Затем началась Первая мировая война, и выяснилось, что современная война не похожа на прежние. Как предсказывали еще в XIX в. пророки технического прогресса, такие как Герберт Уэллс и Жюль Верн, в свои права вступила «война с воздуха». Германия посылала цеппелины бомбить Лондон. Бомбардировки не были особенно точными; так, первым от них пострадал Грейт-Ярмут, портовый городок почти в 200 км от столицы. Особенно эффективными, надо сказать, они тоже не были. В ходе бомбардировок погибло больше немецких аэронавтов, чем англичан на земле. (В жутковатом фильме Говарда Хьюза «Ангелы ада» храбрые немецкие аэронавты в отчаянной попытке удержать воздушное судно в небе над Лондоном идут на верную гибель и выбрасываются с него.) Тем не менее в Первую мировую войну дирижабли представляли реальную опасность: они летали выше, чем тогдашние самолеты, и для летчиков единственным способом сбить цеппелин было стрелять по нему зажигательными пулями в надежде поджечь водород.

Если бы Германия получила источник гелия, немецкие дирижабли стали бы практически неуязвимыми. Исходя из этого, Британия и США поспешили захватить рынок этого газа целиком. Британия построила первый завод по производству гелия в 1917 г., а к концу войны и американцы обеспечили себя источником этого газа. Но речь пока шла о достаточно небольших количествах. Когда экспериментальный гелиевый дирижабль американских военных «Шенандоа» в 1925 г. разорвало ветрами над Огайо, из его оболочки в атмосферу улетучилось около 90 % мировых запасов гелия!

Компания Zeppelin — мировой лидер в конструировании и производстве дирижаблей — планировала заменить водород в своих воздушных судах гелием, как только запасы его в мире окажутся достаточными. Ее новый коммерческий лайнер — LZ 129 «Гинденбург», самый крупный летательный аппарат, когда-либо поднимавшийся в воздух, — был сконструирован в расчете на наполнение гелием. Однако по условиям Версальского договора проигравшая Германия не должна была получить доступ к этой новой дорогостоящей технологии. Конструкторы дирижабля надеялись, что страны-победители передумают; однако в конечном итоге «Гинденбург» пришлось приспосабливать под традиционный водород.

После пяти лет строительства и переделок в начале 1936 г. «Гинденбург» сошел наконец со стапеля. Это воздушное судно предлагало пассажирам невиданную до той поры в полетах роскошь: элегантно одетые люди плавно перемещались из гостиной в столовую и кабинет, прежде чем разойтись по своим (достаточно тесным, как признавали многие) каютам. За 1936 г. — единственный полный год работы — «Гинденбург» совершил семнадцать полетов через Атлантику и обратно — десять в США и семь в Бразилию. Трагедия произошла во время возвращения из первого рейса в Южную Америку в следующем году. Около 7 часов вечера по местному времени 6 мая 1937 г. дирижабль прибыл на военно-морскую базу Лейкхерст в Нью-Джерси. Через двадцать пять минут он загорелся. Вероятно, сильно заряженная покрытая алюминием оболочка воздушного судна вспыхнула от электрической искры. Оболочка испарилась, и мгновением позже водород взорвался. «Гинденбург» рухнул на землю, полностью охваченный пламенем.

Невероятно, но в этой страшной катастрофе уцелели две трети пассажиров и членов экипажа дирижабля. Тем не менее впечатление — а катастрофу комментировали в прямом радиоэфире и к тому же сняли на кинопленку — она произвела очень сильное, и отношение публики к дирижаблям резко изменилось. Великий век воздухоплавания закончился.

Но даже когда более быстрые, надежные и маневренные самолеты сменили дирижабли практически во всех областях применения, воздушные суда не сдавались. У них появились собственные рыночные ниши, которые, вообще говоря, сохранились до наших дней. Так, в 1909 г. суфражистка Мюриел Мэттерс с борта «совсем небольшого дирижабля длиной 24 м» разбросала политические листовки над головой короля Эдуарда VII.

Наш полужесткий аэростат Virgin хотя и таскал за собой всевозможные рекламные слоганы, но до политической известности дирижабля Мюриел ему, конечно, далеко. Но нам он был очень полезен. С его помощью мы продвигали свой бренд. Сам по себе дирижабль уже что-то говорит о чувстве юмора и отношении к жизни его владельцев, а уж полеты на нем тем более. В свое время мы успели подразнить British Airways, когда у них возникли трудности при сооружении знаменитого колеса обозрения «Лондонский глаз». Наш аэростат летал над стройплощадкой с баннером: «У British Airways не встает».

Главной мерой полезности и успеха нашего дирижабля была его заметность. Во-первых, только наши дирижабли светятся изнутри. Как-то, когда один из наших дирижаблей во время матчей Суперкубка вел съемку над американским футбольным стадионом, мы решили перехватить по этому поводу немного бесплатной рекламы. Сообщение «Операторы CBS — самые красивые операторы в мире», пробегающее время от времени вдоль оболочки нашего дирижабля, обеспечило Virgin немало бесплатных секунд на экране телевизоров!

31 марта 1989 г. Virgin провел вторжение на планету Земля. При виде светящейся летающей тарелки — на самом деле это был аэростат, оборудованный системой внутреннего освещения, — дороги встали, а тысячи не до конца проснувшихся лондонских водителей высыпали из своих автомобилей и завороженно смотрели, как мы проплываем над городом. Мы заранее изучили карту преобладающих ветров и надеялись опуститься в Гайд-парке; в конце концов мы приземлились в поле неподалеку от аэропорта Гатвик, на самой окраине города. Уединенность места посадки и близость к аэропорту еще больше переполошили власти, которые и так были донельзя встревожены десятками телефонных звонков, предупреждавших об инопланетном вторжении.

Полиция прибыла на место с достойной уважения скоростью: один храбрый констебль двинулся на нас сквозь утренний туман с дубинкой наготове, но тут в гондоле распахнулся люк, и появился я в металлизированном космическом скафандре и шлеме, напоминающем круглый аквариум. Утро было очень туманным, очень холодным и очень-очень странным, поэтому я считаю: тот факт, что полицейский бросился прочь, причем очень быстро, не говорит о нем ничего плохого.

«Подождите!» — крикнул я, снимая шлем. Он обернулся и едва не рухнул от облегчения: «О, как я рад вас видеть!»

Мы занялись авиационным бизнесом потому, что обожали летать. Мы не были всего лишь очередной скучной авиакомпанией: мы постоянно искали что-нибудь новенькое, что можно делать в воздухе. В 2001 г., мы установили мировой рекорд скорости для дирижаблей, и Майк Кендрик, руководивший нашей воздухоплавательной транспортной компанией, всегда находился в поиске новых идей и возможностей. Он придумал систему разминирования минных полей при помощи дирижаблей и применил ее в Боснии, а когда ушел из Virgin, основал благотворительный фонд Mineseeker для дальнейшего развития этой идеи.

События в мире помешали нам и дальше пользоваться своим дирижаблем и развивать этот вид транспорта. После террористической атаки 11 сентября 2001 г. полеты дирижаблей почти над всеми крупными городами были полностью запрещены. Эта отрасль, и без того крохотная, практически зачахла. (Как я уже сказал, главным достоинством рекламного дирижабля и сегодня, и в прошлом была его заметность.) Поэтому мы продали свой Virgin, и я до сих пор по нему скучаю.

Мне бы очень хотелось придумать что-нибудь, что помогло бы вернуть дирижабли в наше небо. Я считаю, что дирижабли прекрасны, драматичны и изысканны. По-моему, наши городские ландшафты очень выиграли бы от множества дирижаблей. Конечно, всякий англичанин инстинктивно сочувствует слабейшей стороне, но мне кажется, что дирижабль или аэростат задевает какие-то особые струны души, на которые не действуют другие летательные аппараты. Дирижабль не однажды объявляли одной из успешнейших коммерческих идей, но всякий раз новые достижения в развитии аппаратов тяжелее воздуха оттесняли их.