Джордж поймал взгляд Генриетты. Ее усмешка без слов говорила: «Лучше ты, чем я», но мать, разумеется, очень скоро переключится на свою старшую дочь – не позже, чем они окажутся в бальном зале, где у Рэвелстоука стоит фортепьяно. И тогда, в сочетании с тем, что Кэтрин выдавала за пение… Джордж подмигнул сестре. Только бы Рэвелстоук заготовил достаточно бренди. Джорджу оно потребуется в немалых количествах, если мать потребует, чтобы дочери развлекали публику.

Карета с грохотом остановилась в конце подъездной аллеи. Каменная громада Шорфорд-Хауса серым пятном выделялась на фоне синего неба. Со двора донеслись крики, стукнула разложенная лестница. Джордж вскочил, готовясь помочь матери и сестрам выбраться из кареты.

Слабый бриз приносил соленый запах с пролива, который смешивался с тяжелым духом конюшен. Шею Джорджа согрели теплые лучи мягкого августовского солнца.

– Не могу поверить, что вы наконец приехали.

Джордж обернулся на голос. От дома с широкой улыбкой на лице к ним приближался Бенедикт Рэвелстоук. Но вот его взгляд остановился на лице Джорджа, и он нахмурился.

– Я как раз собрался узнать, как долго твоя мать выкручивала тебе руки, убеждая приехать сюда, но вижу, она применила значительно более радикальные средства.

Джордж стиснул руку старого друга.

– Сделай мне одолжение, не обсуждай эту тему. Если мне придется и дальше терпеть компрессы и женское квохтанье, лучше сразу лечь в постель.

– Не могу даже представить, как ты сумеешь всего этого избежать. Стоит Джулии тебя увидеть…

– Кто-то здесь упомянул мое имя? – раздался из-за спины Бенедикта голос жены, которая – с огромным колышущимся животом – шествовала от дверей дома. – Сплетничаете у меня за спиной?

Рэвелстоук поймал руку жены и притянул ее к себе. Их пальцы переплелись, как будто супругам было трудно разлучиться даже на минуту. Их глаза встретились, и казалось, что на мгновение оба улетели куда-то далеко, в страну, где они были только вдвоем. Это длилось не дольше пары секунд, но было понятно, как много они успели сказать друг другу.

Джордж хотел было закатить глаза, но сдержался и кашлянул. Помоги ему Бог, если его самого когда-нибудь сразит любовный недуг.

Джулия шагнула вперед, чтобы рассмотреть своего гостя как следует.

– О Боже, что ты сделал с лицом?

Рэвелстоук приподнял брови и пожал плечами.

Джордж, убедившись, что мать занята слугами, разбиравшими багаж, ответил:

– Неудачно вступил в довольно жаркую дискуссию, но не тревожься, все выглядит хуже, чем обстоит на самом деле.

– Велю поварихе приготовить тебе припарку, чтобы синяки быстрее рассасывались.

Джордж помотал головой.

– Обо мне не беспокойся. Уверен, у нее полно дел – столько гостей будет толочься в доме всю следующую неделю.

– Тут нет никакого беспокойства. Кухарка берет особые травы у одной женщины из деревни. Недавно один жеребенок расшибся, но эти травы сотворили чудо. Сейчас он как новенький. Носится по пастбищу, всех обгонит и даже не вспотеет.

– Ты предлагаешь мне средство, которым вы лечите скотину? Благодарю, но думаю, мне следует пока воздержаться. Только сделай мне одолжение, не делись своими планами с моей матерью.

Джулия со смехом высвободилась из рук мужа и отправилась приветствовать сестер Аппертон. Вскоре воздух заполнили высокие женские голоса.

Джордж, склонив голову набок, оглядел фасад дома.

– Ты выглядишь до неприличия счастливым.

– Как всегда, предпочитаешь выражаться поцветастее, – с усмешкой отозвался хозяин и сделал несколько шагов к дому. – Не собираешься объяснить мне, что ты на самом деле здесь делаешь?

– Присутствую на домашнем празднике по твоему приглашению. Буду наслаждаться сельской идиллией в обществе твоих гостей, чем же еще можно заняться?

Трудно придумать лучшее времяпрепровождение.

Рэвелстоук искоса посмотрел на друга.

– Морочь голову кому-нибудь другому. Наверняка ты влип в какую-то историю и теперь явился сюда, чтобы спрятаться или чтобы я вытащил тебя из этой переделки.

– Не хочешь похвастаться какой-нибудь новой лошадкой? – Джордж махнул рукой в сторону конюшен. – Новой кобылой? Такой, чтобы ожеребилась новым чемпионом Аскота?

Рэвелстоук похлопал его по плечу.

– Значит, дела так плохи? Может, лучше поговорим у меня в кабинете, пока леди устраиваются на новом месте? Если тебе надо исповедаться в особых грехах, я готов тебя выслушать.

– Ты же знаешь, я не слишком религиозен. Вокруг столько соблазнов. Вот если бы викарий угощал свою паству виски, прихожане выказывали бы больше усердия.

И следом за лакеями, волочащими многочисленные сундуки – Джордж вспомнил, что мать советовала сестрам взять с собой весь гардероб, – они поднялись на крыльцо.

– Кстати, кого еще ты пригласил?

– Пожалуй, слишком многих, но Джулия решила, что нам следует проявить гостеприимство. Если я смогу кое-кого убедить купить у меня лошадей, то дело того стоит. Разумеется, она пригласила свою сестру и моего брата. А раз у нас будет присутствовать один граф и один маркиз, то половина наших светских знакомых сочли возможным тоже напроситься в гости, хотим мы того или нет.

Джордж подавил стон отчаяния.

– А это значит, что матушка непременно выставит сестер напоказ. Прошу, скажи, что ваш рояль расстроен?

– Дело в том, что Джулия уже пригласила кого-то его проверить.

– Тогда закажи еще один ящик бренди. Лично для меня.

Рэвелстоук захлопнул за собой дверь кабинета, прошел к столику у стены, где стоял хрустальный графин с напитком густого янтарного цвета, щедро налил в два бокала и передал один Джорджу. Тот заглянул в глубину ароматной жидкости и собрался было проглотить все одним глотком, но передумал. Не следует перегибать палку, иначе можно сделать больше признаний, чем рассчитываешь.

Рэвелстоук чокнулся с Джорджем и приподнял свой бокал.

– А теперь говори. Что привело тебя сюда, да еще в таком состоянии?

– Похоже, моя любовница забыта кое-что мне рассказать. Например, что у нее есть братец, которому не по нраву, что его сестра – содержанка.

– Но ведь ты не лишил ее невинности? – Рэвелстоук вопросительно приподнял бровь. – Или как?

– Конечно, нет. Нечего было и спрашивать. Я не соблазняю девственниц. – Сквозь свинцовые переплетения окна Джордж смотрел на зелень газона. У беленой изгороди мирно паслись кобылы. Их жеребята весело скакали вокруг. – Я не первый покровитель Люси и, безусловно, не последний.

– Тогда почему ее братец к тебе прицепился?

Стремясь выиграть время, Джордж сделал глоток бренди.

– Я приехал не за тем, чтобы обсуждать свои трудности из-за любовницы.

Рэвелстоук одарил его скептическим взглядом.

– Тогда почему ты здесь?

– Мне что, нельзя навестить старого школьного друга, особенно если учесть, что ты никогда не бываешь в городе? – Он поставил стакан на полированный дубовый стол. – Да ты сам практически вынудил меня приехать в этот Богом забытый уголок Кента.

– Меньше всего я ожидал, что ты почтишь своим присутствием столь респектабельное мероприятие, как визит в загородный дом. Особенно если учесть, что твои сестрицы почти наверняка будут потчевать нас своими музыкальными талантами. Так в чем дело?

Черт подери этого Рэвелстоука, он слишком хорошо знает его, Джорджа.

– Как дела в коневодстве?

– Дела процветают. – Рэвелстоук кивком головы указал на пасторальную сцену за окном. – Попроси Джулию, чтобы она позже тебе все показала. Увидишь, сколько у нас нововведений, и все к выгоде. Но покупкой лошади ты интересуешься не больше, чем нашим деревенским праздником.

Джордж схватил свой бокал, чтобы укрепить дух добрым глотком бренди.

– Я подумал, что, раз уж дела у тебя идут хорошо, может быть, я сумею у тебя занять.

Рэвелстоук оторвал взгляд от окна.

– Сколько тебе нужно?

Еще глоток. На сей раз последний.

– Пять тысяч фунтов.

Рэвелстоук подавился своим бренди.