Более того, мы знаем, что Государь очень интересовался масонством и многие ведомства, не только Департамент полиции, собирали сведения о масонстве в Европе. Но даже не предрешая ответа на вопрос, имеющий принципиальное значение, странно само по себе уже то, что сам вопрос историками вовсе не ставится, — ни историками либеральными, вчерашними советскими, ни теми, кто относит себя к монархистам. В этой среде, подчиняясь нынешней политической и не очень понятной пока конъюнктуре, активно создается образ непогрешимого «святого царя», все знавшего, все видевшего, но не могущего ничего сделать, чтобы предотвратить катастрофу, потому что народ весь поголовно «озверел». Утверждается, что монархистов рядом с Государем не было, и Он, брошенный всеми, окруженными изменниками ... и так далее. Это создаваемый историками — публицистами из неясно мотивированных для нас побуждений, образ «святого царя», все знающего, все видящего и за всех страдающего, был создан как раз розенкрейцерской литературой. В книге Сен-Мартена «О заблуждениях и истине» целая глава посвящена как раз образу «святого царя». Та же модель этого образа, созвучная горьковскому Данко, используется в книге оккультиста Э. Шюре «Великие посвященные». Ее осуществление в нашей стране мы видели в культе Сталина при жизни этого маленького и хитрого то ли грузина, то ли кавказского еврея. В масонской легенде, являющейся чем-то вроде объяснительного мифа, эта тема связана с образом Хирама, великого Мастера, строителя храма Соломона, храма светлого будущего, и павшего жертвой злобы, измены и корысти.

В целом, получается странная картина, рисуемая историками и публицистами. С одной стороны расцвет масонства, вышедшего на политическую арену и сыгравшего решающую роль в событиях последнего десятилетия царской России, с другой — мы видим историю политических партий без всякого упоминания о масонстве, как факторе несущественном и с полным игнорированием сообщений как раз тех самых лиц — кадет, эсеров и левых октябристов, которые сами же свидетельствовали о значительной роли масонства. С третьей стороны, мы видим описание деятельности правительства России с забвением, однако того элементарного факта, что это не вообще было правительство, Столыпина или Коковцова, или, ранее того, Витте, а правительство Его императорского Величества, в котором каждый министр назначался только Царем и по Его же усмотрению снимался с должности.

Что касается самого Государя Николая II, то Его образ точно так же двоится. Некоторые историки — публицисты, мешая историю с богословием рисуют Его, как человека, отрешенного от мирских забот, исключительно преданного делам православной веры и к политической жизни страны не имеющего никакого отношения. Все его действия в качестве главы государства правильны, потому что он посланник Божий, а, следовательно, уже не Он от Себя действовал, а Сам Бог. Эта совершенно мистико-сектантская, духоборская, точка зрения активно выдается, что крайне печально, за православную точку зрения на Царя, как помазанника Божия ... и потому безгрешного! Эта точка зрения присуща, однако, была как раз мистикам — каббалистам еще александровых времен, о чем писалось уже выше. Нелепо было бы долго и подробно полемизировать с этой точкой зрения, но упомянуть о ней имеет смысл в том плане, что розенкрейцерство в наше время живет и цветет, как и во времена далекого прошлого нашей страны и также, как во времена Лабзина, проф.Ф.А.Голубинского, Вл. Соловьева активно прикрывается ссылками на истинное православие, а работы светские и публицистические обильно уснащаются ... текстом молитв!

В этом образе «святого царя», все знающего и все видящего, и который авторами вписывается в лучших традициях розенкрейцерства, в псевдоправославное понимание святости, есть, однако слишком много серьезных пробелов, чтобы можно было этим мифом удовлетвориться. Во-первых, объективно, Царь своими решениями в либеральном духе помогал быстрой трагической развязке, а не просто пассивно за ней наблюдал. Помогал, действуя, объективно говоря, именно масонскому ордену и всем левым силам в их стремлениях покончить с Самодержавием. Во-вторых, что не менее существенно, решительно не соблюдал церковных канонов, запрещающих вторжение светской власти во внутреннее управление Церковью, и ни при одном царствовании, исключая разве времена Петра I и бироновщину, не было такого бесцеремонного вмешательства царской власти в дела Церкви и унижения иерархов. Ниже мы остановимся на этом вопросе. Далее, не секрет, что замечательные иерархи и святые подвижники Церкви оказались именно в это царствование в той или иной мере гонимыми от царской четы, Николая II и Его супруги. Кроме того, мы не знаем кому верить в этом вопросе, — праведному ли Иоанну Кронштадтскому, осудившего политику Царя в 1905 году, Льву Тихомирову, слова которого, соответствующие теме, приведены будут ниже, другим ли русским людям, верным престолу и отечеству и своей мученической кровью удостоверившими свою верность Церкви и долгу верноподданных, или же современным конъюнктурным монархистам (призыва 1991 года), всю жизнь просидевших в коммунистической номенклатуре или в сексотах.

Далее, даже если отвергнуть все эти доводы, то остается еще один, но уж совершенно неразрешимый даже в рамках адептов мифа о «непогрешимом царе». Дело в том, что Сам Николай II достаточно часто менял свои мнения и признавал ошибочность своих решений. Он был уверен, что народ у нас хороший, что все будет хорошо, что война с Германией кончится нашей победой и так далее. Кроме того, уж совершенно не знаешь, что делать с благословениями масонскому Временному правительству со стороны Государя. После Его отречения. И как быть с церковными канонами попираемыми. Или с политикой потакания «плюрализму» в печати, благодаря которому пропаганда атеизма шла в стране самым широким потоком. Таким образом, чтобы поверить в этот миф непогрешимого Царя, нужно отказаться от Церковного учения, отпасть от самой Церкви, впасть в ересь духоборства, а заодним отказаться от дара Божия — собственной способности логически мыслить. Но это дорогая цена для дешевой сказки. Все эти и другие аспекты мы затронем ниже. Но совершенно очевидно, что ничего случайного в жизни не бывает и что отступничество носителей Верховной власти от своего долга — явление не исключительное в истории даже одной России: в сущности, весь петербургский период — тому самое наглядное свидетельство.

Рядом с этим образом Николая II на страницах исторических работ живет другой Государь, который руководит реально политическими процессами, внутренней и внешней политикой, подписывает указы и манифесты, вводящие в жизнь страны либеральные «свободы» и протестантские нормы «веротерпимости» и свободы религиозной пропаганды любой конфессии, и даже атеизма. Этот Николай II, реальный, фаталист и потому розовый оптимист, выражает веру в свой народ, нигде не говорит о его озверении, но наоборот, постоянно утверждает, что еще немного, еще чуть-чуть, победа будет достигнута, процветание не за горами, и «солнце правды» взойдет над Россией. Этот Николай II оказывается живым человеком, не чуждым житейских радостей культурного интеллигента, любящего театр, оперу и балет, читающего романы и газеты. Этот реальный Николай II часто Сам жалеет о том или ином своем решении, Сам называет его ошибочным и умеет переживать, сомневаться и заблуждаться. Это — живая правда.

Но в нашей исторической литературе, далекой от реальности, возникло много образов Государя Николая Александровича и много вообще «историй», так, словно мы имели несколько Россий и несколько государей под именем одним и тем же — Николай II.

Мы же, люди с одной головой, имеющие одну Россию с одной историей неможем позволить себе роскоши впадать в шизофрению, в состояние расщепления ума и воли и отказываться от здравого смысла и очевидной логики, как бесценного дара Божия, и ради идеологических клише, следовать всем этим псевдоисторическим картинам нашего вчерашнего прошлого, вечно с нами пребывающего в нашем сердце и в нашей памяти.