– Больше ничего не скажу. Наша общая цель все равно выше, чем наши желания по отдельности. И все-таки я не хочу, чтобы тебе угрожали, мешали или даже просто пугали.

– Я вполне осторожна, дядя, везде и в большинстве случаев. А теперь мне все равно нужно отправиться в Санселейд и узнать об этих Мишапе и Дорне как можно больше.

– Так-то оно так, – без всякой убежденности протянул Пири. – Но не буду говорить, что тебя ждет упорное сопротивление в лице многих – и в первую очередь в лице этого Берла Баффумса.

Уэйнесс нервно рассмеялась.

– Надеюсь, все будет хорошо не только со мной, но и с Хартией.

– Но что я должен тебе сказать, так это то, что Санселейд – город особенный, с удивительной историей, – как-то хрипло вдруг заговорил Пири, после чего старик изложил племяннице пару странных фактов. Он рассказал о том, что этот старый город был совершенно разрушен в ходе так называемого Чужеземного потрясения [7]. Двести лет он стоял в развалинах, никем не посещаемый и зарастающий кустарником, пока некий аристократ Тибальт Тимм не приказал отстроить на этом месте новый город. Он спланировал нынешний Санселейд до малейших подробностей, создав шесть городских районов, каждый с уникальной, но взаимоперекликающейся с другими районами архитектурой.

В свое время проект Тимма вызывал немало насмешек и противодействий, но восстановление постепенно шло, и в конце концов, Санселейд стал считаться образцом нового типа строительства, основанного на воображении, энергии и огромных вложениях.

Теории и описания Тимма долгое время пропагандировались, но потом со временем потускнели и стерлись. Так, Киприанский квартал, который первоначально отводился под легкую индустрию, техникумы, дешевые рестораны и социальные дома, превратился каким-то образом в настоящий Латинский квартал: обиталище артистов, музыкантов, бродяг и мистиков, наполнявших тысячи кафе, бистро, студий, антикварных магазинчиков и тому подобных темных мест. В конечном счете, Санселейд стал известен как место, где каждый может жить как ему вздумается, только бы вел себя осмотрительно. А иногда не нужно было даже и этого.

Уэйнесс добралась наземным транспортом до Шиллави, пересекая равнину с маленькими фермами и деревеньками, где ничего не менялось, кажется со времен Адама. Из Шиллави она поехала подземкой и уже через два часа оказалась на Центральном вокзале Санселейда.

Кэб привез ее в гостиницу под названием Марсак, рекомендованную Пири и расположенную на окраине престижного квартала Гульденери, по соседству со знаменитым Киприанским кварталом. Марсак оказался низким старинным строением со множеством флигелей, тремя ресторанами и четырьмя бальными залами на берегу реки Тайнг. Уэйнесс тут же окунулась в атмосферу старой элегантности, приглушенной, ненарочитой, то есть элегантности того сорта, который не встречается уже нигде в Сфере Гаеан, кроме Старой Земли. Ее проводили в комнату с высокими потолками и стенами с бежевыми эмалями. Огромный марокканский ковер коричневых, черных, тесно-красных и ярко-синих оттенков покрывал терракотовый пол, на столах и в головах постели стояли букеты свежих цветов.

Уэйнесс переоделась в строгий темный костюм, показывавший ее, якобы, коммерческие намерения, и вернулась в рецепшен. Там ей объяснили, что контора Мишап и Дорн находится в доме Флавиана на площади Аликстре в противоположном краю Гульденери.

Было около часу пополудни. Уэйнесс позавтракала в кафе-гриль на набережной, глядя, как несет свои воды Тайнг, и, стараясь хорошенько продумать, как лучше себя вести при первом посещении.

В конце концов, девушка решила следовать плану, одновременно и простому и прямому: она представится, попросит встречи с Баффумсом и в своей самой обаятельной манере попросит у него капельку информации. «Мишап и Дорн – фирма старинная и с хорошей репутацией, – твердила она себе. Поэтому у них нет никакого резона отказать мне в столь скромной просьбе!»

Поев, она дошла по Гульденери до указанной площади. Площадь представляла собой простой сквер, окруженный пятиэтажными зданиями, очень непохожими одно на другое, но построенными в полном соответствии с эстетическими принципами Тибальта Тимма.

Нужная ей контора занимала третий этаж дома Флавиана на четной части площади. Уэйнесс поднялась и вошла в приемную, богато украшенную папоротниками и пальмами. В конторе имелось немало отделений, как то: исполнительный отдел, отдел персонала, отдел счетов, оценки, обмена валют, межведомственной собственности и еще много-много других. Уэйнесс направилась прямиком в исполнительный отдел. Дверь открылась от легко прикосновения пальцев, и девушка оказалась в большой комнате, обставленной на восемь человек, но занятой пока только двумя. Длинноносая дама с экрана сидела за столом в самом центре, и табличка на столе указывала ее имя и должность: Джилджин Лиип, помощник исполнительного менеджера. В углу справа сидела старушка, толстая, седая, широколицая и пухлая. Она возилась с книгами, счетами, канцелярскими игрушками и какими-то оптическими инструментами, которыми и так была почти завалена вся комната.

Джилджин Лиип выглядела лет на десять старше Уэйнесс и на добрый фут выше, тоньше, чтобы не сказать, тощей. Однако грудь у нее выступала лишь легким намеком. Ее ярко-бирюзовые глаза, будучи широко распахнутыми, выражали полную невинность и неведение, но когда она опускала веки, то весь ее облик сразу же выдавал в ней весьма хитрую проныру. Впрочем, в целом ее узкое лицо с шапкой пепельных кудрей, стоящих копной, было все-таки достаточно привлекательным. Уэйнесс причислила помощницу менеджера к разряду странных существ, с которыми надо держать ухо востро. Джилджин тоже рассматривала девушку с нескрываемым интересом, подняв брови и будто спрашивая: «Что это интересно, ты тут делаешь, дорогуша?» Вслух же помощница вежливо поинтересовалась:

– Я слушаю вас, мисс. Это контора Мишап и Дорн – вам нужно именно к нам?

– Надеюсь, что да. Мне нужна небольшая информация, которую, возможно, можете предоставить мне даже вы.

– Вы продаете или покупаете? – Джилджин вручила Уэйнесс проспект. – Это собственность, которой мы в данный момент располагаем, может быть, вы сразу найдете, что вам нужно.

– Я не покупатель и не продавец, – извиняющимся тоном начала Уэйнесс. – Я пытаюсь отыскать следы той собственности, которой вы занимались сорок лет назад.

– Хм. Это кто-то от вас звонил мне вчера?

– Вероятно, да.

– К сожалению, вынуждена сказать, что за истекший период ничего не изменилось, если не считать того маленького факта, что я стала на день старше. Хотя, например, Нельда вообще не меняется, несмотря на то, что у нее вылезают волосы.

– Ха-ха, – засмеялась Нельда. – Значит, мне надо менять шампунь!

Джилджин при этом тоже рассмеялась, и Уэйнес не могла не залюбоваться ее ртом, тонкогубым, широким, ярко-розовым и беспрерывно двигающимся, то поднимающим один уголок, то другой, морщившимся, поджимающимся, капризным.

– В любом случае, Балли остается вне досягаемости, – подтвердила она.

Уэйнесс посмотрела на дверь в задней стене, явно ведущую к Баффумсу.

– Он чего-то боится?

– Делать ему нечего! То есть в прямом смысле. Контора работает по налаженным рельсам, и совет директоров просто просил Балли ни во что не вмешиваться. Так что он развлекается художественными коллекциями…

– Художественными, говоришь? – неожиданно вмешалась Нельда. – Кажется, это называется совсем не так!

– Балли, конечно, иногда выходит к особо важным посетителям и показывает эту свою коллекцию, особенно если рассчитывает повергнуть его или ее в шок.

– Может быть, он снизойдет и до меня, если я объясню ему чего именно и почему я хочу?

– Скорее всего, нет. Но попытайтесь.

– По крайней мере, предупреди девочку, – буркнула Нельда.