не имею права. Ни при каких обстоятельствах, товарищ полковник.

– Но… там же наши… наши бойцы и командиры… как же так…

– Это приказ, товарищ полковник. Не мой… так что обсуждать я его не стану… да и вам не советую. Надеюсь, это всем понятно?

– Чего уж тут непонятного, – буркнул Рогов. – Не в песочнице чай куличи лепим…

– Вот и хорошо, – Крылов кивнул. – Будем считать, что по этому вопросу все. Теперь вы знаете достаточно, чтобы спланировать дальнейшую операцию. С чего собираетесь начинать?

Гордеев кашлянул.

– Ваши соображения на этот счет, товарищ полковник? – повернулся к нему собеседник.

– Да. Ваши люди… они могут выйти на связь с группой Осадчего?

– Могут. Я уже распорядился, и в район деревни Лосевка скоро прибудет наш человек.

– А связь с ним будет?

– Будет. В вашу задачу, товарищ полковник, входит подробный инструктаж связного.

– Каким временем мы располагаем?

– У вас на это три-четыре дня. Возможно, что и меньше. Так что инструкция должна быть готова, – хозяин кабинета посмотрел на отрывной календарь на стене, – послезавтра в обед. Вопросы есть?

– Есть, – кивнул генерал. – Какую задачу мы должны поставить перед группой Осадчего?

– Прорыв, – пожал плечами Крылов. – А что же еще? С армией согласуем, помощь окажем. Самолету там сесть негде, так что этот вариант эвакуации отпадает. С оружием и снаряжением тоже поможем, у нас там для этого запасы кое-какие имеются…

Узкий бетонный коридор уходил куда-то в сторону. Пройдя по нему метров пятьдесят, мы очутились перед амбразурой, откуда на нас хмуро уставился пулеметный ствол.

Мой провожатый осветил себя фонарем.

– Кто это с вами, товарищ сержант?

– Из лагеря. Связной.

– Проходите…

Непийвода шагает куда-то вбок. Тоннель тут делает поворот, огибая стену с пулеметной амбразурой. Никакого варианта обойти это место нет.

Пройдя еще метров пятьдесят, мы подходим к новой двери. Здоровенная металлическая плита с маховиками кремальер надежно перекрывает вход. Сбоку в стене тоже амбразура, и из нее тоже выглядывает пулемет.

– Стой!

Мы останавливаемся.

– Кувшинка! – говорит сержант.

– Озеро.

Ничего однако не происходит.

Дверь все так же остается закрытой.

– Оружие тут оставь, – поворачивается ко мне мой провожатый. – Первый раз сюда входишь… уж извини…

Ставлю к стене винтовку. Кладу рядом ранец и снимаю с ремня кобуру с пистолетом. Выкладываю оба маузера и добавляю к ним штык-нож и финку.

– Йок! Нету больше ничего! Гранаты все я еще наверху разбросал.

Покачав головой, сержант подходит к двери, пропуская меня вперед.

Скрипнув на петлях, дверь поворачивается. В проеме, освещенный тусклым светом электроламп, стоит давешний лейтенант, тот, что смотрел на наши тренировки.

– А, Котов! Что-то подзадержались вы…

– Здравия желаю, товарищ лейтенант. Надо полагать, у фрицев были свои соображения о том, куда мы все должны были попасть…

– Ну, об этом мы все подумаем чуток попозже… А пока – милости прошу в наши хоромы.

Сержант, отступив назад, собирает мой арсенал и вещи. Перешагиваю через высокий порог и топаю за лейтенантом по коридору.

А хоромы тут действительно вполне основательные. На первый взгляд, так половину наших лесных сидельцев здесь можно разместить без проблем. Электричество есть и здесь – на потолке изредка попадаются горящие лампочки. Интересно! А как оно тут вырабатывается? Со склада генератор приволокли? А раньше как сидели – лучину жгли? Не очень-то похоже… следов копоти я нигде не заметил.

Путь наш заканчивается у очередной двери.

Лейтенант стучит в нее, дожидается ответа и приглашающе кивает мне на дверь.

– Пойдемте, Котов!

Небольшая комната слегка овальной формы напоминала купе поезда. На правой стене две откидные койки. Прямо напротив двери на стене укреплен небольшой столик. Только пара стульев выбивалась из вагонного интерьера – совершенно обычные, прямо как у нас в бухгалтерии, лет двадцать назад. На освещении хозяева не экономили, тут горели сразу две лампы.

Навстречу нам встает коренастый немолодой дядька. Нарукавные звезды… петлицы – еще один особист? Ну, не политработник, это уж точно.

– Здравия желаю, товарищ майор! Красноармеец Котов прибыл по вашему приказанию!

– По моему?

– Старший лейтенант Хворостинин сказал мне, что мы едем к его руководству. Я так думаю, товарищ майор, что он именно вас в виду и имел.

– Ага… А сам он где?

Рассказываю майору о произошедшем. В процессе разговора он кивает мне на стул. Сам садится напротив и внимательно слушает.

Лейтенант в наш разговор не лезет и молча сидит на кровати, сразу около двери.

– У вас все?

– Все, товарищ майор. Про бой в монастыре вы и сами уже, наверное, все знаете…

Майор кивает.

– Да, я кое-что видел… А что – старший лейтенант не говорил вам, зачем и куда вы едете?

– Нет. Он сказал мне – найди в монастыре майора Осадчего, скажи ему, что он был прав.

– В чем?

– Не знаю. Наверное, он думал, что вы его поймете.

Оба особиста переглядываются. Майор кивает, и лейтенант встает с кровати и исчезает за дверью.

– Прав, говорите?

– Так точно!

Взгляд майора становится цепким.

Блин! Тут так не говорят еще. Или уже говорят? Не помню…

– Вот что, Котов… вы ведь тоже здесь не просто так – погулять вышли? Так?

– Какие уж тут прогулки!? Живой вылез – и то благодать.

Майор морщится.

– Не надо, Котов! Я серьезно говорю.

– Так и я не шучу, товарищ майор…

Он внимательно на меня смотрит.

– Кто вы по званию, Котов? То, что не рядовой – я уже и так вижу. Не спорю, ваша легенда вначале выглядела очень убедительной. Хворостинин в нее поверил. Сначала. А вот после склада появились новые подозрения… И я был бы вам очень признателен, если бы вы помогли их разрешить…

– Какие же, товарищ майор?

– Ваше звание и должность…

Не отстанет… для него это вопрос принципа… Ну, что ж… держи.

– Подполковник. Старший инструктор отдела боевой подготовки управления В–2.

– Это что за управление такое?

– Приказ о его создании проходит под грифом «Совершенно секретно», и его номер начинается с двух нолей.

Майор озадаченно на меня смотрит. Нет, чего-то подобного, он, несомненно, ожидал. Я как-никак, дал уже ему и всем его сотрудникам достаточно оснований для соответствующих выводов. Зря, что ли, голову столько ломал? Понятное дело, что заявить о себе в открытую – значило бы, в лучшем случае, вызвать нездоровый интерес, подкрепленный отсутствием у меня каких-либо документов. А вот сейчас… Я же к вам не набивался на знакомство, это вы сами меня раскрыли. А еще говорят, что от перемены мест слагаемых сумма не изменяется. Может быть, в математике и так, не спорю. Но мы-то здесь не математическими вычислениями занимаемся? В оперативной работе правила несколько иные…

– … Хм…. И документы у вас соответствующие есть?

Удивленно смотрю на него.

– Товарищ майор, сам факт существования моего подразделения есть информация сугубо секретная и для распространения отнюдь не предназначенная. Да и задание мое совершенно не предусматривало даже и возможности каких-либо контактов с окружающими. А уж тем более моего раскрытия перед ними. Независимо от их звания и занимаемой должности. Положа руку на сердце, товарищ майор, вы сомневаетесь в том, что я спокойно сумел бы пройти отсюда к нашим?