Потом его лицо посуровело, и какой-то миг он уже совсем не казался мальчишкой.

– И мамке моей не придется сидеть и тревожиться за меня, когда я задержусь где-нибудь, – добавил он глухим голосом. – И она больше не будет просыпаться по три раза за ночь и проверять ставни на окнах и засов на дверях.

Аарон посмотрел трактирщику в глаза и расправил плечи. Когда он не сутулился, было видно, что он почти на голову выше трактирщика.

– Иногда мужчина должен вступить в бой за своего короля и свою страну!

– А Роза? – негромко спросил трактирщик.

Юноша залился краской и смущенно потупился. Плечи его снова поникли – он сдулся, точно парус, потерявший ветер.

– Господи, неужели все всё знают?

Трактирщик дружески улыбнулся и кивнул:

– В таком городке, как этот, все тайное становится явным.

– Ну что ж, – решительно ответил Аарон, – я это делаю и ради нее тоже! Ради нас обоих. На королевское золото и те деньги, что я успел накопить, я смогу купить нам дом или открыть свою кузню, не обращаясь к шимам-ростовщикам.

Коут, казалось, хотел что-то сказать, но передумал. Он погрузился в задумчивость, чтобы как следует перевести дух, а потом заговорил, словно тщательно подбирая слова:

– Аарон, ты знаешь, кто такой Квоут?

Ученик кузнеца закатил глаза.

– Что я, дурак, что ли? Знаю, конечно! Мы же только вчера про него истории рассказывали, помните?

Он посмотрел за спину трактирщику, в сторону кухни.

– Слушайте, мне пора, а? А то Картер будет беситься, как мокрая курица, если я его…

Коут жестом остановил его:

– Аарон, давай заключим сделку. Выслушай то, что я тебе скажу, и ты получишь еду на дорогу бесплатно.

Он подвинул серебряный бит обратно к мальчику.

– А на это можешь привезти Розе из Трейи какой-нибудь подарок.

Аарон опасливо кивнул:

– Ну ладно…

– Так что тебе известно о Квоуте из тех историй, которые ты слышал? Каким ты его представляешь?

– Мертвым, каким же еще! – рассмеялся Аарон.

Коут слабо улыбнулся.

– А еще?

– Ну, он владел всякими тайными заклятьями, – начал Аарон. – Он знал шесть слов, которые нужно прошептать на ухо коню, чтобы заставить его проскакать сотню миль без отдыха. Он умел обращать железо в золото и мог поймать молнию в четвертную бутыль и спрятать ее в кладовку. Он знал песню, что открывает любые замки, и мог одной рукой выбить прочную дубовую дверь…

Аарон замялся.

– На самом деле, конечно, все зависит от того, какая это история. В некоторых он хороший, этакий сказочный принц. Вот как-то раз он спас нескольких девушек от труппы людоедов…

Коут снова слабо улыбнулся.

– Да, я знаю.

– …А в других историях он – настоящий ублюдок! – продолжал Аарон. – Он похитил тайную магию из университета. За это его и выгнали… Ну, вы знаете. Да и Убийцей Короля его прозвали не за то, что он был искусен в игре на лютне.

Трактирщик перестал улыбаться, но кивнул:

– Это все верно. Но каким же он был?

Аарон слегка нахмурился.

– Ну, у него были рыжие волосы, если вы это имеете в виду. Об этом во всех историях упоминается. Он фехтовал как бес. Он был ужасно хитроумный. И настоящий златоуст, мог убедить кого угодно в чем угодно.

Трактирщик кивнул:

– Все верно. А теперь скажи: представь, ты был бы на месте Квоута и при этом ужасно хитроумным, как ты сказал. И вдруг за твою голову назначили награду в тысячу роялов и герцогский титул тому, кто ее отрубит. Как бы ты поступил?

Ученик кузнеца покачал головой и развел руками, явно не зная, что сказать.

– Ну так вот, – продолжал трактирщик, – я бы на его месте подстроил так, чтобы все считали меня мертвым, сменил имя и подыскал бы себе маленький городок в самой что ни на есть глуши. Открыл бы там трактир и сделал бы все, чтобы затеряться.

Он посмотрел на юношу в упор.

– Вот как поступил бы я.

Аарон взглянул на рыжие волосы трактирщика, бросил взгляд на меч, висящий за стойкой, и снова посмотрел в глаза трактирщику.

Коут медленно кивнул, потом указал на Хрониста:

– Этот человек не просто писарь. Он нечто вроде историка. Он приехал сюда, чтобы записать подлинную историю моей жизни. Начало ты пропустил, но, если хочешь, можешь остаться и послушать остальное.

Он улыбнулся открытой улыбкой.

– Я могу поведать тебе истории, которые никто прежде не слышал. И никогда более не услышит. Истории о Фелуриан, о том, как адемы учили меня сражаться. Подлинную историю принцессы Ариэль…

Трактирщик протянул руку через стойку и коснулся руки мальчика.

– На самом деле, Аарон, ты мне очень дорог. Я считаю, что ты на редкость толковый парень, и мне не хотелось бы, чтобы ты пустил свою жизнь на ветер.

Он перевел дух и посмотрел ученику кузнеца прямо в глаза. Его собственные глаза сделались пронзительно-зелеными.

– Я ведь знаю, как началась эта война. Я знаю всю правду о ней. И когда ты услышишь, как все было, тебе уже не захочется отправиться и погибнуть на этой бойне.

Трактирщик указал на свободный стул у стола, рядом с Хронистом, и улыбнулся улыбкой столь непринужденной и обаятельной, как будто она и впрямь принадлежала сказочному принцу.

– Ну, что ты на это скажешь?

Аарон с серьезным видом уставился на трактирщика, взглянул на меч, снова опустил глаза.

– Но, если вы и в самом деле…

Мальчик не договорил, однако в его голосе слышался вопрос.

– Да, он самый, – мягко заверил его Коут.

– Тогда где же ваш плащ, не имеющий цвета? – ухмыльнулся ученик кузнеца.

Улыбка трактирщика мгновенно сделалась колючей и неприятной, точно осколок стекла.

– Ты путаешь Квоута с Таборлином Великим, – как ни в чем не бывало пояснил Хронист со своего места за столом. – Это у Таборлина был плащ, не имеющий цвета.

Аарон с озадаченным видом обернулся к книжнику:

– А у Квоута тогда какой же?

– Плащ, сотканный из теней, – ответил Хронист. – Если я правильно помню.

Мальчик снова обернулся к стойке.

– Так вот, можете ли вы показать мне свой плащ, сотканный из теней? – спросил он. – Или волшебство какое-нибудь? Мне всегда хотелось увидеть какое-нибудь чудо. Ничего особенного: магическое пламя или там молнию какую-нибудь. Мне не хотелось бы вас утомлять понапрасну.

И прежде чем трактирщик нашелся что ответить, Аарон разразился хохотом.

– Да ладно, господин Коут, шучу я!

Он снова ухмыльнулся, шире прежнего.

– Господь и владычица, отродясь не слыхивал такого враля, как вы! Уж на что мой дядюшка Альван был хорош, а и тот не смог бы нести подобную чушь с таким серьезным видом!

Трактирщик опустил глаза и буркнул что-то невнятное.

Аарон потянулся через стойку и опустил свою широкую ладонь на плечо Коута.

– Господин Коут, – ласково сказал он, – вы просто хотите мне добра, я понимаю. Вы хороший человек, и я подумаю над тем, что вы сказали. Я вовсе не собираюсь поступать на службу прямо так, очертя голову. Я просто хочу обдумать и эту возможность тоже.

Ученик кузнеца грустно покачал головой.

– Ну, честное слово! А то сегодня с самого утра все как сговорились. Мамка говорит, что помирает от чахотки. Роза сказала, будто она беременна.

Он запустил пальцы в волосы и хихикнул.

– Но надо сказать, вы переплюнули всех!

– Ну, видишь ли… – Коут наконец сумел справиться с собой и просто улыбнуться. – Я должен был хотя бы попробовать, иначе как бы я стал смотреть в лицо твоей матери?

– Ну, у вас, может быть, что-нибудь и вышло бы, если бы вы удумали что-то поправдоподобнее, – сказал мальчик. – Но ведь у Квоута меч был серебряный, это все знают!

Он снова стрельнул глазами в сторону меча на стене.

– И звался он не «Глупость», а «Кайзера», убийца поэтов.

Услышав это, трактирщик слегка отшатнулся.

– Убийца поэтов?

Аарон упрямо кивнул:

– Да, сэр. И писарь вот этот ваш правильно говорит. У него был плащ, сплошь сотканный из паутины и теней, и на каждом пальце он носил по кольцу. Как же там говорится?