Пусть читатель сам оценит то непрерывное нервное напряжение, в условиях которого я выполнял свою работу. Хотя я устроился на надежном месте, но одно неосмотрительное слово, возможно, привело бы к подозрению — и к смерти. С тех пор я играл много длинных ролей, но ни одна не была такой длинной, как моя роль немецкого офицера в германском Генштабе, с ноября 1915 по август 1918 года.

К концу сентября я смог возвратиться в Англию. Теперь я уже никому не был нужен. Под непрерывными сокрушительными ударами немецкий фронт рухнул — до конца оставалось лишь несколько дней. Тело мое было здоровым, и рана не принесла никаких осложнений; очень скоро я уже снова начал ходить, пусть пока прихрамывая. Потому я поехал домой чрезвычайно счастливым; я ведь еще не видел Сюзанну. Возможно, у меня немного кружилась голова, может быть, я слишком переоценивал свои заслуги. Возможно, меня нужно было «поправить». Во всяком случае, именно это я и получил.

Я предложил отправиться вместе со всей семьей в продолжительный отпуск, потому написал в Военное министерство запрос о состоянии моего счета. Мне положено было начислять зарплату с октября 1915 года, таким образом, они должны были мне круглую сумму, как я рассчитывал. Но один очень рьяный клерк в Военном министерстве указал, что, хотя я не получал никакого жалования от Военного министерства, но мне все это время платили немцы! Исходя из этого, он предложил возместить мне только разницу между размером штатного жалования в Германии и у нас!

Мне оставалось только смеяться! Мне, похоже, как раз и не хватало именно такого разочарования, чтобы снова вернуться на землю — уже как самый обычный нормальный и трезвый гражданин.