А в лесу, неподалеку от города, жила другая ведьма, из числа бессмертных. И жила в избушке вовсе не из пряников и сластей, а из дерева и мха. Она ушла из города в лес из-за чрезмерной активности Охотников… да и вообще в те времена города были не лучшим местом для жизни. Добычу она подстерегала на тракте, путников убивала. А в своем уютном домике хранила истинное сокровище: несколько сундуков магических книг и рукописей. Не знаю почему, но после суда и казни она решила забрать к себе детей. То ли и правда нуждалась в ученице, то ли ей было просто одиноко… А может, поддалась жалостливости, свойственной женской природе: ведь даже в эпоху, когда еще не был принят Закон Великой Тайны, и вампиры могли охотиться на любую смертную добычу, большинство женщин не трогали детей. Те же, кто пил детскую кровь, считались изуверами. Неестественно это для женщины — убивать ребенка… В общем, есть две разные версии того, как Гензель и Гретель оказались в лесу, в домике ведьмы. Согласно одной, колдунья забрала к себе Гензеля и Гретель, воспитала их и выучила магии. Согласно другой, она взяла только девочку, считая, что именно Гретель наследница колдовского дара, но впоследствии разочаровалась в ней и нашла Гензеля. Обе версии сходятся на том, что в конце концов колдунья стала учить магии только Гензеля, а из Гретель пыталась сделать помощницу по хозяйству, и самолюбивой девочке это было очень неприятно…

Дальше начинаются сплошные домыслы, основанные на догадках, разрозненных фактах, слухах и случайных обмолвках, — ведь наш Гензель мемуаров после себя не оставил… В общем, колдунья и Гензель стали любовниками. А Гретель, не знавшая других мужчин, кроме брата, влюбилась в него и ревновала. А потом колдунья обратила Гензеля, только его. Она хотела оставить его навеки юным, сделать своим партнером в бессмертии, и ей не нужна была соперница. Правда, она предложила Гензелю сделать Гретель слугой крови, ведь он любил сестру. Но колдунья не учла одного: теперь, когда они с Гензелем вместе засыпали днем в темном убежище под полом избушки, она была совершенно беззащитна и полностью находилась во власти Гретель. Ревнивица вытащила колдунью на солнце. И та сгорела. Не в печке, как в сказке, но все же сгорела, и сожгла ее Гретель. К пробуждению Гензеля от его любовницы остался только пепел. Наверное, он был опечален. Но сестру он все же любил больше всех на свете и смирился с ее поступком. Гензель обратил Гретель, чтобы никогда с ней не расставаться. И они стали жить вдвоем. Гензель сидел над книгами, экспериментировал с магией — не знаю уж, чем конкретно он занимался, я сам с магией никогда дела не имел. Гретель обучилась охотиться. Она приводила брату добычу, а потом хоронила в лесу тела. Тогда же они стали и любовниками. Противоестественности таких отношений они, видимо, не понимали. Некому было объяснить.

— Ух ты! Это в Европе мода такая, что ли, была? — воскликнул Мишель. — Только сегодня вспоминали… эээ… Принца Рима.

— Я полагаю, кровосмешение в равной степени свойственно, вернее — несвойственно представителям всех народов, — миролюбиво ответил Мальябекки. — А выдающимся людям более, чем обычным, присущи всевозможные отклонения. Гений и безумие неразделимы. К тому же о личной жизни выдающихся персон мы знаем больше, нежели о личной жизни обычных людей… И еще важный штрих: в Европе жизнь все же была более открытой, нежели в России или в Азии. Так что о грешках выдающихся европейцев все осведомлены. Это касается и великого Борджиа, и такой сомнительной во всех отношениях персоны, как Гензель Шварцвальдский. Итак, вернемся к его истории, осталось рассказать не так уж много. Гензель изучил все книги, оставшиеся от его наставницы, и решил пойти на поиски новых знаний. Близнецы покинули лесную избушку и ушли в город.

За следующие несколько сотен лет они объездили всю Европу. Гензель находился в беспрерывном поиске новых книг, новых артефактов и новых знакомств с видными магами. Он был совершенно нетщеславен и судя по тому, что я о нем читал и слышал, даже не сознавал, что уже стал вместилищем практически всех существующих знаний о магии людей и вампиров. А вот сестра его была тщеславна и властолюбива. Гретель мечтала о власти. Она хотела, чтобы Гензель стал Принцем какого-нибудь города. При его способностях он мог бы с легкостью захватить трон и уничтожить соперника… однако он не хотел этого. Если бы было возможно захватить трон и подарить сестре, он бы так и поступил. Но сами понимаете: кто захватил, тот силен, значит, тот и должен править.

В тысяча шестьсот тридцать девятом году Гензель под давлением Гретель сдался и свергнул Принца Генуи. Правил он всего два года — не выдержал и попросту сбежал, бросив трон. Ему было скучно, обязанности Принца отнимали слишком много времени и отвлекали от занятий. Он мог бесконечно отрабатывать какое-нибудь заклинание или составлять эликсир, но вот править оказалось ему не по силам. Гретель была весьма разочарована, но ей пришлось последовать за братом. Положение их после этого сделалось сложным: не все города готовы были оказать им гостеприимство, ведь теперь Принцы и Принцессы боялись, что Гензель с такой же легкостью узурпирует любой другой трон. Но так или иначе их странствия продолжались. Иногда близнецы на несколько лет исчезали, и никто не знает, где они укрывались от мира. Полагаю, они возвращались в Шварцвальд, в свою заколдованную лесную избушку. Потом появлялись снова. Гензель неоднократно брал себе любовниц, одно время даже был фаворитом Принцессы Дрездена, но почти всегда кончалось это плохо: Гретель была очень ревнива. Пожалуй, из всех любовниц брата она не убила только Принцессу Дрездена. Разумеется, в любом конфликте Гензель поддерживал Гретель. А конфликтов эта особа провоцировала немало и всячески портила брату жизнь. Скорее всего, без нее он бы стал придворным магом у какого-нибудь влиятельного Принца… как я. Мне повезло больше, чем ему. У меня не было сумасшедшей сестры-близнеца.

— А она была сумасшедшей? — спросила Нина.

— Не знаю. Но неразумной и вспыльчивой — уж точно. В тысяча шестьсот девяносто четвертом году Гензель и Гретель приехали в Сантьяго-де-Компостела, куда незадолго до этого привезли из Нового Света какой-то магический артефакт индейцев: не знаю, что это было, хотя в Испании наверняка еще помнят подробности. Гензель хотел его заполучить. Ее владелец — колдун, не последний человек в местном Ковене, — не желал расставаться с этим предметом. И тогда Гретель решила сделать брату подарок: она убила колдуна со всеми его домашними и украла артефакт. Что и стало причиной войны между колдунами и вампирами в Сантьяго-де-Компостела. Разумеется, у них там давно зрел конфликт, и артефакт был лишь поводом: вампиры не извинились и не попытались загладить вину, а колдуны поспешили с местью. Но потом, когда война закончилась, Принц вампиров Сантьяго-де-Компостела выдвинул обвинение против Гензеля и Гретель. А поскольку многие их боялись, кое-кто постарался этим воспользоваться, и близнецы были заочно приговорены. Все понимали, что поймать их будет сложно, но готовы были рискнуть. Принцы и Принцессы городов, прежде совершенно не пылавшие друг к другу любовью, поклялись оказывать посильную взаимопомощь в случае, если появится возможность схватить Гензеля Шварцвальдского и его сестру. Но Гензель и Гретель просто исчезли. Навсегда.

— Что значит — навсегда?

— Это значит, что с тысяча шестьсот девяносто пятого года и по сей день никто о них не слышал. И многие теперь сомневаются, действительно ли существовали такие Гензель и Гретель, или же, как я говорил уже ранее, деяния, приписываемые им, на самом деле совершали разные могущественные вампиры, интересовавшиеся магией. Кстати, избушку в лесах Шварцвальда искали… но так и не нашли, настолько хорошо она была защищена от любых чужаков. От всех… Если, конечно, избушка вообще существовала.

— Но вы верите, что все так и было на самом деле?

— Да. Как я уже говорил, есть портреты Гретель. И как минимум одно их общее изображение. Но оно очень старое. Гравюра.