***

  Сложности в одиночку не ходят. Решив (частично) вопрос с... чёрт, как непривычно думать о ней, как о невесте. В общем, после микро-отпуска на мою голову свалилась говенная проблема инженерного свойства. Почему говенная? Потому что несколько тысяч солдат, работников и животных какают очень и очень много. И если бы только какали. Ручьи перестали справляться с потоками нечистот и город грозил превратиться не в жемчужину империи, а в сортирное очко. Самое смешное - то, как мы узнали о проблеме... Через срань в грунтовых водах.

  "Умная" идея использовать отходы в качестве удобрений плодов не принесла - попробуй выдели растворённый кал из зловонной жижи. Да и перегнить ему надо... по крайней мере именно этот факт выполз со скрипом из воспоминаний детства. А действовать нужно было быстро - запах легко создать но сложно вывести. В сумасшедшей гонке с вонью перепробовали немало идей, большинство из которых оказались бесплодными.

  Пока что удачи можно пересчитать на пальцах одной руки. Во-первых, "биотуалеты" - бочки с известью, которые собирают рабы на запряжённых ишаками говновозах и сваливают в Говенной Дыре. Во вторых сама дыра - резервуар, вырытый "всем миром" на грандиозном "субботнике" для фильтрации и хранения стоков. Пришлось потратить немало ценного динамита, на пробивание ёмкости в камне. Быстрой и хорошей альтернативы не нашёл - если рыть в простой земле, то в прямом смысле засрём грунтовые воды. В это замечательное место, так же по трубам свели канализацию из общественных туалетов. Зловонные получились параши, но всё лучше, чем гадить где попало. Забегая вперёд скажу - когда, годы спустя, в Аксуме появилась приличная канализация, Говенную Дыру переделали в узилище - самое кошмарное и ужасающее во всей Эфиопии.

  В конце концов, "сортирный вопрос" довёл меня до ручки. Передав дела мастерам, я наконец-то продолжил путешествие. Путь теперь шёл на юго-запад, к плодородным берегам горного озера Тана. Впереди ждали сёла, монастыри, живописные пейзажи и... зародыш моего будущего флота. Около года назад новгородец Твердята отправился туда с остальными русичами, слонами, группой монахов, мастеров и ремесленников, а так же повелением самого Негуса Нагаст (админресурс, однако!) "основать мануфактуру дел водных, для вящей славы Эфиопии и рода Соломонова". С учётом черепашьей скорости передвижения и связи в нашем суровом средневековье, к своему отбытию из Хайка, я практически ничего не знал о том, как обстоят дела у новоиспечённого "бар раса" - морского боярина.

  Связь - одно из самых больных мест для человека, привыкшего к мгновенному обмену информацией через интернет. Да что там - даже далёкое детство, когда письма шли неделями (забудем на мгновение про телефон и телеграф), суть сплошная идиллия по сравнению с миром, где считается нормальным месяцами ждать известий из разных уголков страны. У нас даже дорог приличных нет, чтобы не блукать кривыми тропами... Хотя одна всё таки есть - строящийся тракт между Шоа (в котором находится Хайк) и недавно завоёванной Таджурой. Дорога строится на совесть, пожирает уйму взрывчатки со стройматериалами и, по словам аксумских мастеров, даже лучше старых Римских дорог, чья слава в своё время докатилась и до знойной Африки.

  Часть полка осталась позади в столице. Не в качестве рабочей силы, а для солидности и надзора над затеянной "стройкой века". Ещё там же расквартировался отряд страусиных наездников. Воистину, пернатая кавалерия показывает себя бесценной в качестве и разведки, и почты. Вести из покорённого Джибутийского султаната идут быстрее, чем письма от царственного бати, который, кстати, находится раза в три, а то и в четыре, ближе. Хотя, это и к лучшему, наверное - как-то не тороплюсь сообщать Негусу Нагаст, что он вскоре станет дедушкой. Надеюсь оттянуть объяснения, пока не удастся встретиться и пообщаться с Йесусом-Моа... знать бы ещё точно, где он находится.

  Впереди высится горный хребет, возвышающийся над окрестными землями, словно малыш, гордо взобравшийся на толстое пузо отца. Среди его вершин находится и знаменитый пик Рас-Дешен, высочайшая из гор во владениях Амхара, Не Килиманджаро, конечно, но хорошо за четыре километра, если сопоставить местные замеры с базовой высотой Эфиопского нагорья. Дорога наша огибала величественные каменные чертоги к западу - на востоке от гор течёт гордая Текезе. На её берегах одерживал победы легендарный негус Аксума Эзана, что почти тысячу лет назад крестил Эфиопию, и оставивший после себя немало артефактов и обелисков. Я сам видел в столице камень, где высечены его деяния на ге'езе, арабском и греческом языках. А выше по своему течению, река прорыла сказочно глубокий каньон - по словам путешественников, стены местами возвышаются в тысячу человеческих ростов. Когда-нибудь я там побываю.

  Хоженые тропы то ведут по голым камням, то утопают в сочной траве, что гнездится близ неисчислимых ручьёв и речушек и взрывается зелёными кляксами в каждый сезон ливней. Там, где не смогли закрепиться рощи деревьев, преобладают красные и светло-коричневые тона. Словно земля пытается подражать бесстрастному светилу, строго взирающему с небосвода. Но голой земли не так уж и много по сравнению с бушующим праздником жизни и наши животные не страдают от жажды или голода. Один лишь жираф недовольно слизывает толстым фиолетовым языком предложенную траву и сетует, что деревья растут далековато от дороги.

  Верхом на слоне, каждый день окунаясь в девственную красоту Африки, начинаешь понимать прелести кочевой жизни по сравнению с, чего уж греха таить, весьма вонючим городом. Особенно если можно путешествовать по-царски, в компании с прекраснейшей из женщин (кто не согласен, тому наш людоед копьё в задницу воткнёт, а слон добавит!) и, слава марле, без адски назойливого внимания летучих насекомых. Впрочем, и в городах есть свои прелести - вспомнить только чистый, смываемый сортир моего дворца... Интересно, если я каким-то образом окажусь на корабле в дальнем плавании, море меня так же впечатлит?