Дрей качнул головой:

– Извини, Сварщик, не могу. Есть у меня свои причины сейчас во все это не ввязываться. Все знаю, помог бы, потому что дело тут такое, но не могу. Ты же с Гастером вроде работал – попробуй ему контракт предложить, а я не могу.

Сварщик удивленно приподнял бровь:

– До Гастера еще сотня-другая километров, ты же знаешь. Он к одним головешкам туда успеет. Да и от тебя я не ожидал. Ты вроде в дела и покруче ввязывался. Может, хоть цену узнаешь?

Дрей мотнул головой:

– Не в цене дело, сам же знаешь: не тот случай. Просто не могу.

И тут Сварщик задал неожиданный вопрос:

– Говорят, одна из твоих жен беременна?

– Старшая, – осторожно кивнул Дрей. – Третий месяц пошел.

– Они же вроде близняшки, так я слышал?

– Ну Настя говорит, что родилась на пару минут раньше, а Катя не спорит. Так что считаем ее старшей. Ты к чему это разговор завел, Сварщик?

– Третий месяц – это хорошо, сам знаешь. Значит, первичного отторжения не произошло, и зародыш, скорее всего, выживет.

Дрей постучал костяшками по деревянному столу, Сварщик тут же к нему присоединился.

– Так вот, – покивал Сварщик, – есть у меня гемм один. Колыбель называется. Всего одна доза осталась: сам понимаешь, такое не заваляется. Написано, что есть вероятность наследуемости, что делает его только ценнее. Так вот – он дает стопроцентную гарантию выживания и матери, и ребенка во время беременности. Когда-то у меня было пять доз, и предыдущие четыре не подвели. Я за такими вещами стараюсь следить, ты знаешь. Даже сейчас все четверо детей живы и здоровы – показать могу, хотя и не скажу, что теперь их здоровье поддерживает Колыбель. Сколько сейчас у экзо родятся живыми? Один из трех?

– После третьего месяца – два из трех, – угрюмо качнул головой Дрей. Цена была убийственной. От такого предложения он просто не мог отказаться. Но и выйти живым из форта шансов у него почти не было. Он-то это знал.

– Плюс к этому проси сам из обычного набора что хочешь. Не пожалею. Если дело сделаешь – сам знаешь, я в накладе не останусь.

– Через сколько времени точно погибают зараженные? Основная часть?

– Неточно, но часов через двадцать с лишним. А это– то тебе зачем? Кровяных пловцов у тебя нет.

– Мое дело. Все расскажешь еще раз, заново и по порядку. К ночи выходим – проводишь, там и поговорим. Собраться надо. На лошади приехал?

– На пикапе, – кивнул Сварщик. – Время дорого: пришлось последний бензин заливать. И ты это, знаешь, тьфу-тьфу, конечно, – гость еще раз постучал по столу, – но даже если ты не вернешься, я женам твоим Колыбель все равно отдам, будь спокоен.

Впервые в жизни Дрей вживую увидел Изоляторов. Нельзя сказать, что это было пределом его мечтаний, – все же встреча с Изоляторами ни для кого не могла предвещать ничего хорошего. Теперь же они рядом, прямо перед ним, часть внешнего периметра вокруг поселений нано, раскинувшихся около базы.

– Их тут больше сотни, – прокомментировал Сварщик. – Пришли настолько быстро, что поневоле задумаешься об их источниках информации. Мне бы такие.

Изоляторов было не спутать ни с кем другим. Они стояли в полной защите, которая была бесценна и которую Дрей видел-то всего пару раз до этого, и всегда только в штучных и очень изношенных экземплярах. Это были почти скафандры, защищающие от всего. И прежде всего от угрозы заражения.

У тех двоих, к которым они подходили, в руках были огнеметы – такие же черные, как и прорезиненный верхний слой их защиты. Лиц за темными стеклами смеси гермошлемов и противогаза видно не было, но, судя по повороту головы, один из них взял под наблюдение подъезжающих, второй же не отреагировал вообще, продолжая следить за открытым пространством внутри периметра.

– Нас пропустят? – на всякий случай спросил Дрей.

– Конечно, пропустят. Они всех пропускают внутрь, им все равно. Вот не выпускают никого. Только я дальше не пойду, извини. Бессмысленный риск. Свою работу я сделал.

Сварщик остановил машину и заглушил двигатель.

– Вещи не забудь, – махнул он рукой назад, в сторону кузова.

– Сотня умудряется контролировать весь периметр?

– Ага, ты не смотри, что они хиленькие, – попытался еще раз пошутить Сварщик, – у них тут техника, причем на ходу. Машины со стационарными огнеметами. Передвижные станции залпового огня. Дроны от «Боевой механики». И датчиками утыкан весь периметр. Они стоят так, для виду. Могли бы лежать и дрыхнуть с тем же успехом. Тут сейчас мышь не пролетит.

– Уже летают?

– Видел разок. Вон твой проводник, – сменил тему Сварщик. – Наружу ему нельзя, зато там он тебе все покажет. Твой контракт исполнен, как только культура окажется в лаборатории наверху. Ее уже смонтировали: все поделились. Ты уж пройди.

Дрей кивнул и толкнул дверь, выбираясь наружу.

Парень стоял в паре сотен метров, даже не пытаясь подходить ближе. Видимо, Изоляторы сразу объяснили местным, словом или делом, что можно и чего нельзя.

Тот черный, что следил за доставщиком, скрипнул, когда он проходил мимо:

– До окончания срока карантина покинуть зону невозможно. В зоне седьмой уровень угрозы из десяти возможных по шкале Логинова. Вы входите в зону на свой страх и риск, и это опасно.

Точка. Как только доставщик прошел мимо, Изолятор замолчал, как будто экзо перестал для него существовать, остался лишь объект, который теперь должен быть удержан внутри зоны. Любыми способами.

– На свой страх и риск… – пробурчал Дрей. – Как будто когда-то было иначе.

Для нано проводник был излишне сухощав. А для ситуации, в которой оказался, – излишне улыбчив.

– Костик, – протянул он руку. – Рад встрече.

Доставщик кивнул и протянул свою в ответ:

– Дрей, взаимно. Что, оказались взаперти?

Костик, продолжая улыбаться, кивнул:

– Ага, да мы не в обиде. Тут трудно на них обижаться, когда такое. Да и потом, у них тоже не сахар. Знаешь, что за ними тоже следит ментор, за рядовыми Изоляторами? И он решает, могут ли Изоляторы покинуть зачищенную зону, или там и останутся. Говорят, часто и остаются. Железные ребята. Сначала всю зону уничтожить, столько живых душ сжечь, а потом и себя там же. Где таких берут, не знаю. Мы тут про них много чего наслушались, пока они нас стерегут. Столько слухов…

– Лабораторию покажешь?

– Мимо пройдем. Внутри там делать нечего – не до нас. Они пытаются хоть что-то на скорую руку сваять. Бесполезно, но пусть пытаются.

– Да уж, – кивнул Дрей.

Костик продолжал улыбаться:

– Вся аппаратура – для клонирования готовых образцов, а не для создания новых. Да и что они там создадут? Ученых у нас нет, образцов заразы – тоже нет. И хорошо, что нет. Эти боты живучи, говорят, и моментально цепляются за новых носителей. Там же форт, там и шлюзы, и переборки, и обеззараживание. И что? Весь форт все равно заражен. Одно дуновение ветра – и сотня метров накрыта, не дай бог с наветренной стороны оказаться.

Дрей взглянул на проводника слегка озадаченно. Как-то совершенно не вязалось то, о чем он говорил, с его жизнерадостной улыбкой. Неверно истолковав этот взгляд, Костик сказал, будто оправдываясь:

– Нет, ну я понимаю, что никакого ветра в форте нет. Это я так, образно.

– Вон вешки видишь? – Костик привел его на пригорок, с которого открывался вид на весь форт. – Там зона сна и начинается.

Над землей форт не выглядел фундаментально. Разбросанные бетонные бункеры в один, максимум два уровня. Чаще всего – даже без амбразур: создатели форта то ли слишком надеялись на чудодейственную силу сна, то ли не считали угрозой вооруженное нападение – лишь биологическую опасность.

– Сто метров, не меньше. Сон недолгий, но это если из зоны успеть выскочить. Или если генераторы отключат, а сейчас этого делать некому. Раньше, если войти-выйти надо было, то желающего протаскивали лебедкой. Вон у входа стоит, и другая еще с этой стороны. Но сейчас с той стороны ее включать некому. А так бы поспал минут десять, да и готово – ты уже внутри. Так что придется по-сложному заходить.