Второй предрассудок настолько сильно развит, что многих людей окружает высокий психологический барьер «страусового крыла»: лучше знать поменьше, но хорошее. Этот барьер в среднем выше у женщин, чем у мужчин, у пожилых, чем молодых, у малообразованных по сравнению с высокообразованными, у начальников по сравнению с подчиненными. Здесь возможны такие суждения:

— Знаю, что я хороший, но тест может ошибиться. Я этому не поверю, а начальство...

— Думаю, что я хороший, а вдруг окажусь плохим. Лучше уж не тестироваться.

— Возможно, я и плохой. Но пусть хотя бы начальство об этом не знает.

Избавившись от предрассудков и морально подготовив себя, можно серьезно заняться своими способностями: поинтересоваться, откуда они берутся и как изменяются, как их мерить и использовать. Что требовать от профессии и что ожидать в виде встречных требований. Потом, как приобрести знания и отчитаться за навыки. И не забыть про убеждения — философские, экономические, технологические.

Так «делается» личность: что-то засевается, что-то растится и что-то собирается в виде урожая. Но это не все. Личность не будет личностью, если не спросит себя: что дали ей предки, что взяла она сама и что проскользнуло мимо рук; какие ошибки наследства она исправила, какие повторила и что оставила потомкам — повторенное, исправленное и новое.

Как ни странно, только сейчас начинаешь понимать, какую колоссальную ответственность берешь на себя, поступая в школу, профессионально-техническое училище, вуз, выбирая себе профессию. Как важно разобраться в том, куда и почему идти. Решиться оставить деревню и уехать в город, решиться остаться в деревне и в город, не ехать. Учиться не ради самой учебы, а ради чего? Решиться быть рабочим — частицей не старого, а нового рабочего класса, высококвалифицированного, образованного, общественно-сознательного. Понимать разницу между простым рабочим и выпускником профессионально-технического училища, между исполняющим обязанности инженера и дипломированным инженером. Отличить абитуриента по призванию от абитуриента по моде — поступающего, неважно в какой, но в вуз, потому что это престижно, так хочет мама, а мама так хочет, потому что думает о том, что подумают соседи.

Через несколько дней после показательного профориентирования приходит мама переростка и начинает осторожный разговор:

— Уверены ли вы, что только в этом заключается его талант?

— Уверен, что не только в этом.

— Вот видите, значит, я, права, что посылаю его в языковую и музыкальную школы и на фигурное катание.

— Да, возможно, если вы ставите целью культурное развитие, а не обязательно профессиональную специализацию.

— А ведь дедушка его был музыкант.

— Ну и что. Его внучатая племянница вполне может оказаться фигуристкой.

— Куда же пойти, чтобы обязательно узнать все таланты?

— Никуда. У нас нет учреждений по научной профориентации.

— Но это безобразие!

— Почему безобразие? Фотография тоже не сразу пришла в ателье. Лучше пока что-то, чем ничего.

— И вы можете это «что-то» сказать?

— Что-то вы уже получили. В принципе можно узнать немного больше. Но сейчас это нереально. Мы — научное учреждение и можем в чем-то оказать помощь попутно, когда разрабатывается научная тема и ставятся эксперименты.

— Вот видите: вам нужны «морские свинки». И мой мальчик...

— «Свинок» мы отбираем сами (если вам угоден этот термин).

— Почему же тогда пишут в газетах, что наука должна быть ближе к практике? Без практики она вообще не нужна.

— Наука служит для познания объективного мира, и это познание всегда дает практические результаты. Но чтобы что-то практиковать, нужно это получить, то есть исследовать и не отвлекаться на то, что мы не имеем права и возможности делать.

- Вы не раздражайтесь. Я так прекрасно вас понимаю мой мальчик исключение. Мы очень много в него вложили. Только вот что?

КРАЙ НЕИСПОЛЬЗОВАННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

— Искренность. Три.

— Четыре.

— Три.

— Три.

— Три.

— Два. (Смех.)

— Четыре.

— Еще четыре.

— Три...

Северо-запад Москвы. Воскресенское шоссе (так раньше оно называлось) шло от дворцового села Воскресенское, где в детстве жил Петр I. Сейчас здесь множество овощных и транспортных баз; среди них школа. Сегодня за партами сидят двадцать два директора музыкальных школ. Идет деловая игра «Профессиограмма». Обсуждаются способности идеального директора, работающего в реальных московских условиях. На доске, над цифрами баллов громоздятся меловые крестики, подчиняясь закону Гаусса: всегда получается горка, вершина которой означает чаще всего повторяющуюся оценку, и чем дальше от вершины, тем оценки реже. Пять баллов - очень важное качество, четыре — просто важное, три — безразличное, два — нежелательное, единица — вредное.

— Четыре. Конец.

— Среднее: три целых четыре десятых.

— Честность. Четыре.

— Пять.

— Четыре.

Постойте. Почему же так мало: искренность — 3,4? Неужели директор школы должен быть очень искренним человеком? Искренность — качество, важное для всех. Для всех?

Что такое искренний врач: «Батенька, а вы завтра умрете. Поверьте мне. У меня большой клинический опыт». Но врач так не говорит, он проявляет профессиональную неискренность. «Я знаю — вам плохо. Но это не самое страшное. Скоро наступит облегчение. Поверьте мне. Мы еще потанцуем на свадьбе вашего сына». Врач улыбается, а в душе скребут кошки, временами он просто бывает противен себе, потому что бессилен чем-нибудь помочь. А как быть с «недержанием искренности» при хранении государственной тайны, когда, не задумываясь об ущербе, хочется поделиться со всеми интересной новостью?

На терпимости вдруг произошла заминка: горка меловых крестиков не желала расти вверх, а раздавалась вширь. Это значит — мнения разошлись. Одни считают, что директор должен быть терпимым, миролюбивым и встречать трудности, как кораблик, который взбирается на большую волну. Мнения других: нет, ему следует быть нетерпимым, непримиримым и, если что не так, сразу же хвататься за копье.

В чем причина расхождений? Может быть, речь идет о двух типах директоров, работающих в разных условиях, и что важно для одного, неважно для другого. Может быть, присутствующие просто не знают, что лучше. В этом проявляется их некомпетентность. Если же некомпетентность будет постоянной, на доске не получится ни одной крутой горки. Случайно подобранные люди, не имеющие к директорской должности никакого отношения, вообще не возведут ни одной горки.

Компетентность проверяется стрельбой по невидимым целям, когда каждый ставит оценки, не зная, что ставят другие. Цели становятся видимыми с появлением средних оценок. По этим групповым оценкам предлагается потом уточнить индивидуальные. Уточнить — значит использовать десятые доли балла, то есть перейти от 5-балльной к 50-балльной шкале. Затем первоначальные индивидуальные оценки сравниваются с уточненными и групповыми.

Страсти накаляются, и кульминационным моментом становится торжественное провозглашение самого компетентного эксперта, оценки которого менее всего отклоняются от групповых. Попутно при общем смехе «изгоняется» самый некомпетентный, он краснеет и признается, что занимает директорский пост неполные четыре месяца. Потом остракизму подвергается самый упрямый эксперт, который в уточненных оценках отстаивал первоначальное мнение, не считаясь с мнением группы, и самый мягкотелый, подогнавший уточненные оценки к групповым.

После «чистки» участники игры несколько успокаиваются и переходят к самой интересной процедуре: ранжированию способностей по значимости. Степень значимости определяется расстоянием групповой оценки от 3 (безразлично).

— Пять, ноль и один, ноль?

— Нет.

— Четыре, девять и один, один?

— Нет.

- Четыре, восемь десятых?