Чтобы мысли снова не свернули на так бесившую его тему её отъезда, мужчина подошел к окну, рассматривая панораму двора. Конечно, у него из спальни обзор куда лучше, но здесь тоже интересно. Внизу, возле заснеженной песочницы в свете нескольких фонарей, трое карапузов под руководством целой стайки бабушек пытались мастерить снеговика. Рыхлый снег ледяному зодчеству мало способствовал, но архитекторы были полны сил, потому через пару часов двор должен был украситься очередным кособоким зимним уродцем с камешками вместо глаз и позаимствованным у дворника ведром в качестве шляпы.

Машка, которая по запаху узнала старого знакомого, ассоциировавшегося с поездкой к «доброму» доктору, поставившему страдалице клизму, больше на Сергея внимания не обращала, презрительно повернувшись к нему попой.

- Зря отворачиваешься, нам с тобой несколько месяцев вместе жить.

Неизвестно, поняла ли киса его мысль, но хвостом дернула.

И зачем он только настаивал на том, что заберет эту плешивую красоту? Заводить домашнее животное он желанием не горел, но тут как черт дернул. Ладно, в конце концов, это не тигр, как-нибудь уживутся вдвоем в трехкомнатной квартире. А потом вернется Инна, и они решат, что делать с этим зверем дальше. Хотя, к тому времени эта «повернутость» на ней может уже и пройти. Во всяком случае, он на это надеялся, потому что неприятно ощущать себя, как на качелях, когда твои эмоции полностью зависят от слов и поступков другого человека. Хорошо, что его девочка вменяемая и серьезная, но и с ней у него скоро седина на висках попрет.

Пока он рассматривал свое будущее домашнее безобразие, в коридоре тихонько стукнула дверь, и донесся тихий шорох босых ног, быстро прошлепавших по паркету. Сергей даже решил проявить несвойственное ему благородство и отвернулся, чтобы не смущать Инну.

Девушка остановилась у распахнутой двери, глядя на выделявшуюся на фоне сгустившихся сумерек мужскую фигуру. Он не смотрел на неё, что-то пристально разглядывая во дворе, и Инка даже была за это благодарна. Потому что там, в ванной, она кое-что для себя решила, но как это сказать, не представляла. Нет, конечно, речь Власова приготовила, но при одной мысли, то придется произносить это вслух, начинала краснеть и тереть мгновенно вспотевшие ладони о теплую ткань. Переодеваться она не стала. Только кое-как расчесалась, чтобы не выглядеть лохматой ведьмой и провела аутотренинг. Который, впрочем, не сильно помог, но хотя бы время на приведение в порядок суетных мыслей и принятия решения, Инна сама себе организовала.

А сейчас, озираясь по сторонам, ещё раз поразилась, насколько Сергей выглядит здесь не к месту. Наверное, ему в её комнате так же неуютно, как и самой Власовой было у него дома. Только если он явно тяготел к хай-теку, то Инке нравилось совсем другое, и её спальня была стопроцентно женской. Никакого розового цвета и оборочек, но несколько мягких игрушек, фиалки на подоконнике и изящная резная мебель не предполагали здесь наличия существа другого пола. И висящий на спинке рабочего кресла мужской пиджак только подчеркивал эту чужеродность.

Ладно, сколько себе не отвлекай, но стоять так и дальше уже нельзя.

Потому девушка осторожно, словно чего-то опасаясь, подошла ближе и остановилась в паре десятков сантиметров от Сергея, все ещё делающего вид, что никак не может наглядеться красотами двора рядового спального района.

- Мне выйти, пока ты одеваешься?

- Не надо, - она подошла совсем вплотную и быстро сглотнула, пытаясь продолжить фразу. Почему-то ничего из ранее подготовленного категорически не годилось для произнесения. Вместо этого Инна молча положила руку на его спину, не гладя и не надавливая, просто прижимая ладонь к впадинке между лопатками. Спина была теплой и твердой, чуть скользкая тонкая ткань не смогла скрыть, как мышцы напряглись от её касания и через пару секунд расслабились. – Я не хочу никуда идти.

Пока не струсила, она убрала кисть и уткнулась в то же место лбом, прикрывая глаза и надеясь, что он правильно все поймет. Сергей же старше, опыта больше, наверняка должен верно расценивать все намеки и полутона. Но сегодня, то ли был не в лучшей форме, касательно проницаемости, то ли решил досконально разобраться, не желая делать поспешных выводов, мужчина все-таки уточнил:

- Со мной? Или просто хочешь остаться дома? – он прижал своей рукой ладошку Инны, которую та, сама того не заметив положила ему на пояс, касаясь пальцами пуговиц рубашки. И не позволил отдернуть, когда девушка поняла, что почти обнимает его. Да и не было у неё особого желания отстраняться или убегать, просто вздрогнула по инерции. А ещё от того, что только сейчас поняла – она же прижимается к нему мокрыми волосами, наверное, это неприятно…

- Я хочу остаться дома, - Инка на секунду замолчала, а потом продолжила. – С тобой.

- Ты же понимаешь, что смотреть фильм, лежа на диване, мы не будем? – Сергей поймал и вторую её ладонь, устроив поверх первой, и чуть отклонился назад, чтобы девушка сильнее прижалась к нему грудью.

Инка слегка вздрогнула от собственной реакции даже не на его голос, а на вибрацию, которую чувствовала всем телом. Немного повернувшись, чтобы касаться его не лбом, а щекой, она кивнула. А потом вспомнила их первую ночь и без подсказок повторила:

- Да.

- Моя девочка… - хотя её немного насторожили властные нотки, но от его довольного урчания захотелось и самой улыбнуться.

Но только в первый момент. А потом пришли совершенно другие мысли и порывы. Пока он не успел повернуться, Инна ещё крепче притиснулась к нему и прошептала, почти касаясь губами ткани:

- Стой так.

- Зачем? – хотя терпение уже было почти на исходе, Сергей не повернулся.

- Я так хочу, - тонкие пальцы оттолкнули его руку и медленно прошлись по планке рубашки, расстегивая одну за другой пуговицы, легко касаясь постепенно обнажающейся кожи. Когда она дошла до самого верха, грохот сердца, который она, прижавшись ушком к его лопатке, прекрасно слышала, стал громче и намного чаще. Да и дыхание теперь было гораздо тяжелее и более хриплым. Таким, что она и сама непроизвольно начала учащать вдохи, пока немного не закружилась голова. Конечно, можно было бы успокаивать себя таким понятием, как «гипервентиляция», но дело-то совершенно не в ней.

Инна потянула край галстука, надеясь, что именно развязывает его, а не душит Сергея. Гладкая «змейка» послушно скользнула между пальцами и упала на пол. Ни ему, ни ей было не до проблем с одеждой, потому на это никто не обратил внимания. И даже сейчас, в полутьме, стоя за спиной мужчины, она поняла, что краснеет, стоило провести ладонями вниз и положить их на ремень брюк. Но любопытство было намного сильнее смущения, потому, девушка, дыша всё тяжелее, погладила кончиками пальцев теплую кожу над краем одежды, прислушиваясь к сиплому то ли стону, то ли ругательству, сорвавшемуся с его губ.

- Ин, не дразнись…

Она даже не заметила, когда именно его ладонь, сдвинув край халата, легла на её голое бедро, но поглаживания длинных пальцев не давали сосредоточиться на чем-то другом. И все равно, нащупав металлическую пряжку ремня, Инна с легкостью, удивившей её саму, расстегнула этот аксессуар.

А вот проводить дальнейшие исследования ей не дали. Честно говоря, девушка была этому только рада, потому что не совсем представляла, как именно продолжать соблазнять Сережу и надеялась на подсказку со стороны жертвы её домогательств.

Быстро повернувшись, он положил её ладони себе на грудь и поцеловал сильно, почти до боли, раздвигая языком её губы, ловя тихий вздох Инки, которая каким-то непонятным образом оказалась прижата спиной к дверце шкафа, хотя ещё пару секунд назад стояла посреди комнаты. Сергей дернул пояс халата, отводя мешающую ткань, прижимаясь к обнаженной горячей коже, которую так хотелось попробовать на вкус. Ладонь, лежащая у неё на затылке, не давала Инне стукнуться о гладкое дерево, одновременно удерживая, практически обездвиживая, не позволяя отстраниться ни на миллиметр, пока его язык и губы почти насиловали её рот, не давая ни на секунду отвлечься от сумасшедшего поцелуя.