Литмир - Электронная Библиотека

Хорошо, что я успела вцепиться в полу ее пиджака.

– Ничего не поняла! Объясни толком!

– Ну, ты должна сегодня пойти кое-куда вместо меня. Адрес я тебе записала. Там будет презентация по случаю открытия нового офиса. Я должна там быть. Ты создашь мне алиби.

– Зачем?

– Потому что мне надо быть совсем в другом месте. Ты ведь не хочешь, чтобы меня убили?

Час от часу не легче!

– Не хочу! Но если ты не расскажешь мне все по порядку, то придется.

– Ну, вот, – кивнула Света. – Поэтому ты должна сыграть мою роль как можно лучше. Чтобы никто не заподозрил, что это была не я. Вот я и принесла тебе одежду. Все очень просто. Только сиди там до упора, ладно? Ну, я побежала, а то меня засекут!

И она рванула вперед со скоростью хорошо разогнавшейся ракеты, а я понеслась следом, исступленно выкрикивая: «А они тебя знают?» Видимо, это доконало мою подругу окончательно. Она резко притормозила каблуком, обернулась и возмущенно фыркнула:

– Ты считаешь меня совсем дурочкой? Если б они меня знали, я б послала тебя не к ним. Буду жива, позвоню.

Не успев закончить свою последнюю фразу, Света тут же растворилась в воздухе. А я осталась в коридоре, столь ошарашенная, что даже мысль о покинутых мною на произвол судьбы картинах показалась ерундовой. Картинами этими украсили мою аудиторию совсем недавно. Их преподнес в дар институту его бывший выпускник, эмигрировавший в Америку и переквалифицировавшийся там из инженеров в художники. Я умоляла коменданта облагодетельствовать не меня, а кого-нибудь другого, однако оказалось, что именно в этом помещении прошли счастливейшие часы жизни гения. Хотя мне трудно себе представить, что у человека, способного создать такое, бывали в жизни счастливые часы. Впрочем, украшение стен этими шедеврами современной живописи имело не только отрицательный, но и положительный эффект. Последний выражался в том, что студенты больше не могли себе позволить во время лекции глазеть по сторонам и были вынуждены, не отрываясь, смотреть на доску. Однако отрицательный эффект перевешивал. Мало того что я вздрагивала каждый раз, когда случайно поворачивала голову, я еще пугала бедную маму, регулярно передавая ей просьбу, чтобы после смерти меня кремировали, а ни в коем случае не хоронили в натуральном виде. Дело в том, что изображение на картинах больше всего напоминало мое чисто умозрительное представление о том, как выглядит труп, пару лет пролежавший в земле. Тем не менее основной ужас даже не в этом, а в цене доверенного мне сокровища. Не знаю, кто занимался оценкой, скорее всего, сам автор, но он не поскупился. И, видимо, для того чтобы уберечь нас от соблазна похитить полюбившееся творение мастера и тайком любоваться им по ночам, был заведен строгий учет и контроль. Получая ключ от аудитории, я расписывалась за наличие там картин по описи, и меня строго предупредили, что я обязана охранять университетское достояние от порчи несознательными студентами, иначе ущерб будет взыскан с меня. И все перемены я цербером рыскала глазами по сторонам, выискивая ненормальных, рискнувших приблизиться к стене. Впрочем, обычно таковых не находилось.

Слава богу, во время моей погони за подругой тоже ничего не пропало. Однако настроение мое все равно было ниже среднего. Хотелось все спокойно обдумать, но не было возможности, поскольку перерыв я уже проволынила и пришлось начинать следующую пару. Одно ясно – Света не шутила. Если бы с подобной просьбой ко мне обратилась Настя, я бы похихикала и выбросила все из головы. Но Света – другое дело. Да и вообще, с ней последнее время явно что-то не так. Во-первых, мы не виделись аж с ее новоселья, то есть четыре месяца. Ну, это еще ладно, человек занят обустройством долгожданной квартиры, и ему не до встреч. Но мне и по телефону никак не удается ее выловить! В лучшем случае слышу «Позвони потом, я занята». Это, видимо, во-вторых. А в-третьих… в-третьих, что-то есть очень хочется. То есть о чем я? Не думай о еде, думай о Свете!

Не получилось. Впрочем, удивительно не то, что мои мысли снесло на еду, а то, что это произошло так поздно. Дело в том, что последнее время я завтракаю на западный манер – мюслями. Инициатором была мама, уверенная, что мой изнуренный мясом организм требует злаков. Точнее, мама настаивала на кашах, но против каш я решительно возражала (не буду говорить, какие они у меня вызывают ассоциации, чтобы не ужаснуть тех счастливчиков, которые их любят). Тогда Настя посоветовала популярные в Европе мюсли, уверяя, что в них бездна растительного белка. Я осмотрела продукт и нашла вполне приличным. Раздавленные зернышки, для утешения потребителя смешанные с большим количеством семечек и изюма. Если верить аннотации, там вообще присутствовало девять видов фруктов! И варить не надо – только залить молоком, а именно вид разваренных каш вызывает у меня отвращение. Разумеется, легко сдаваться я не собиралась и в обмен на обещание укрепить свой организм потребовала от мамы немедленно поставить вылетевшую год назад коронку (заманить маму к зубному – дело нелегкое). Контракт мы обе выполнили честно.

Не скрою, на трагический эксперимент меня подвигли несколько причин. Одной из них явилась картинка, попавшаяся мне на глаза при чтении журнала «Наука и жизнь». На ней я узрела тощего паука, обнимающего высокий столбик, и толстого, горестно опершегося о низкий. Рядом были нарисованы две крысы, попавшие в аналогичную ситуацию – тощей достался матерый столб, а толстой – какая-то жалкая тумбочка. Завершало наглядную агитацию изображение двух людей, и сами понимаете, какому из них больше повезло.

Заинтересовавшись, я прочла опубликованную на той же странице статью и с горечью узнала, что столбики – это символ. Когда калорийность крысиного рациона снизили вдвое, почти вдвое увеличилась продолжительность их жизни. Что уж говорить про пауков! Те и вовсе превратились в паучьих аксакалов.

Правда, людям советовали вступать на низкокалорийный путь лишь после двадцати, когда организм вполне сформирован, однако я, к сожалению, давно проскочила сей рубеж. К тому же требовалось не просто меньше есть, а умудряться при этом потреблять должное количество необходимых организму веществ. Разве это не прямое указание на мюсли? Божий промысел, честное слово!

Вторым толчком к подвигу явилось мое стремление к экономии. Ну, стремление – мягко сказано. Невозможность без нее обойтись, поскольку зарплаты еле хватает даже на потребительскую корзину, а ведь при нашем климате и самому непритязательному гражданину не обойтись только едой – требуются одежда и жилье. Я рассчитала, что европейский завтрак втрое дешевле моего, состоящего из бутербродов, и окончательно решилась.

Увы, радужные планы рассыпались, как карточный домик. Нам вечно тычут в нос пример цивилизованных стран и удивляются, почему у нас все иначе. Да потому, что в цивилизованных странах живут совсем другие существа. По крайней мере желудки у них точно другие. Возможно, итальянцы или немцы способны позавтракать горстью зерен и после этого чувствовать себя вполне счастливыми, а в качестве обеда довольствуются «Сникерсом». Мне же придется смириться с тем, что мой столбик не дорастет до желаемых высот, и ничего тут не поделаешь.

Хотя начиналось все прилично. Я залила молоком четыре столовые ложки низкокалорийного кушанья и довольно бодро за него принялась. Должна признать, что насыщают мюсли поразительно. По крайней мере, ощущение безумной сытости возникло у меня гораздо раньше, чем четыре ложки были съедены. Обрадовавшись, я подсунула остатки маме и отправилась на работу.

Голод пронзил меня при подходе к институту. В свое оправдание могу лишь сказать, что добираюсь я до института полтора часа. Страдания мои были неописуемы. Еды я с собой не взяла, а тратить деньги на буфет было жаль. Как я провела занятия, сама не знаю. Желудок выплясывал какой-то бешеный танец, а мозги фабриковали видения вкусных блюд. Спас автоматизм. Возможно, с профессиональной точки зрения, я оказалась даже в выигрыше, так как у меня резко повысилась свирепость, столь необходимая преподавателю и недостаточно развитая у меня в обычном состоянии.

3
{"b":"190802","o":1}