А не потеряли ли свою актуальность марксистский анализ общества и универсальные идеи русской революции в силу взаимной ассимиляции двух противоборствующих общественных систем? Определенная ассимиляция, без сомнения, имеет место, и объясняется она наднациональным выравнивающим влиянием современного технологического прогресса и логикой развития любой крупной конфронтации, которая заставляет противников использовать одинаковые или схожие методы борьбы. Изменения, происшедшие в структуре западного, особенно американского, общества, действительно поразительны. Но что же мы видим, приглядевшись к ним повнимательнее? Все возрастающее отчуждение системы управления от собственности, повышение роли менеджеров, концентрацию капитала, все большее разделение труда в рамках огромных корпораций и между корпорациями, отмирание понятия рынка и принципа свободы действий, рост влияния государства в вопросах экономики, а также потребность планирования в области технологии и экономики, то есть фактически проявления обобществления процесса производства, которое в соответствии с марксистским учением происходит при капитализме. Описывая процесс производства в своем «Капитале», Маркс очень точно предсказал именно те события и тенденции, которые кажутся западным ученым столь новыми и революционными. Разве мы никогда не слышали об описанном профессором Гэлбрейтом процессе быстрого роста «зародыша социализма в чреве капитализма»? Слышали или, во всяком случае, должны были слышать. Очевидно, что этот зародыш растет и развивается. Следует ли из этого вывод, что ему теперь незачем появляться на свет? Любой марксист не преминет отметить тот парадоксальный факт, что в России повивальная бабка революции вызвала преждевременные роды, в то время как на Западе плод, возможно, уже переношен и это может иметь опасные последствия для организма общества, в чреве которого находится этот зародыш.
Факт остается фактом: несмотря на кейнсианские нововведения, наш процесс производства, значительно обобществленный во многих отношениях, все еще находится вне общественного контроля. Собственность — как бы ни была она отчуждена от системы управления — все еще управляет экономикой. Экономика все еще подчинена целям повышения доходов держателей акций, потребностям милитаризма и всемирной борьбы против коммунизма. В любом случае наша экономика и социальное устройство по-прежнему неупорядочены и иррациональны... Какая-то закономерность проявляется лишь в периодичности глубоких кризисов и депрессий, хотя в ретроспективе даже эта закономерность представляется сомнительной. Если вспомнить историю одного лишь европейского капитализма, то после франко-прусской войны 1870 года наступил похожий и даже более длительный период процветания, не омраченный глубокими кризисами; на этом основании Эдуард Бернштейн и другие ревизионисты пришли к заключению, что сам ход событий отрицает марксистский анализ и прогнозы. Однако вскоре экономика испытала на себе еще более мощные потрясения, а человечество вступило в эпоху мировых войн и революций.
Я думаю, многие, в первую очередь марксисты, с радостью встретили бы известие о том, что капиталистические отношения собственности в западном обществе изжили себя настолько, что уже больше не мешают ему рационально организовать свои производительные силы и созидательную мощь. О готовности общества перейти к новым отношениям свидетельствует его способность управлять своими ресурсами и энергией и мобилизовывать их на осуществление конструктивных целей и повышение собственного благосостояния, а также организовывать и планировать их использование как на национальном, так и на международном уровне. До сих пор наше общество такой готовности не продемонстрировало. Наши правительства предупреждают кризисы и депрессии, планируя капиталовложения в отрасли, производящие орудия разрушения и смерти, а не улучшения жизни и повышения благосостояния. Недаром наши экономисты, финансисты и предприниматели мрачно размышляют над тем, что бы случилось с западной экономикой, если бы, скажем, американская администрация не тратила на вооружения почти 80 млрд. долларов в год. Ни одна из черных картин загнивающего капитализма, нарисованных марксистами, не идет ни в какое сравнение с той темной апокалипсической картиной, которую рисует реальная жизнь. Около 60 лет назад Роза Люксембург предсказала, что когда-нибудь милитаризм станет движущей силой капиталистической экономики; но даже ее предсказание бледнеет перед реальными фактами.
Вот почему идеи 1917 года не потеряли своей актуальности и поныне. Тупик, в который зашли идеологические споры, и социальный статус-кво едва ли могут служить основой для решения проблем нашей эпохи или даже для выживания человечества. Конечно, если бы статус-кво стал игрушкой в руках ядерных сверхдержав и если бы кто-нибудь из них попытался изменить его силой оружия, это закончилось бы всеобщей катастрофой. В этом смысле мирное сосуществование Востока и Запада является важнейшей исторической необходимостью. Но социальный статус-кво не может сохраняться вечно. Карл Маркс, говоря о тупиковых ситуациях в классовых битвах прошлого, отмечал, что они обычно кончаются «общей гибелью борющихся классов». Бесконечно долго длящаяся тупиковая ситуация, гарантией которой является постоянный баланс ядерных средств сдерживания, обязательно приведет в конечном счете к общей гибели борющихся классов и наций. Чтобы выжить, человечеству необходимо объединиться — а единство возможно только при социализме. И хотя наше столетие живет под знаком русской и китайской революций, для дальнейшего движения социализма вперед все еще необходим почин Запада.
Гегель однажды отметил, что «всемирная история движется с Востока на Запад» и что «Европа представляет собой закат всемирной истории», в то время как Азия — лишь ее начало. Столь высокомерное высказывание Гегеля продиктовано его верой в то, что Реформация и прусское государство являют собой высшее достижение духовного развития человечества; тем не менее многие люди на Западе, не разделяя точку зрения Гегеля ни на государство, ни на церковь, до недавнего времени верили, что история мира действительно нашла свое последнее пристанище на Западе и что Восток не может привнести в нее ничего существенного и является лишь ее объектом. Мы придерживаемся другого мнения. Мы видели, сколь стремительно история вновь двинулась на Восток. Однако не следует думать, что там и наступит ее закат и что Запад сохранит свой консерватизм и его вклад в историю социализма составит лишь еще несколько пустых страниц. Социализм еще не раз скажет решающее революционное слово и на Западе, и на Востоке, и ни там, ни там история не угаснет. Восток первым претворил в жизнь великий принцип новой организации общества, родившийся на Западе. 50 лет советской истории показывают нам, какого поразительного прогресса может достичь отсталая нация, применив этот принцип даже в самых неблагоприятных условиях. Лишь одно это показывает, какие новые безграничные горизонты могут открыться перед западным обществом и перед всем миром, если они освободятся от своих консервативных фетишей. В этом смысле Запад по-прежнему стоит перед серьезным вызовом, брошенным ему русской революцией: теперь дело за вами!
Все права на материалы сайта принадлежат редакции журнала «Скепсис». Копирование публикаций приветствуется при наличии гиперссылки на scepsis.net и гиперссылки на страницу заимствуемой публикации http://scepsis.net/library/id_2057.html; коммерческое использование возможно только после согласования с редакцией.
