– Он п-п-пропал, – донесся тихий мрачный голос Тарахтелки, и Бэйли вспомнил, что так же разговаривала Деталь. – М-м-мой любимый брас-с-слетик. – Все пропало, – продолжала она все тем же ровным, монотонным голосом.

Бэйли засунул руку в карман и надел браслет на руку. Вот что искала Тарахтелка! Потеря этого предмета лишила ее последней надежды.

Бэйли начали мучить сомнения: он впервые подумал о том, что раньше это несчастное создание скорее всего было одной из «сестер» Фарр, такой же, как Деталь, как Роза, как Джаз. Он потрогал браслет, удивившись, почему такая безделушка оказалась столь дорога Тарахтелке. Бэйли вспомнил, как странно эта лента подействовала на искавших его трупокрадов. Он слегка надавил на бегунок, а те вдруг запищали и ринулись прочь.

– Не… не.. неужели этот мясной человек нашел его? – Тарахтелка неистово вертела глазами в разные стороны, пытаясь разглядеть Бэйли среди искореженных кораблей. – Не… не… неужели?

Она вытянула антенны в сторону входного люка.

– Он х-х-хотел убежать. Он пойдет в сторону выхода. Я т-т-тоже д-д-должна идти туда.

Бэйли не спускал глаз с Тарахтелки, которая принялась кататься туда-сюда по палубе, громко разговаривая сама с собой.

– Я-а-а… не могу идти туда, – сказала она, глядя на входной люк. – Э-э-то с-слиш-ш-шком опасно. Я должна в-в-вернуться об-б-братно. Туда, где они не с-с-смогут поймать м-м-меня.

Тарахтелка быстро покатилась вперед, но не по направлению к жилым помещениям, а в противоположную сторону, в лабиринт из обломков разбитых звездолетов. Бэйли высунул голову из люка, чтобы удостовериться, что на этот раз Тарахтелка действительно убралась прочь. После очередного ее резкого движения, испугавшись, что она заметила его, Бэйли резко дернул рукой, задев бегунок на браслете.

Гул корабельных двигателей превратился в низкий, утробный рев и понижался, пока не стал неслышимым, хотя Бэйли ощущал вибрацию, пронизывающую его тело. Тарахтелка, которая продолжала разговаривать сама с собой, стала басить, затем и вовсе умолкла. Потом она остановилась. Ну, не совсем остановилась, но ее движения стали настолько медленными, что их с трудом можно было заметить и понять, что она не замерла.

Бэйли недоумевающим взглядом следил за Тарахтелкой. Когда та замерла, он вернул бегунок на прежнее место. Снова стал слышен гул корабельных двигателей; Тарахтелка продолжила свой нескончаемый монолог. Она, продвигаясь все ближе к выходу, осматривала по пути все обломки кораблей. Вот она заглянула в трюм одного ржавого сухогруза, вот посмотрела под дюзы другого.

Бэйли снова нажал на бегунок, и вновь мир вокруг него замер. Осторожно, крадучись, держа свой парализатор наготове, Бэйли подошел к Тарахтелке. Остановившись в десяти метрах от нее, он увидел, что она продолжала двигаться: «клешни» на ее передних манипуляторах сжимались, а стебельчатые глаза вращались в разные стороны. Но все движения были настолько медленными, что Бэйли с трудом их замечал.

Бэйли несколько раз обошел вокруг Тарахтелки, затем вернулся в свое недавнее убежище – трюм грузовика. Убедившись, что Тарахтелка не видит его, Бэйли нажал на бегунок, вернув его на прежнее место. «Клешни» Тарахтелки сомкнулись с громким лязгом, а глаза бешено завертелись, отчаянно выискивая Бэйли среди груд мусора.

Бэйли еще крепче вцепился в браслет. Эта металлическая полоска странным образом влияла на время, изменяя скорость его течения. С помощью этого браслета норбит мог замедлять либо ускорять время в окружавшем его мире. Когда его искали трупокрады, он передвинул бегунок в одном направлении. Все вокруг ускорилось. Инфракрасное излучение, исходящее от его тела – электромагнитные волны определенной частоты, замедлились, превратившись в радиоволны, которые сенсоры трупокрадов не зарегистрировали. Сейчас, когда он переместил регулятор в другом направлении, мир замедлился, а его собственные движения стали настолько быстрыми, что даже Тарахтелка не смогла его заметить.

Как странно. Как интересно. Но Бэйли решил не вдаваться в философские размышления о сути этого чудесного прибора. Он посчитал, что достаточно знать, как применять его на практике. Этот артефакт Древних дарил ему слабый шанс на побег.

Оставаясь в трюме, Бэйли передвинул регулятор браслета, после чего бросился догонять Тарахтелку, катившуюся в сторону входного люка. Поравнявшись, он спрятался у нее за спиной среди металлических обломков. Снова и снова прячась и перебегая с места на место, словно тень следуя за Тарахтелкой, Бэйли продвигался к выходу. К счастью, в порту можно было найти много мест, чтобы спрятаться. К тому же Бэйли прятался там, где Тарахтелка только что искала его.

По мере приближения к выходу, Тарахтелка сбросила скорость, осторожно выбирая дорогу, стараясь укрываться в тени. С потолка лился яркий свет. После длительного пребывания в темноте Бэйли подслеповато щурился. По огромному грузовому отсеку, напоминавшему пещеру, эхом разносился гул двигателей, грохот работающей техники и крики рабочих.

Внезапно раздалось громкое "бум! ": это раскрылся входной люк. Бэйли осторожно выглянул из-за корпуса грузовика. Пространство перед ним было открытым, и спрятаться было негде. Вокруг корабля, подготавливаемого к отправке, суетились трупокрады. Это был истребитель, почти плоский, с обтекаемыми формами – летательный аппарат, ощетинившийся орудиями, как дикобраз иголками. Кабина была открыта, и группа рабочих подсоединяла к носу корабля трос для буксировки его к люку вылета. Номер на борту – XF25 – означал, что это экспериментальный истребитель, но Бэйли не догадывался об этом. Даже узнай он об этом, все равно его бы это не остановило. Для него это был просто летательный аппарат, путь к свободе.

Рядом с кораблем стоял мужчина в летном костюме. Он был ростом примерно с Бэйли (пилоты истребителей, как правило, не отличаются высоким ростом). Бэйли увидел, как пилот помахал рукой человеку, сидевшему в стеклянной башне управления полетами. Что-то крикнув диспетчеру, пилот направился к небольшой кабинке, стоявшей неподалеку – толкнул дверь и зашел внутрь.

Бэйли передвинул регулятор. Без лишней спешки – к чему спешить, если время в его руках, – он прошел мимо Тарахтелки, спрятавшейся в тени, затем мимо рабочих, лишь недавно суетившихся, но теперь замерших в нелепых позах. Бэйли казалось, что вот-вот его заметят и бросятся за ним в погоню. Но ничего подобного не происходило. Весь мир вокруг остановился.

Норбит зашел в кабинку и застал пилота стоящим вполоборота у писсуара: он как раз застегивал ширинку. Не отпуская регулятора браслета, Бэйли приставил дуло парализатора к спине пилота и нажал на курок. Ничего не произошло. Пилот, как ни в чем не бывало, продолжал свое дело. Бэйли шагнул назад и вернул бегунок на прежнее место. Трупокрад мешком повалился на пол, ударившись лбом о писсуар, издав при этом такой грохот, что Бэйли испуганно поежился.

Бэйли засунул ленту Мебиуса в карман и подскочил к мужчине. Склонившись над ним, он увидел, что у того из раны на лбу течет кровь. Но все же он дышал, а значит, был жив. У Бэйли отлегло от сердца: его передергивало от одной мысли о том, что он мог убить беспомощного замороженного человека, пусть даже тот и был трупокрадом.

Действуя как можно скорее, Бэйли раздел бесчувственного пилота и надел его летный костюм поверх своей одежды – оказалось, что комбинезон ему в пору. Затем норбит связал руки и ноги трупокрада его же шнурками, а один носок использовал как кляп.

Это была грязная, неприятная работа. В приключенческих рассказах все было легко и просто. На практике все оказалось намного сложнее. Пилот громко стонал, и Бэйли пришлось одну руку держать наготове, чтобы успеть выхватить браслет, если кто-нибудь зайдет в туалет. Следующее, что предпринял Бэйли, и вовсе не было похоже на то, что он слышал в рассказах о приключениях. Норбит оттащил пилота в кабинку, усадил его на унитаз и закрыл дверь.

Не успел Бэйли надеть летный шлем, как из наушников донеслось: «Джим, ты что там, застрял? Застегивай ширинку и дуй сюда. Ты уже опаздываешь».