Литмир - Электронная Библиотека

В предлагаемом вниманию читателей труде сопоставление путей литературного развития Востока и Запада играет важную роль. Решая эту сложную историко-типологическую задачу, авторы и редакторы «Истории всемирной литературы» всячески стремились избегать, с одной стороны, прямолинейного сближения Востока и Запада, механического их сведения к одному знаменателю, как правило обусловленному критериями, почерпнутыми в западноевропейской культуре, и, с другой стороны, не менее предвзятой точки зрения, согласно которой Запад и Восток будто бы исконно чужды друг другу и поэтому на Востоке все обязательно должно быть не так, как на Западе, и прежде всего должно быть архаичнее. Проводя параллель между литературами Запада и Востока, выясняя существующие между ними генетические связи и типологические соотношения, участники коллективного труда одновременно анализировали и сложившееся в ходе веков своеобразие тех закономерностей, которые определяли и тут и там развитие литературы. Так, скажем, вплоть до XIX в. бросаются в глаза более медленные темпы развития восточной культуры, более устойчивая роль в ней традиционного начала, характерная для нее смена приливов и отливов прогрессивных тенденций, нередко связанных с городской цивилизацией. Последняя черта весьма знаменательна. Она имеет, видимо, и какие-то внутренние и внешние причины (в виде, например, опустошительных и катастрофических по своим последствиям нашествий — монгольских, татарских, турецких, сметавших с лица земли на огромных территориях в различных регионах Востока и Восточной Европы плодоносные очаги высокой культуры, обрывавших ее естественное поступательное движение). Востоку присуща в целом большая протяженность, но и большая емкость средневековой культуры, способной вбирать в себя, не подвергаясь решающей ломке, очень разнородные тенденции. Вместе с тем при всем своеобразии развитие литературы как Востока, так и Запада, если рассматривать его в типологически обобщенном плане, шло от Древности через Средние века и к Новому времени в стадиальном отношении в едином направлении.

Другой вопрос, связанный с проблемой «состава» истории всемирной литературы и имеющий также немаловажное теоретическое значение: в каком объеме должны в этой истории фигурировать факты отдельных национальных литератур? Отвергая в принципе теорию, согласно которой содержание понятия «всемирная литература» равнозначно представлению о некоем «золотом фонде» художественной культуры человечества, необходимо вместе с тем принять во внимание рациональное зерно этой теории. Очевидно, что «всемирная литература» — это понятие, обладающее наряду с синхронической также и диахронической протяженностью. Оно подразумевает не только литературную ойкумену определенной эпохи во всех ее внутренних соотношениях, но и совокупность всех литературных традиций прошлого, которые сохраняют свою животворную силу и в настоящем, тем самым продолжая оставаться активной силой литературного развития. Основные очертания вклада великих писателей прошлого в сокровищницу мировой культуры вырисовываются в нашем труде в самой характеристике, непосредственно посвященной их творчеству. Затем к анализу отдельных аспектов этого вклада авторы возвращаются в разделах, в которых речь идет о наиболее существенных конкретных проявлениях влияния, оказанного данным писателем.

Вместе с тем — следует еще раз подчеркнуть это обстоятельство — «История всемирной литературы» не ограничивается рассмотрением творческих достижений, претендующих на мировое или, во всяком случае, на широкое международное художественное значение. Поскольку в публикуемом коллективном труде основной единицей исследования является по преимуществу — с этапа своего появления — история национальной литературы в своей целостности и внутренней диалектике (а до того периода, когда складываются современные нации, история литератур, создававшихся различными народностями), объектом внимания и характеристики (пусть и очень различной с точки зрения развернутости, от краткого упоминания до специального очерка) должен стать любой писатель, внесший заметный вклад в развитие родной литературы.

Однако проблема основной единицы исследования не решается однозначно для всего издания в целом. В решении ее есть и некоторые отклонения, диктуемые особенностями литературного процесса на отдельных его стадиях, и прежде всего своеобразием тех форм, в которых находит свое воплощение закон единства мирового литературного развития. На некоторых этапах типологическое сходство литературного развития в отдельных регионах побуждает класть в основу обобщения и классификации материала не черты национальной специфики, а другие структурообразующие категории, вроде, например, литературных жанров (для более ранних этапов) или направлений (для Новейшего времени).

Одно из исключений в данном плане составляют, скажем, Средние века. Примером может служить структура того раздела второго тома нашего издания, в котором анализируются литературы Западной Европы. Ведущую роль здесь играет чередование глав, посвященных рассмотрению отдельных жанров или «пластов» средневековой литературы: литературы на латинском языке, народно-эпической литературы архаического типа, героического эпоса, куртуазной лирики, рыцарского романа, городской сатиры и дидактической литературы и т. д. Характеристика же национальных вариантов этих жанровых разновидностей играет в данном разделе в структурном отношении вторичную роль. Естественно, что такое построение этого раздела не произвольно, а определяется особенностями социальной и духовной жизни средневекового общества, а именно, с одной стороны, недостаточной в целом расчлененностью литературного процесса, национальной, социальной, индивидуальной, а с другой стороны, показательным для средневековой культуры тяготением к универсальности; каноничностью, которой отмечено в это время художественное мировосприятие; сравнительно ограниченным кругом непосредственных литературных связей и т. д.

В тех же частях труда (а они, как уже говорилось, доминируют), где основной структурной единицей выступает история национальных литератур, этот принцип организации материала в равной мере относится и к западным и к восточным ареалам.

Кратко охарактеризованный подход к построению сравнительной истории всемирной литературы отнюдь не является общепризнанным. Так, скажем, в западноевропейском литературоведении наших дней распространена тенденция рассматривать в качестве основной структурной единицы сравнительной истории литератур отдельный художественный текст. Встречаются и труды, в которых рассмотрение состояния ведущих литератур Нового времени (а не Средневековья с его исторической спецификой) подчинено анализу тех или иных жанров. Существуют, наконец, и попытки положить в основу всемирной литературы типологию художественных стилей или направлений.

Попытки возвести все здание «Истории всемирной литературы» на только что упомянутых теоретических основах представляются односторонними, ибо они дробят литературный процесс, лишая его общей перспективы и отрывая от общественной, исторической почвы, с которой он органически связан. Только стремясь воспроизвести национальный литературный процесс в его целостности, можно раскрыть внутреннюю диалектику этого процесса, обусловленную борьбой противоречивых тенденций, и осветить глубинную внутреннюю связь художественного развития с социальной и духовной жизнью страны.

Характеристика закономерностей развития отдельных национальных литератур, их своеобразия — одна из основных задач нашего многотомного труда. Вместе с тем при всем внимании к целостности национального литературного процесса и его внутренней диалектике рассмотрение его в системе истории всемирной литературы обладает своей спецификой, требует особого угла зрения. Литературы эти рассматриваются в данном случае не изолированно, в себе. Они изучаются не только в своих конкретных общественно-исторических предпосылках, но и в общем контексте эволюции мировой художественной культуры. Понятие «исторический контекст» здесь является ключевым. Задача состоит в том, чтобы раскрытие внутренней логики развития национальных литератур сочеталось с определением места, которое они на том или ином историческом этапе занимают в общей динамике развития мировой литературы как некоей макросистемы. Только успешное применение такого рода метода может помочь, например, решить одну из существенных задач нашего труда — раскрыть мировое значение русской литературы. Это достигается не столько количественным способом, путем накапливания различного рода примеров, свидетельствующих о влиянии, оказанном тем или иным великим русским писателем на зарубежных литераторов, а в первую очередь посредством объективного анализа духовных ценностей, выдвинутых русской литературой, и выяснения исторических причин, обусловивших в XIX—XX вв. ведущее в мировом масштабе значение этих ценностей.

3
{"b":"200568","o":1}