Литмир - Электронная Библиотека

Теперь у Асланова новая жизнь, куча денег, крутая тачка, но нет одного, того о чем он мечтал всю жизнь – семьи. Да, что там семьи, нет рядом ЕЕ.

Вероника Серебрякова девушка – картинка, королева школы, отличница. Он увидел ее на выпускном вечере в пышном платье с рукавами – фонариками и распущенными по плечам золотистыми волосами. Асланов как раз вернулся с армии, молодой, дурной, голодный. Белокурая красавица поразила его до глубины души, он даже не решался к ней подойти. Таскался под ее окнами, молча, провожал из школы домой, чтобы она не заметила. Набил морду всем ее воздыхателям. Наконец пришел на школьную дискотеку и все не решался ее пригласить танцевать, а потом местные навалились на него скопом и хорошо намяли бока, чтоб не шлялся на чужом районе. Он тогда раскидал их всех без особых усилий – три года в спецназе все-таки. А потом милая школьница обрабатывала его ссадины перекисью водорода и бинтовала порезанные о горлышко битой бутылки, пальцы.

Они поженились спустя год, когда Андрей открыл фирму по охране с крутым оснащением и штатом работников, где каждый стоил десятерых. Как-никак бывшие сослуживцы. Они с Корецким трудились не покладая рук, наладили поставку видеокамер и компьютеров из заграницы. Каждый раз кто-то из них уезжал в командировку за новой партией.

Прошел год безоблачного счастья, как он тогда предполагал. Для него Вероника была центром вселенной, его маленьким миром, где плескается счастье, всепоглощающее и идеальное до боли. Она училась, он работал как проклятый и был рад, словно ребенок, каждый раз, когда возвращался домой. Ни одна женщина не смогла заменить ему Нику. Ни с кем и никогда он не горел в таком диком водовороте страсти как с ней. Ника умела свести его с ума одним взглядом, одним лишь прикосновением нежных пальчиков. Когда он целовал ее пухлые губы, у него в голове взрывались миллиарды метеоритов наслаждения. Только она могла отдаться ему прямо на улице, только она умудрялась распалить его как голодное животное, лишь проведя кончиком языка по губам. Вот и сейчас он посмотрел в ее глаза и почувствовал, как по спине змейками скатились ручейки пота, а в горле пересохло как от жажды. Ее волосы развевались на ветру, а нежная кожа сияла в лучах зимнего солнца. Она такая же шелковистая на ощупь как он помнил? Ее губы все такие же сладкие? Его пальцы дрогнули от неумолимого желания коснуться ее волос, зарыться в них как когда-то, всей пятерней. Он даже сжал их в кулак, чтобы удержаться. Но молодая женщина окатила его таким ледяным холодом, что его сердце, едва оттаяв, вновь замерзло. Побежала к своему кобелю, наверняка кто-то ждет ее дома так же как он когда-то. Кто-то, кто называет ее "своей", его Нику, его маленькую нежную девочку. Его жену.

"Бывшую, Асланов, бывшую, не забывай об этом, она чужая – не твоя" – Андрей поморщился и вновь закурил сигарету. Вспомнил как, приехав в город, сразу заехал туда, где раньше жили. Знакомые шестнадцатиэтажки встретили его серой и тоскливой ностальгией. Расспросил соседей – не удержался. Квартиру продала, съехала три года назад. Он тогда еще долго кружил по знакомым улочкам, собирая воспоминания, как на нитку, даже остановился у школы, наблюдая за ребятишками, и чувствуя, как воспоминания удавкой горло стягивают и мешают дышать полной грудью.

Только одно он понял ясно – не забыл. Увидел – и хаос ворвался в душу. Разнес все на куски. Стер в пыль былое спокойное. Бред какой-то, столько лет прошло. Между ними все давно кончилось, он не простит ее никогда. То, что разбилось уже не склеить, не забыть измены и предательства.

Асланов закрыл глаза – вновь ее лицо видит: красивое, ослепительное и такое родное. Пальцы начали зудетть от желания прикоснуться, по губам провести, к себе притянуть за затылок и сожрать ее дыхание. Член болезненно дернулся в штанах. Бляяядь! Он все еще дико ее хотел. Вот так от одного взгляда распалялся. Нет – чужое у нее лицо. Блядское и чужое. Он вспомнил как с остервенением бил Корецкого, до боли в руках, сбивая костяшки до мяса. Молча, наносил профессиональные удары, в превратившееся в сплошной синяк лицо. Он не дал сопернику возможности сказать ни слова, тут же выбив передние зубы и оглушив ударом в солнечное сплетение. Потом плюнул на скорчившегося в его ногах Олега и уехал на вокзал. Больше Андрей о них ничего не слышал, а через пару месяцев Коршун помог ему оформить развод, даже без ее согласия. В тот день Асланов бросил обручальное кольцо в океан и забылся в пьяном угаре. Он думал, что выжег воспоминания о ней из своего сердца. Вытравил запах. Стер ее из своей памяти. Лишь каждый раз, накрывая собой такие разные тела случайных любовниц, он осатанело врезался в их плоть, сгорая от ненависти к той из-за кого так и не смог стать самим собой. Наверно, даже под гипнозом, он не сможет забыть эту проклятую тварь. Его наказание и проклятье, его хроническую болезнь и безумие с синими, как майское небо, глазами.

***

Андрей рванул машину с места, взревел двигатель и заскрежетали покрышки. Включил музыку на полную громкость.

Сотовый требовательно затрещал, и Асланов нажал кнопку на наушнике.

– Вояка, ты где? Всего-то за коньяком послали. Мы с ребятами заждались. Ты за смертью быстрее ходишь.

Андрей усмехнулся – Коршун никогда не подсылал к нему секретаря, звонил лично и относился искренне, как к другу.

– Владимир Александрович, да тут пробки покруче чем в Нью – Йорке, застрял в трех соснах.

– Ты рули, Асланов, скучно мне без тебя. С "Телекома" звонили. Завтра какую-то кралю пришлют бумаги подписывать. Мне с ней как? Домой привести или можно все же в ресторанчик?

Андрей закурил и вырулил в узкий переулок, чтобы миновать затор.

– Фирма нормальная, мы их пробили по нашим каналам. Можете и в ресторанчик, только пару ребят все же с собой возьмите.

– Что у тебя с голосом, Андрей?

– Эх, ностальгия, Владимир Александрович, душу разбередила проклятая.

Послышался тихий смех.

– Ладно, давай пошустрей, мы твою проклятую в коньяке утопим.

Андрей отключил наушник и снова задумался. С виду уравновешенный и спокойный Коршун умел преподносить неприятные сюрпризы. Если перейти ему дорогу, более жестоко и хладнокровного врага не сыскать – из-под земли достанет и смерть покажется блаженством. Хотя он и сунулся в политику, обелил свое имя, по-прежнему, в глубине души, оставался просто Вовкой. Бывшим беспризорником, живущим по закону улиц. Это не изменится никогда. Коршун – одиночка по жизни. Женщины приходят в его дом лишь затем, чтобы утром побыстрее унести ноги с увесистой пачкой зелени. За годы службы Андрей успел выучить босса наизусть. Все его привычки, вкусы, увлечения. Он проникся уважением к этому сильному и властному человеку, поднявшемуся из грязи. Свое огромное состояние Коршун сколотил на крови и трупах конкурентов. Он продирался вперед, сметая и подминая под себя всех, кто мог ему помешать. Но только Андрей знал, что на самом деле крутой олигарх Вилли Джонсон очень одинок – ни друзей, ни семьи. Везде одни заговоры, сплетни да корысть. Только с Аслановым и говорил по душам, вот так, за бутылкой коньяка. Они часто сидели вдвоем по выходным, резались в шахматы, Асланов слушал рассказы Коршуна о прошлом. Когда они познакомились, Владимиру Александровичу перевалило за четвертый десяток, к тому времени он уже прошел суровую школу выживания – суды, тюрьма, нары. Коршун поддержал Асланова в трудную минуту, приблизил к себе и во всем ему доверял. Пожалуй, Андрей и был для него единственным другом среди стаи волков, с которой тот жил годами.

ГЛАВА 3

Ника забежала в метро и прислонилась спиной к мраморной стене. Бросила взгляд на улицу – "БМВ" все еще стоит у тротуара. Она сжала руками виски, стараясь прийти в себя и унять лихорадочную дрожь во всем теле. Каждый вздох дается с трудом, а грудь словно стянуло железными обручами. Какого черта он вернулся? Почему именно сейчас, когда она научилась жить без него, иногда спать по ночам и не реветь в подушку? Просыпаться по утрам и как обычный человек радоваться жизни. Бывший – никак не стал таковым, спустя годы. Она все еще помнит его, каждую черточку на родном лице: взгляд, губы с упрямой, четкой линией и колючие щеки, к которым прикасалась когда-то в порыве отчаянной нежности. Чужие губы. Чужое лицо. Чужие глаза. Как же больно. Душа вывернута наизнанку и истекает кровью… Никогда не забыть…Никогда не простить.

4
{"b":"170357","o":1}