Геринг надеялся, что двух вновь сформированных 1-й и 2-й истребительных авиагрупп, которые располагались в двух главных районах, контролировавших подступы к рейху — в Голландии и в Немецком заливе, будет вполне достаточно для отражения американских дневных налетов. Я не соглашался с ним, однако, хотя данный вид периферийной обороны был неверен, нельзя не упомянуть о том, что наше руководство и сами летчики были незнакомы с манерой нового противника вести бой. После того как американские дневные налеты на рейх стали реальностью, Геринг, все еще считавший их невозможными, полагал, что можно с успехом противостоять им, разместив оборонительные рубежи вдоль внешних границ немецких областей. В этой концепции отражалось политико-пропагандистское желание удерживать вражескую авиацию как можно дальше от взоров населения Германии, но для того, чтобы осуществить это, следовало намного увеличить силы истребительной авиации. Если не забывать о протяженности прибрежной фронтовой линии, то, имея в наличии только две истребительные группы, вряд ли можно было мечтать о предотвращении воздушных прорывов.

Я же был склонен полагать, что при существовавшей нехватке самолетов скорее оборона из центра, чем наружное оборонительное кольцо, могла бы обещать какой-то успех. Моя идея состояла в том, что правильнее было бы иметь несколько истребительных групп внутри кольца, чем несколько авиаполков на внешнем кольце. Конечно, необходимо было учитывать то неблагоприятное условие, что американские воздушные силы будут проникать далеко в глубь нашей территории до того, как их смогут атаковать наши истребители, что согласно новым обстоятельствам удаленные зоны и цели оставались бы вне пределов досягаемости мест базирования наших истребителей и вовсе не были бы защищены. 17 апреля 1943 года был совершен первый большой налет на Бремен крупным соединением американских многомоторных бомбардировщиков под прикрытием "лайтнингов". Это послужило началом целой серии подобных дневных налетов американской авиации, которые различались и по силе, и по эффекту. Оборонительные результаты были низкими. Наши широко растянувшиеся силы истребительной авиации могли только вступать в бой с противником маленькими группами в количестве 20–25 самолетов. К тому же они были слишком слабы, чтобы добиться какого- нибудь решающего успеха против истребительного прикрытия бомбардировщиков.

Геринг несколько раз жаловался мне на "печальный провал" немецких истребителей, указывая при этом, и совершенно правильно, на различные тактические промахи и низкий уровень подготовки вновь сформированных авиачастей. Он все еще полагал, что если излечиться от данных недостатков, то мы сможем остановить дневные рейды американцев. В ответ на это я указал, что, вероятно, у американцев вскоре появится новый и улучшенный вид истребительного сопровождения, способный проникать еще дальше в глубь территории рейха. Сейчас мы должны рассматривать дневные налеты в качестве увертюры, и поэтому нам надлежит готовиться к такому повороту событий, оценивать который придется по совершенно другим дополнительным меркам.

Такой же взгляд на вещи я высказал и Шпееру, министру военной промышленности, который поинтересовался моим мнением насчет точности дневных налетов американских многомоторных бомбардировщиков на Рур. Их он боялся намного больше, чем английских ночных рейдов, которые начиная с 5 мая называли "битвой за счастливую долину". Ночь за ночыо на города, расположенные на реках Рейн и Рур, сыпались зажигательные и фугасные бомбы. Особенно сильно бомбились города Кельн и Ахен, а также многие другие индустриальные центры. Несколько раз тяжелым бомбовым ударам подвергались такие города, как Эссен, Дортмунд, Дуйсбург, Бохум, Вупперталь, Крефельд, Оберхаузен. Отдельные массированные налеты направлялись против Берлина, Гамбурга, Ростока, Штеттина, Мюнхена, Штутгарта и Нюрнберга. Несмотря на значительные разрушения и потери, ночные бомбовые удары не вызвали снижения уровня военного производства. Поэтому Шпеер почувствовал себя сильно встревоженным, когда я сказал ему, что предвижу в скором будущем проведение американцами дневных налетов на Рур. Противоположно другим ответственным руководителям он не оставался бездеятельным перед лицом надвигавшейся угрозы, и его бесспорный успех, несомненно, был вызван его талантом планировать и организовывать. Поскольку он не хотел, чтобы его застали врасплох, я был вынужден подробно объяснить ему совершенно откровенно свою точку зрения в связи с предстоящими событиями

Немного спустя меня вызвал Гитлер. Когда он спросил. что необходимо сделать для того, чтобы предотвратить дневные налеты, я доложил ему, что в основном это вопрос соотношения сил между нападавшей и оборонявшейся сторонами. Для того чтобы суметь создать необходимую концентрацию истребителей по всей территории рейха, был нужен трех- или четырехкратный количественный перевес истребителей над американскими бомбардировщиками. Да. с такой силой мы могли бы рассеять или почти уничтожить вражеские соединения. Но если у американцев возрастет численность истребителей сопровождения, то я требую дополнительно такого же количества истребителей, чтобы оно соответствовало неприятельскому прикрытию, сопровождающему соединения бомбардировщиков. Но из того, что требовалось сделать для уничтожения бомбардировщиков, самым важным и первостепенным было достижение превосходства в воздухе над американскими истребителями сопровождения. Гитлер выслушал меня спокойно. По-видимому, он соглашался с необходимостью трех- или четырехкратного превосходства истребителей над бомбардировщиками с целью защиты рейха, но отверг, самым энергичным образом, мой намек о возможном увеличении глубины проникновения американских истребителей сопровождения. Геринг, наверно, уже сообщил ему, что о такой возможности не может быть и речи. На этом он меня отпустил.

Я получил печальное известие: на Западном фронте погиб мой брат Вильгельм, и это после пятидесяти одержанных побед. Он был сбит истребителями прикрытия "тандерболт" неподалеку от германской границы, вблизи от Сен-Троде.

Я очень хорошо понимал, что на фоне ужасающего по тяжести положения на разных фронтах мои требования об усилении и пополнении истребительной авиации с целью обороны рейха, должно быть, считались очень докучливыми. Для того чтобы помогать армии выполнять приказ Гитлера — оборонять каждую пядь земли, — на запале, а также в Италии на счету был каждый самолет. Как раз наступил такой момент, когда мы были вынуждены перебрасывать истребители с фронтов домой, в рейх. С учетом обстановки на фронте это значило уступать территории вокруг Германии, но ведь уже и на самой родине стоял вопрос о том, выстоит Германия или нет. Я вынужден был искать поддержку и в других местах. Мильх резко увеличил темпы авиационного производства с учетом предоставленных ему возможностей. Он с пониманием отнесся к моей тревоге, изъявив согласие сделать все от него зависящее в плане проталкивания производства самолетов-истребителей. Он выдвинул программу, которая доводила уровень производства истребителей до 1000 машин в месяц. Но и Геринг, и сам Гитлер восприняли ее без восторга, потому что понимали, что это вело к уменьшению числа бомбардировщиков. Поэтому вместо того, чтобы поддержать Мильха своим авторитетом, они всячески обуздывали его инициативу, настаивая при этом на преимущественном производстве бомбардировщиков.

В самом начале свою программу Мильх выполнил, в течение первых восьми месяцев 1943 года было выпущено 7600 самолетов истребителей. Рост был впечатляющим. Однако, несмотря на всю грозившую рейху с воздуха опасность, производство истребителей по-прежнему не обладало приоритетом перед производством бомбардировщиков, хотя на общем фоне военной промышленности авиационное производство сохранило свое положение. К сожалению, из всего столь впечатляющею числа выпущенных истребителей только очень малая часть была направлена на оборону рейха.

Основной причиной этого стал угрожающий ход событий на фронтах. Помимо больших потерь в живой силе, непосредственно применяемая тактика по отведению войск назад так, как это приказывал делать Гитлер, приводила и к огромным материально-техническим потерям. Отступление "согласно плану", становившееся расхожей фразой, существовало только в специальных выражениях военных репортеров. На самом деле мы отступали тогда, когда уже не оставалось никакой другой возможности сохранить технику, резервы, ремонтное оборудование и запасные части. На Южном фронте истребительные авиачасти вынуждены были дважды обновить свой самолетный парк из-за того, что они не были вовремя эвакуированы. Вот поэтому большая часть самолетов-истребителей, изготовленных Мильхом, сгорела в огне во время наших постоянных отступлений, которые стали обходиться нам слишком дорого.