На Дальнем Востоке пока еще царил мир, однако военные тучи сгустились и там. Правительство США заморозило финансовые активы Японии, и многие обозреватели рассматривали этот шаг как реальное начало противостояния Вашингтона и Токио, которое вполне могло окончиться вооруженным конфликтом. Однако большинство газет сообщало о побочных эффектах войны – в частности, муссировались так называемые «чулочные бунты». Дело в том, что президент Рузвельт издал указ, запрещающий переработку шелка‑сырца в мирных целях, из‑за чего в американских универмагах по всей территории страны развернулись самые настоящие «сражения за чулки». Одновременно газеты передавали, что американский президент отбыл на своей яхте «Потомак» к побережью Ньюфаундленда, поскольку «ему требовался отдых».
В действительности мало кто знал, что на яхте президент не задержался, а практически тотчас же пересел на крейсер, чтобы подальше от чужих глаз встретиться с премьер‑министром Великобритании и чуть ли не всем его штабом. Причиной подобной спешки было перехваченное и расшифрованное японское сообщение о необходимости «принять все меры, чтобы обезопасить уязвимые границы наших южных морей». С этой целью предполагалось нанести немедленный удар по Соединенным Штатам, действующим словно «хитрый дракон, который притворяется спящим». О том, к каким последствиям мог привести подобный удар, окажись он неожиданным, хорошо понимали и президент США, и его британский партнер. Однако в данной обстановке ни тот ни другой никаких решительных действий предпринять не могли: все силы Британии были направлены на войну против Гитлера, а США не воевали вообще!
Интересно, что практически в это же время на другом конце Европы, на севере Италии, в городе Мантуя, диктатор Бенито Муссолини произносил напутственную речь перед дивизией чернорубашечников, отправлявшихся воевать в далекую Россию. «Расстановка наших сил на сегодня полностью завершена, – утверждал дуче, свирепо выпячивая подбородок. – На одной стороне Рим, Берлин, Токио, на другой – Лондон, Вашингтон и Москва. В любом случае это наши противники, борьба против которых должна вестись не на жизнь, а на смерть! И у нас нет ни малейших сомнений насчет исхода этой войны. Мы победим, поскольку история учит, что люди, идеализирующие прошлое, должны идти впереди людей, идеализирующих будущее!»
Что же касалось самой России, то здесь для подобных ораторских упражнений ни сил, ни времени просто не оставалось. Советские войска ожесточенно сражались под Ельней, и нужно было срочно остановить немецкие танки, которые находились всего лишь на расстоянии одной заправки топливом от Ленинграда.
Вполне реальной становилась и катастрофа в районе Киева. Но хотя Москва и находилась под угрозой захвата, бодрости там никто не терял. Напротив, москвичи только что получили сообщение, что враг остановлен под Ельней, и это известие отчасти компенсировало тревожные новости с других участков фронта.
По сообщению Совинформбюро, переданному по радио и напечатанному во всех газетах, 4 августа 1941 года советскими войсками было сбито 42 немецких самолета и уничтожено 15 танков. Чрезвычайно большими эти цифры никому не казались, поэтому люди им верили… Некоторые люди сообщения Совинформбюро о гитлеровских потерях на советско‑германском фронте вырезали и наклеивали в школьные тетрадки и альбомы для рисования. Выходило, что только за июнь месяц немцы потеряли 296 самолетов и 360 танков, а за июль – уже 1577 и 918 соответственно.[1]
2. Что же касается вербовки советских и иностранных граждан в германскую армию и войска СС, то на Западе этой теме посвящена обширная историография, там никаких фальшивых тайн из этого не делали никогда. Действительно, вожди рейха вначале считали, что «организация СС есть союз специально отобранных нордических немцев…». Во всяком случае, этими словами начинался приказ рейхсфюрера СС Гиммлера от 31 декабря 1931 г. По этому приказу для всех эсэсовцев вводилось разрешение на брак «с целью отбора и сохранения расовой и наследственно чистой крови».
Известно, что все солдаты и офицеры СС, а также их жены обязательно проходили через сложную процедуру «расового отбора». Еще жестче был отбор в «спецподразделения СС», начавшие формироваться уже в 1934 г., – прообраз «войск СС». В отличие от них «общие отряды СС» представляли собой военизированную организацию с сетью местных отделений типа «Национальной гвардии» во Франции или казачества в России. Члены «общих отрядов СС» несли свою службу в свободное от основной работы время.
Но уже в июне 1944 г. численность иностранных формирований в вермахте и войсках СС составила 486,6 тыс. чел., а за всю войну в целом – не менее 1,8 млн чел. Из них было сформировано в годы войны в общей сложности 59 дивизий, 23 бригады, а также несколько отдельных полков, легионов и батальонов.
Удивительнее всего, однако, то, что в войска СС весьма охотно принимали иностранцев! Известно, что из 43 дивизий войск СС 12 были укомплектованы «добровольцами германской национальности» из стран Северной и Западной Европы, т. е. вовсе не чистокровными арийцами, а немцами‑полукровками, а еще 15 – «добровольцами» вообще негерманских национальностей, завербованными по всей Европе, причем не всегда даже и добровольно.
Как же могло получиться, что в элитных войсках и отрядах СС оказалось такое количество лиц не только «ненемецкого», но и вовсе «неарийского» происхождения, провозглашенных ранее людьми «низшей расы», – славян, французов, венгров, румын, албанцев и даже выходцев с Кавказа и Средней Азии?
В 1940 году гауляйтер Эссена Тербовен, назначенный рейхскомиссаром оккупированной Норвегии, заявлял, что легче объединить скандинавов с немцами, чем Пруссию (северная Германия) с Баварией (Южная Германия). Он утверждал, что норвежцы – такие же арийцы, как и немцы (и даже больше, чем некоторые немцы, имея в виду баварцев). А следовательно, норвежцы могут стать полноправными гражданами рейха. Этой же чести удостоились и жители некоторых других оккупированных стран – Дании, Нидерландов, Бельгии, Люксембурга. Их объявили людьми «германской крови»; таким образом они получили многие обязанности граждан рейха, хотя и не всегда их права.
Того же мнения в отношении «немецкородственных» народов придерживался и рейхсфюрер СС Гиммлер. В сентябре 1940 г. он фактически воспроизвел модель «общих отрядов СС» во Фландрии (район Бельгии). Таким образом были созданы «Общие отряды СС Фландрии». Два месяца спустя к ним прибавились «Нидерландские СС». А в мае 1941 г. в Норвегии начали формироваться «Норвежские СС». Члены этих организаций, сохранив родные обычаи и языки; теперь находились под юрисдикцией своих собственных прогермански настроенных политических лидеров. И тем не менее осенью 1942 г. все эти формирования официально стали ветвями всеобъемлющей организации «Германских отрядов СС» во главе с Гиммлером. В связи с этим они были соответственно переименованы в «Германские СС во Фландрии», «Германские СС в Нидерландах» и «Германские СС в Норвегии». После создания в апреле 1943 г. также датского «Германского корпуса» (позднее названного «Корпус Шальбург») так называемые «Германские отряды CC» составили почти 9 тыс. человек. Их главной задачей в военное время являлась помощь местной полиции в борьбе с партизанами и другими антифашистами.
Рейхсфюрер СС Гиммлер видел в качестве краеугольного камня Великой Германской империи свою организацию СС с ее местными ответвлениями в каждой из оккупированных западных стран. На Западе он планировал создать новое германское государство «Бургундия», включающее в себя территорию Нидерландов, Бельгии и Северо‑Восточной Франции. Новое государство должно было стать своеобразной «буферной зоной» для защиты рейха от возможного вторжения. Предполагалось, что все политическое и государственное управление здесь будет осуществляться силами СС на основе эсэсовского кодекса. Основной целью этого предприятия было привлечь в отряды СС всю «нордическую кровь» в Европе, чтобы «никогда больше германцы не воевали против германцев».
