Отец Билли не был спортсменом и учил сына играть в бейсбол по учебнику. Он служил офицером военно-морского флота и по девять месяцев в году проводил в море. Приезжая домой на несколько месяцев, отец был полон решимости употребить это время на пользу сыну: он хотел научить мальчика подавать бейсбольный мяч. Задача казалась интересной – ведь о бейсбольных подачах было много написано, их можно было отрабатывать на практике. В любое время года отец привозил сына и порядком потрепанные книжки по бейсболу на одно из полей Юниорской лиги, где могли тренироваться дети. Тренировки Бинов не были простым развлечением. Отец Билли был человеком взыскательным и педантичным: он учил сына бейсбольным подачам, требуя от мальчика полной отдачи и дисциплины, почти как от солдата в лагере новобранцев.
Несмотря на это, Билли чувствовал себя счастливчиком. Он хотел играть в бейсбол и знал, что отец готов играть с ним целыми днями.
Когда Билли исполнилось четырнадцать лет, он уже на пятнадцать сантиметров был выше отца и во время игры в бейсбол выделывал такие трюки, о которых в учебниках не писали. Когда Билли перешел в девятый класс, несмотря на протесты старших игроков, тренер поставил его играть питчером в финале первенства старших школ. Билли в одиночку всухую обыграл команду противника, десять раз подавая серию подач страйк-аут[5], а в течение игры его показатель отбивания был два из четырех выходов на биту. В пятнадцать лет реализация его выходов на биту в играх самых серьезных юниорских бейсбольных лиг в стране превысила пятьдесят процентов. К одиннадцатому классу он был уже ростом под два метра, весил около восьмидесяти килограммов и продолжал расти, а его выпускной школьный перстень был испещрен инициалами скаутов из Главной бейсбольной лиги. Скауты наблюдали, как Билли раз за разом набирал более пятидесяти процентов реализации выходов на биту. Во время своей первой серьезной игры, когда скауты уже обратили внимание на юношу, Билли позволил команде противника реализовать только два хита[6], украл четыре базы[7] и три раза реализовал удар трипл[8]. Всех зрителей тогда поразило не то, что Билли сумел отбить мяч и добежать до третьей базы, а то, как Билли уводил мяч в трипл. В то время вокруг бейсбольного поля в Сан-Диего, на котором проводилась игра, не было забора – вокруг только раскаленный солнцем пустырь. После того как Билли в первый раз отбил мяч в трипл, он пролетел высоко над головами игроков защиты внешней части поля, и те поспешили отойти подальше к границам лужайки. Когда Билли второй раз отправил мяч высоко над головами защитников, те выбежали за пределы поля примерно на такое расстояние, на каком сейчас на стадионах Главной лиги находится парковка. Ну а в третий раз, когда мяч, пущенный Билли, пролетал над головами защитников… в общем, когда мяч полетел от Билли в третий раз, болельщиков разобрал хохот. Вот так Билли играл во что угодно, и лучше было не зевать, иначе не успеешь оглянуться, как Билли выдаст очередную штуку, которую вряд ли увидишь еще когда-нибудь.
Игра Билли вызывала бурю эмоций у бывалых скаутов, которым платили за их умение представить, какой профессиональный игрок может получиться из незнакомого молодого человека. У этого мальчишки было такое телосложение, о котором можно только мечтать: прямая осанка, худой, но не сухощавый, а скорее, готовый превратиться в крепкого, мускулистого мужчину. А какое у него было лицо! Под копной непослушных волос, с четко очерченными острыми чертами, которые так нравились скаутам. Некоторые из них все еще продолжали считать, что они способны по чертам лица определить не только характер юноши, но и его будущее в профессиональном бейсболе. У них даже имелся для этого свой термин: «хорошее лицо». Именно такое лицо было у Билли.
Тренер Билли, Сэм Блэйлок, не знал, что делать со скаутами. «У меня проходил первый раунд отбора, – вспоминал позже Блэйлок. – И вот на каждую тренировочную игру являются по пятнадцать-двадцать скаутов. Я не знал, как себя вести, ведь я никогда в профессиональный бейсбол не играл». Двадцать лет спустя Сэм Блэйлок будет признан своими коллегами лучшим тренером по бейсболу в старших школах страны. Из его команды в старшей школе «Ранчо Бернардо» в Сан-Диего выйдет такое количество игроков Главной бейсбольной лиги, что школу станут называть в бейсбольных кругах «Фабрикой». Но тогда, в 1979 году, Блэйлок работал тренером только второй год, а Главная бейсбольная лига со всеми ее многочисленными представителями, приезжавшими посмотреть на тренировки его ребят, вызывала у Сэма священный трепет. Казалось, каждый скаут хотел лично познакомиться с Билли. Дошло до того, что после тренировки Билли сбегал к кому-нибудь из своих друзей, чтобы спрятаться от непрестанных телефонных звонков. Билли оставался парнем невозмутимым, равнодушным к всеобщему вниманию и не пускал на свою личную территорию ни скаутов, ни тренеров. Единственный человек, который мог дозвониться Билли по домашнему телефону, была его учительница по английскому языку, которая однажды выволокла его из класса за шкирку и сказала, что недопустимо, обладая его способностями, устраиваться в жизни, пользуясь только своими спортивными талантами и обаянием. Вот для нее Билли старался быть лучше. А если каким-то скаутам что-то не нравилось, это он считал личными проблемами скаутов.
Оглядываясь назад, Сэм Блэйлок считал, что ему следовало в свое время согнать всех этих скаутов в одно стадо и указать им их место, чтобы они сидели и помалкивали, пока их не позовут. А вместо этого он исполнил то, чего те добивались: Блэйлок показал товар лицом – вывел своего звездного ученика перед скаутами как рысака, чтобы те могли его оценить. Скауты просили показать, как быстро бегает юноша, и Сэм устраивал Билли показательные забеги на короткие дистанции. Скауты просили показать, как юноша подает мяч, и Сэм вместе с Билли перемещались на бейсбольное поле, и юноша показывал, с какой силой он может запустить мяч своему тренеру в район домашней базы. Скауты желали увидеть, как юноша отбивает мяч, и Сэм устраивал закрытую тренировку, на которой были только скауты и Билли. «Помню, – вспоминает Блэйлок, – я подаю мяч, Билли отбивает, а двадцать скаутов Главной бейсбольной лиги бегают и пытаются этот мяч поймать». Всякий раз, когда скауты смотрели на Билли, они видели в нем только того, кого хотели увидеть: будущую звезду Главной бейсбольной лиги.
Что касалось Билли – Сэм оставил парня в покое. Как считал Блэйлок, бейсбол – это скорее индивидуальный вид спорта, нежели командная игра, а успех спортсмена, по крайней мере на первых порах, зависел больше от врожденного внутреннего чутья и естественной реакции, чем от навыков, которым можно научить. По мнению Блэйлока, если у тренера появился спортсмен со способностями Билли, все что нужно делать, это дать ему волю. «Я был молод и побаивался, – вспоминал Блэйлок, – что допущу оплошность и парень потеряет уверенность в себе». Впоследствии тренер изменит свое мнение об игре в бейсбол, но его заключение о таланте Билли останется прежним. Двадцать лет спустя, после того как более шестидесяти молодых спортсменов, его воспитанников, включая двух его собственных племянников, пригласят в профессиональный бейсбол, Блэйлок будет продолжать повторять, что спортсмен такого калибра, как Билли, встречается раз в жизни.
Все они проглядели очевидные симптомы начинавшейся болезни. Никто не заметил, что всего за один игровой сезон в последнем классе школы показатель реализации выходов на биту съехал у Билли с 50 до 30 %. Сложно было понять, почему это случилось. Может быть, из-за постоянного давления со стороны скаутов. Может, другие команды придумали новые способы подачи мяча, а Билли не смог к ним приспособиться. А может, просто парню не повезло. Суть в том, что никто даже не заметил, что у Билли ухудшились показатели. «Я никогда не смотрел на статистику Билли, – признается один из скаутов. – Такая мысль даже не могла прийти мне в голову. Билли был парнем со всеми пятью инструментами, которые мы искали в спортсменах!» Роджер Джонгвард, главный скаут команды «Метс», признался: «Поймите, мы не просто смотрим на показатели. Мы ищем талант».
