– Понимаешь, наши ученые сделали одно открытие, но пока совершенно неясно, как применить его на практике. Открытие – вон та самая установка. Она… гм… Ты сказки любишь?

– Гвоздь много рассказывал.

– Так вот, эта установка открывает ворота во что-то типа сказки…

– Ух ты…

– Точнее не сказки, а… – Александр Петрович запнулся, – а в другой мир. Такой же, как наш, но другой.

Я непонимающе посмотрел на взрослого дядю, несущего такую чушь. Тот глянул на меня и поморщился.

– Ну, господин директор, спасибо, удружил, – сердито пробормотал он. – И как я должен рассказывать ребенку теорию множественности миров?

Я терпеливо ждал, полагая, что дядя сейчас мне все-таки объяснит.

– В общем, эта установка способна пробить границу миров… как будто на другую планету.

– Ух ты! На другую? Правда?

Александр Петрович задумался, потом облегченно кивнул:

– Да. Именно на другую планету… в другой Вселенной.

– Интересно… – Тут пахло тайной и приключениями, но… инстинкты уличного мальчишки говорили, что раз непонятно, значит, может быть опасно.

И какое это имеет отношение ко мне? Поведение Александра Петровича вообще было странным в последнее время. Когда оно поменялось? Когда он пришел однажды очень задумчивый и чем-то сильно расстроенный… Долго глядел на меня, но так ничего и не сказал, а когда я спросил, перевел все в шутку. Но несколько дней так и ходил расстроенный, а затем передал меня на попечение своим знакомым и исчез почти на две недели. Появился на днях сильно измотанный, но в крайне веселом расположении духа, с порога заявил, что все будет хорошо, и завалился спать. А вскоре ошарашил меня известием о переезде на жутко засекреченную Базу, где мне обязательно понравится.

Не знаю, понравится мне там или нет, но я нутром чуял какую-то недосказанность.

Александр Петрович перестал мямлить и заговорил со мной как со взрослым:

– Понимаешь, в чем проблема… мы не можем нормально исследовать то, что находится за этим «окном». Мы умеем создавать роботов, исследующих Марс, Венеру, Луну, но роботов этих направляем мы с Земли. Сами они думать не умеют, а искусственный интеллект еще не создан. Можно написать программу, но, не зная, что на той стороне, как можно что-то предусмотреть? Как объяснить роботу, что для нас представляет интерес, а что нет? Ты понимаешь меня?

Я кивнул.

– А почему вы никого туда не отправите? И не посмотрите?

– Ты видел диаметр трубы? У меня лично туда только голова влезет. А шире сделать не получается. Эти умники говорят, что и не получится, сколько энергии ни дай. А есть еще ограничение и по массе. Эта проблема решаема, но тогда рядом АЭС строить надо.

– Хм… – Тут страшная догадка посетила меня… – Вы хотите, чтобы туда отправился я?! – Я даже сам не знал, чего больше в моем крике: восторга или ужаса.

Александр Петрович молчал, опустив голову. Потом честно ответил:

– Это решать тебе… Время у тебя еще есть, а потому…

– Я не понимаю… Вы говорили, что готовы меня усыновить! Вы врали?!

Александр Петрович нахмурился.

– Из-за режима безопасности я с тобой поговорить раньше не мог… Думаю, сейчас самое время. Я действительно подал документы на твое усыновление… Проблем быть не должно, но… – Александр Петрович резко встал и несколько раз прошелся из угла в угол. – Мне принесли результаты твоего медицинского обследования…

– Вы сказали, что все хорошо…

– Я соврал… Не буду утомлять тебя медицинскими терминами… В общем, если тебя не лечить, то через полгода ты умрешь. Но даже самые современные методы не в силах помочь… С ними у тебя есть максимум три года. Может, чуть больше…

Я даже не сразу понял, что речь действительно обо мне. Полгода? Если лечить, то три?

– Что у меня?

– Рак. Рак костного мозга… Препаратами можно замедлить течение болезни, но излечить… современная медицина тут не поможет. Если бы тебя обследовали раньше… если бы ты не жил все это время на улице, может, у тебя было бы пять лет жизни, а не три года, как сейчас.

– Два года? Это не очень большой выигрыш…

Александр Петрович вновь присел рядом.

– Ты спокойно воспринял это известие.

– На улице я не был уверен, что переживу следующий день… Я давно смирился с тем, что могу умереть в любой момент.

– Ты не должен так говорить! – чуть ли не отчаянно воскликнул Александр Петрович. – Такие слова не должен говорить ребенок!

– Ребенок тот, у кого есть детство… Так Гвоздь говорил. Значит, у меня три года?

– Есть возможность вылечить тебя, но…

– Эта установка?

– Да. Потом я расскажу тебе о ней подробней, пока же… если ты пройдешь через нее, то вылечишься. Но вернуться уже не сможешь, и тебе придется остаться жить в другом мире. Выбор за тобой.

– Либо три года жизни тут, либо долгая жизнь, но там?

Александр Петрович взглянул на меня:

– Я хочу, чтобы ты жил… Через три года мы сможем отправить тебя в другой мир…

– Тогда я выбираю жизнь… Но почему вы говорите, что только через три года? Разве не сейчас? Ведь если я болен, то чем раньше, тем лучше.

– В данном случае это все равно, но за три года мы сможем тебя подготовить, чтобы ты смог выжить в новом мире. Если тебя отправить прямо сейчас, то проще доверить все твоей болезни. Как я уже говорил, поход в «окно» – билет в один конец. Тот, кто пройдет, никогда не сможет уже вернуться. Так что лекарство от болезней это весьма сомнительное.

– А…

– Подожди. Я все объясню. Было несколько групп добровольцев. Тогда и обнаружился этот эффект излечения. Как объяснили медики, в момент перехода организм слегка изменяется и подстраивается под новый мир, избавляясь от всего, что ему мешает. Даже от рака. Первый исследователь провел все испытания, переслал нам уникальные материалы, но когда вернулся сам, его… – Александр Петрович быстро глянул на меня, – в общем, он умер. Врачи выяснили, что в организме начался процесс изменений, который его и убил. Потом обнаружили, что убило его обратное превращение. Еще обнаружили, что его организм избавился от некоторых хронических болезней. Тогда это сочли случайностью. Дальнейшие опыты показали, что человек может подстроиться под чужой мир, но только раз. Есть и еще одно… чем старше человек, тем труднее происходит приспособление к новому миру. А позже еще провели испытания на животных, чтобы окончательно убедиться.

– То есть я подхожу… Но зачем? Вы просто хотите меня спасти? – недоверчиво спросил я.

– Я уговорил начальство использовать тебя для исследования нового мира. Я уже говорил, что роботы тут не помогут. Когда обнаружилось, что возврат невозможен, исследования ограничили роботами. Но робот не в состоянии заменить человека, и на той стороне нужен кто-то, только тогда исследование даст результаты. Как видишь, интерес тут обоюдный. Ты излечиваешься от болезни и получаешь шанс на жизнь, медики получают уникальный материал, который в дальнейшем сможет помочь найти средство от твоей болезни, а исследователи получают возможность провести изучение нового мира напрямую с помощью человека. И если твой опыт пройдет успешно… полагаю, в мире найдется много неизлечимо больных людей, которые согласятся получить шанс, как только решится проблема с шириной «окна».

– Настолько важно исследование именно людьми?

– Наиболее полные и важные сведения мы получили от добровольцев. С их помощью нам удалось исследовать три мира, и эксперименты принесли нам очень много уникальных знаний. Настолько ценных, что мы решили продолжать исследования. А как мы получаем данные с той стороны, ты сам только что видел.

– Это человек передал ту фиговину?