Телефон гудел упорно и назойливо, словно комар сырым июньским вечером. Звуки атаковали Блейда со всех сторон; они врезались в барабанные перепонки, били по вискам, таранили затылок, давили на сомкнутые веки. Вначале этот гул казался просто неуместным в уютном полумраке спальни, потом разведчик ощутил в нем тревогу, едва ли не панику. Тогда, чертыхнувшись, он раскрыл глаза и снял трубку

– Ричард, – голос Дж. звучал глухо, словно доносился откуда-то из-под земли. – Ричард, ты?

– Слушаю, сэр, – Блейд бросил взгляд на хронометр, мерно тикавший на столике рядом с кроватью. Четвертый час ночи… Дьявольщина, что же случилось? Аргентинские шпионы похитили королеву? Великая Армада вошла в устье Темзы? Или новый Гай Фокс поджигает фитиль пороховой бочки под задницей премьер-министра? Глаза разведчика метнулись к окну – снаружи было темно, тихо и мирно. Русских ракет или ливанских бомбардировщиков в небе над Дорсетом не наблюдалось, китайского десанта – тоже.

Секунду Блейд изучал ночной мрак за окном, словно ожидая, что он вдруг расцветет всесокрушающим пламенем ядерного взрыва, потом негромко повторил, прижимая трубку к губам.

– Слушаю, сэр. Что случилось?

– Ты спал?

– Три двадцать ночи, сэр, – в голосе Блейда явственно прозвучал упрек

– Прости, мой мальчик Я вот никак не могу уснуть…

Внезапно Блейд сообразил, что шеф звонит из дома, а не из своего служебного кабинета в здании «Копра Консолидейшн», являвшейся официальной «крышей» отдела МИ6А. Какая служба в такое время? Дж., вероятно, сидит в постели, натянув халат, попыхивает трубкой, наполняя спальню клубами сизого табачного дыма, и развлекается от души. Что делать начальнику, истомленному бессонницей? Доставить такое же удовольствие подчиненным…

Разведчик недовольно поморщился. Как раз эту ночь он предпочел бы провести спокойно, утром его ждала поездка в Лондон, а ровно в одиннадцать – очередной старт в очередную преисподнюю. Как минимум, он хотел очутиться там хорошо выспавшимся.

– Дик, ты помнишь, какой это запуск? – пробормотал голос Дж. в трубке, нажимая на слово «какой».

Какой запуск? Что бы это значило? Блейд недоуменно приподнял брови. Через полтора месяца ему должно было стукнуть тридцать девять лет, и других юбилеев в ближайшее время не предвиделось.

– Не понимаю, сэр, что вы имеете в виду, – произнес он и потянулся за сигаретами.

– Тринадцатый, Ричард, тринадцатый, – напомнил Дж.

– А! – невольно усмехнувшись, Блейд чиркнул зажигалкой. Так вот что мучит старика!

– Да, тринадцатый, и я хочу напомнить, что в прошлый раз ты едва выбрался домой.

– Ну, я бы этого не сказал… Поначалу были кое-какие трудности, но все образовалось…

Трудности – мягко сказано! Семь месяцев назад он очутился в Зире, превратившись в полугодовалого младенца, и если б не счастливый случай, его хрупкие косточки гнили бы сейчас под каким-нибудь кустом в роскошном саду султанского гарема. Блейд ощутил мгновенный озноб, потом, бросив взгляд на свою большую ладонь и длинные гибкие пальцы, сжимавшие сигарету, успокоился. К чему вспоминать прошлое? Сейчас он вновь был взрослым человеком, сильным и крепким.

– Ты дал согласие на новый эксперимент? – спросил Дж.

– Пока нет, – Блейд откинулся на подушку, задумчиво разглядывая обшитый лакированными рейками потолок своей спальни. – Но Лейтон настаивает…

– Для него нет ничего святого. Дик! Он посылает тебя почти на верную смерть, да еще требует, чтобы ты испытывал всякие дьявольские устройства! Эти штуки угробят тебя!

– Вы не правы, сэр, – мягко произнес Блейд. – Телепортатор – очень полезная вещь…

Его ожесточение развеялось. Конечно, старик перебил ему сон, но сам не мог сомкнуть глаз, тревожась за него, Ричарда Блейда.

– Полезная! – фыркнул Дж. – Вспомни, что он сотворил с тобой в Зире!

– Еще не установлено окончательно, что мое… гмм… неприятное преображение вызвал ТЛ-2, – возразил Блейд.

– А что же еще? – трубка донесла яростный шепот Дж.

– Что еще, мой мальчик? Ты уходил и возвращался больше двадцати раз, и никогда с тобой не случалось такого невероятного, такого мерзкого, такого… – его голос прервался.

Это было правдой. Случалось многое другое, но Блейд всегда оставался самим собой. Он не мог взять в Измерение Икс ни пистолета, ни ножа, ни даже клочка тряпки на бедрах, но главные средства защиты – сила, реакция, боевое искусство и хитроумие – всегда оставались с ним. В Зире же на первых порах пришлось надеяться исключительно на хитроумие.

– Словом, я прошу тебя как следует подумать, – заключил Дж. – Я не суеверный человек, но число тринадцать все же внушает мне опасения… – он помолчал. – Ничего страшного не произойдет, если ты испытаешь этот новый спейсер в следующий раз. В четырнадцатый или пятнадцатый… Эти номера звучат более успокаивающе.

– Хорошо, сэр, я подумаю, – ответил Блейд и положил трубку.

Он уставился в потолок, на котором застыло светлое пятно от настольной лампы, упрятанной под розовым абажуром. Там, куда попадал свет, доски тоже казались розоватыми, блестящими, потом шло зыбкое кольцо полутени, а за ним – тьма. Мрак прятался по углам комнаты, словно непроницаемая завеса, что скрывала грядущее

Соглашаться или нет?

И этот нелепый звонок Дж… Число тринадцать… Какая ерунда!

Но все же…

Блейд попытался произвести быструю ревизию своих предыдущих эскапад. Вначале, в самый первый раз, когда он уселся под колпак коммуникатора в подземной лаборатории его светлости, перемещение в иную реальность было полной неожиданностью. Лорд Лейтон создавал свой компьютер вовсе не для того, чтобы забрасывать людей в иные миры; он занимался другой проблемой – прямой связью между человеческим мозгом и машиной. Предполагалось, что огромный объем информации перетечет из компьютерной памяти в разум Блейда, превратив его в гения. Ну, если не в гения, то в человека энциклопедических познаний…

Вместо этого он очутился в Альбе. Нагой, беззащитный, почти позабывший свой мир… Только сила, яростное стремление выжить и жестокость спасли его в тот раз… Да, жестокость! Альба была жестоким миром, и он сам в этом отношении не уступал ни альбийским баронам, ни корсарам Краснобородого, ни друсам, любителям кровавых жертвоприношений!

В Кате, Стране Нефритовых Гор, куда он отправился в следующий раз, царили примерно такие же нравы. Он был то воином, то рабом, то полководцем и возлюбленным императрицы, но все же не испытал такого потрясения, как в Альбе. На этот раз ему было хотя бы известно, чего ожидать, и он приготовился к любому повороту событий – и к доле раба, и к ожесточенным битвам, и к играм в императорской постели.

Перед путешествием в Меотиду Лейтон попытался снабдить своего подопытного кролика каким-то средством защиты, силовым щитом, который можно было бы продуцировать мысленным усилием. Тогда впервые он начал эксперименты с мозгом Блейда, и это было ужасно! К счастью, затея с ментальной защитой провалилась, и странник отбыл в Меотиду в том же натуральном обличье, как в Альбу и Кат. Меотида… Там тоже хватало интриг, сражений и опасностей, но эта страна – особенно ее женщины – была прекрасной! О третьем странствии Блейд сохранил самые наилучшие воспоминания.

Потом… Что же было потом?.. Ах да, испытания спейсера и Берглион!

Вздрогнув, разведчик до подбородка натянул одеяло, словно почувствовав укусы ветра с ледяных берглионских равнин. Страшный и мрачный мир – хотя и подаривший ему славную добычу! И в этот замерзший снежный ад он попал из-за спейсера!

По мысли Лейтона, этот прибор, вшитый страннику под кожу, обеспечивал аварийный возврат. Собственно, функция спейсера заключалась только в подаче сигнала, по которому большой компьютер должен был срочно вернуть Блейда в мир Земли. Эта операция прошла безупречно, но тем не менее в последующих экспедициях спейсер не использовали. Почти не использовали…