Во славу В. И. Ленина, в честь Коммунистической партии Советского Союза — авангарда народа, в ознаменование событий Великой Октябрьской социалистической революции, гражданской и Великой Отечественной войн, трудовой народной славы возникли мемориалы, которые служат делу революционного воспитания новых и новых поколений.

Неиссякаем людской поток, текущий день за днем к Мавзолею Владимира Ильича Ленина. Какую безмерную любовь к вождю трудящихся, какое единство всех народов наших и прогрессивных сил всего мира символизирует этот поток!

За последнее время местами подлинного паломничества стали мемориалы, посвященные героизму советских людей, такие, как могила Неизвестного солдата у Кремлевской стены в Москве, Мамаев курган в Волгограде, Пискаревское кладбище в Ленинграде, а также памятники жертвам фашизма — Красуха и Саласпилс, Хатынь и Пирчюпис и другие. Большое значение имеют проводимые молодежными и другими организациями походы по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа.

Огромные достижения в области новой, социалистической культуры, как и во всех других областях нашей жизни, еще больше укрепляют патриотические чувства советских людей. Этому способствовали в последнее время и поистине всенародные праздники, связанные с такими знаменательными датами, как 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции, 100-летие со дня рождения гениального вождя и учителя трудящихся всего мира В.И. Ленина, 25-летие победы советского народа над германским фашизмом.

В связи с этими празднествами, естественно, еще больше усилилось у советских людей уважение к истории своей страны, к культурному наследию всех народов СССР, к их художественному творчеству.

В свете сказанного понятно, что в советском обществе вызывают решительный отпор искаженные представления о характере нашей социалистической культуры, в частности, попытки истолковать ее как лишенную всего национального, не связанную с прогрессивными традициями прошлого. А такие попытки, к сожалению, еще встречаются. За подобными «радикальными» теориями стоят весьма практические ошибочные тенденции.

Как известно, искусство социалистического реализма, отражая действительность в революционном развитии, с позиций марксистско-ленинского мировоззрения, явило всему миру образцы подлинного художественного новаторства. Но кое-кому до последнего времени кажутся новаторскими такие тенденции в художественном творчестве, которые были преодолены у нас еще в 20-е годы. Не случайно, как уже отмечалось в печати, так апологетически представлен формализм 20-х годов, например, в ряде статей «Краткой литературной энциклопедии». А кто не помнит не столь давних шумных дискуссий о так называемом «современном стиле», рассматривавшемся, по существу, как «единый стиль эпохи» в литературе и искусстве? Наиболее рьяные его пропагандисты с большим апломбом объявляли, что вместо «традиционного» стиля классиков, в том числе и советских, соответствующего якобы скорости колымаг, ныне следует культивировать стиль, соответствующий автомобильным и авиационным скоростям, «телеграфный стиль», рубленую фразу и т. д. За образец такого стиля, в частности, выдавались произведения, авторам которых некоторые критики присвоили надуманное наименование «четвертого поколения».

Для обоснования необходимости подобного ультрасовременного, в сущности, безнационального стиля делались ссылки на научно-техническую революцию, которая-де одинаково влияет на культуру во всех индустриально развитых странах.

Авторы подобных рассуждений утратили критерий социального, классового подхода к явлениям современности, не замечая, видимо, что эти рассуждения вольно или невольно перекликаются с теориями «конвергенции», «индустриального общества» и т. п. В эстетическом же плане «современный стиль» и защита подобного «новаторства» могли вести только к разрыву с реалистической художественной традицией.

Вот почему многие деятели литературы и искусства, наша печать выступили против апологетов этого «современного стиля», тем более что концепции этих «новаторов» явились повторением, хотя и с подновленными мотивировками, именно тех футуристическо-формалистических теорий, которые давно преодолены нашей литературой.

В этой связи хотелось бы еще раз напомнить, что Ленин в противоположность модернистским и иным тенденциям прожектеров в области культурного строительства, в противоположность «сверхъестественному и несуразному», выдаваемому ими за образец «нового» художественного творчества, ориентировал на развитие традиций реализма, видя в первую очередь в нем плодотворную основу для нового, социалистического искусства.

Наши «радетели» за рубежом характеризуют позиции социалистического реализма, основанные на ленинских принципах, как «консервативно-традиционалистские» и видят подлинный прогресс искусства в буржуазных течениях на Западе.

Что ж, это их дело. Однако весь опыт развития искусства социалистического реализма теперь уже не только в СССР, но и в других социалистических странах, а также в странах капитала, во всем мире, показывает, что именно это искусство является подлинно прогрессивным, воистину новаторским.

Современное анархо-индивидуалистическое буржуазное искусство порвало с лучшими традициями мирового культурного наследия. Оно направлено против социального прогресса и искусства, которое борется за прогресс. Отсюда его абстрактность, антиисторичность, формалистичность, антиреализм. Его влияние, как и влияние различных концепций абстрактного гуманизма, противоречит интересам и делу трудящихся всего мира.

Марксистско-ленинская эстетика решительно отвергает анархо-индивидуалистические и иные буржуазные философско-эстетические концепции.

Любые уступки буржуазной идеологии со стороны отдельных наших литераторов, вольное или невольное примирение с нею, недооценка ее опасности не могут не вызывать противодействия советской общественности. Так было, например, по отношению к статье А. Дементьева «О традициях и народности» («Новый мир», № 4, 1969).

Наряду с критикой появившихся в нашей литературной печати действительно ошибочных положений (о которых мы скажем ниже) А. Дементьев подверг сомнению и утверждения иного характера, даже такое из них, которое совершенно бесспорно: что в современной идейной борьбе нельзя преуменьшать опасности влияния буржуазной идеологии. Со своей стороны, А. Дементьев спешит предостеречь от преувеличения этой опасности, успокаивая тем, что «советское общество по самой социально-политической природе своей не предрасположено к буржуазным влияниям».

Да, общество в целом не предрасположено. Но можно ли игнорировать то обстоятельство, что империализм и его идеология отнюдь не нейтральны по отношению к социализму? Не случайно партия постоянно подчеркивает необходимость усиления борьбы с буржуазной идеологией, воспитывает у всех советских людей непримиримое отношение к любым ее проявлениям.

В статье А. Дементьева, кроме того, сказалась еще и другая ошибка. Полемизируя с отдельными проявлениями идеализации патриархальщины, он высказал недоверие вообще к национальным чувствам и подверг осмеянию то, что и в самом деле дорого народу: любовь к родной земле и т. п.

Подобным же образом Вл. Воронов в статье «Заклинания духов» («Юность», № 2, 1968) впал в непозволительную иронию над самими понятиями и явлениями, характеризующими духовную суть народной жизни. Обратившись при этом к ленинским положениям о пролетарском интернационализме, Вл. Воронов истолковал их односторонне, неправильно. В статье не учитывается, что подлинно национальные интересы трудящихся всех народов и наций не только не противоречат интересам пролетарского интернационализма, а, наоборот, неотделимы от них.

Марксизм-ленинизм учит, что значение прогрессивных национальных традиций для становления и утверждения интернациональной социалистической культуры огромно, ибо прогрессивное в национальном вместе с тем близко по своему духу всем другим народам.

Эта закономерность проявилась еще в досоциалистической культуре. Поскольку в каждой национальной культуре при капитализме есть две культуры: кроме культуры господствующих классов, имеются элементы демократической и социалистической культуры, то естественно, что эти прогрессивные элементы уже там стремятся к интернациональному сближению. Это подтверждает, например, идейная близость и дружба демократических деятелей ряда национальностей царской России, таких, как Шевченко, Коста Хетагуров, Чокан Валиханов и другие, с русскими революционными демократами, а также многие подобные факты. Еще большая близость складывается между разнонациональными деятелями пролетарской культуры, начавшей формироваться в недрах капитализма.