Два шага вперед и левее, на всякий случай подставить щит под опускающийся локоть, полоснуть мечом, который у меня раза в два короче, по открытому животу — ведь этот дурак даже щит не поставил. Еще шаг вперед, разворот и удар уже сгибающемуся противнику под коленную чашечку сзади стоящей ноги, так как дотянуться до спины уже просто не успеваю.

Раздавшийся крик боли был поглощен предвкушающим ревом трибун, которые ожидали моей скорой смерти. Вот только падает на песок мой противник, а не мое разрубленное тело. Я развернулся к белобрысому и сделал несколько шагов назад, просто на всякий случай. Упавший гигант отбросил щит и медленно поднялся на ноги, зажимая левой рукой живот в районе печени, и, припадая на правую ногу, двинулся в мою сторону. Видимо, я так и не смог перерезать сухожилия на ноге, а то бы он сейчас не встал, хотя кровь по ноге так и струится.

Вот зараза, крепкий гад попался. Хотя они все тут крепкие, так что скорее всего это я с непривычки слабо ударил. Правда, меч у меня тоже не ахти, вот была бы настоящая катана, так этот блондин уже кишки по всей арене раскидал бы. Надо попробовать все-таки выпросить у Шуфара что-нибудь получше, чем этот кусок ржавого железа, но прежде следует заслужить уважение Лоскера, принеся ему несколько побед.

В этот раз я сам пошел вперед, пытаясь заставить противника побольше двигаться, чтобы он быстрее терял кровь, сочащуюся из бока и ноги. Хромая и чуть не падая, белобрысый наворачивал круги, пытаясь спрятать незащищенный левый бок. Выставленный вперед двуручник не позволял мне приблизиться, но и опасности уже не представлял, так как я спокойно кружил вокруг инвалида на приличном расстоянии, периодически делая вид, что атакую. Через пяток минут под недовольные крики с трибун блондин упал на колено, а затем растянулся на песке.

Ну вот и все, моя первая победа. Надеюсь, здесь не принято добивать противника, как в древнем Риме. Медленно развернувшись и осмотрев трибуны с недовольными зрителями, я пошел в сторону открывающихся ворот, из которых уже бежали люди с носилками. Пусть моя победа никого не впечатлила и мне вслед с трибун летят огрызки, зато я жив и даже не ранен.

— Что-то ты долго с ним возился, — Шуфар явно недоволен, но мне пофигу. Если ему так надо, то пусть сам идет на арену и сражается. — Да и зрители недовольны.

— С такой железкой я вообще не должен был победить.

— Ха, первый бой, а ты уже претензии предъявляешь! Ты что забыл, как тебя хозяин наказывал? Смотри, если зрители будут постоянно недовольны, то ты снова удостоишься беседы с хозяином, — орк злобно оскалился и забрал меч и щит из моих протянутых рук.

— Хорошо, наставник. В следующий раз постараюсь быстрее закончить бой.

Ага, постараюсь, вот только зрелищности не обещаю. Размечтался зубастый, я что тут должен шею свою подставлять и рисковать ради удовольствия толпы? Нифига подобного, мне требуется просто выжить, чтобы отомстить, так что буду биться, как захочу.

Я повернулся и пошел по коридору. Спереди и сзади пристроились охранники и провели меня до помещений, выделенных для бойцов Лоскера. Ко мне сразу же подскочил Оргел и потащил в сторону комнаты, выделенной под лазарет.

— Эй, зеленый, ты куда это его потащил? — вопросил один из охранников.

— Мне надо посмотреть, не ранен ли он.

— Да целый он, ни царапины. Так что оставь его в покое, а то хозяину скажу.

— Откуда ты знаешь, что он целый, может у него ушиб или еще что? — шаман отпустил мою руку и подошел к охраннику. Быстрый обмен взглядами, какой-то маленький сверток перекочевывает из руки Оргела в ладонь охранника.

— Ну тогда чего стоишь? Иди и осмотри его как следует! — охранник убирает сверток в карман и подталкивает гоблина в мою сторону. Оргел не заставил себя ждать и быстро потащил меня в свою комнату. Дверь закрылась, и шаман облегченно вздохнул.

— Чего это ты ему дал, что он сразу нас отпустил?

— Ты заметил? — гоблин уселся на лавку и показал мне на табуретку, стоящую рядом. — Да так, травка одна, которая избавляет от боли. Этот засранец Ждан любит покурить на досуге, вот я и пользуюсь.

— Наркотик? А по нему не скажешь, что он наркоман.

— Да это слабая смесь, не буду же я ему чистую траву давать. Мне еще отчитываться перед управляющим Лоскера за все лекарства и травы надо. Если узнает, что я пользуюсь ими направо и налево, то не избежать ямы. Не понимаю, как ты смог выдержать там два дня. Мне и одного хватило, чтобы я чуть не сошел с ума. Хорошо, что я Лоскеру живым и в своем уме был нужен, а то бы давно уже червей кормил.

— Мне повезло. Я вовремя вспомнил про музыку, ну а дальше ты знаешь.

— Да уж, странный ты какой-то. Первый раз слышу, чтобы кто-то мог музыкой заменить медитацию, да еще так быстро освоить магическое зрение.

— Не так уж и быстро, Оргел. Сначала я вообще видел просто пятна, и только сейчас, спустя саар, могу более-менее разглядеть ауру. Забыл, что ли, как сам мне втолковывал все премудрости. Ради этого мне пришлось подставляться на тренировках, чтобы к тебе приводили, а ты меня лечил.

— Да ладно, чего там было, пара царапин и синяки. У тебя шкура дубовая и все заживает быстро.

— Пусть хоть гранитная, но шкура моя и я все чувствую! Так что не говори так больше.

— У тебя нет выбора, Ден. Или ты научишься как следует управлять сетью, или тебя нашинкуют на столичной арене, если ты до нее доживешь. Кстати, как прошел твой бой, попробовал сеть в действии?

— Нет, я поостерегся активировать ее в первом же бою. Пусть пока никто не знает о моих возможностях и думают, что я показываю на тренировках все, на что способен. К тому же даже без сети я в последнее время стал довольно быстр. Знаешь, каких мне трудов стоит получать эти чертовы царапины, чтобы Шуфар ничего не заподозрил? Он слишком много времени уделяет моим тренировкам. Постоянно глаз с меня не сводит и шушукается с Лоскером на балконе.

— Если орк говорит с хозяином о тебе, то это хорошо. Это означает, что Лоскер заинтересован в тебе не меньше, чем в Гретусе.

— Не говори об этом ублюдке! Как вижу его, еле сдерживаюсь, чтобы не порвать. В последнее время со мною происходит что-то странное. Я буквально вспыхиваю как спичка, стоит только мне увидеть Гретуса или Лоскера. Вчера, когда этот урод пытался задеть меня во время обеда, я еле сдержался. Если бы не Клемент, то точно кинулся бы на гада и придушил на месте.

— Ты смотри, держи себя в руках. Если убьешь Гретуса, то Лоскер сам тебя закопает. Пока Гретус здешний чемпион, ты ничего не сможешь ему сделать.

— Оргел, не знаю, сколько еще я смогу это выдержать, но, похоже, я схожу с ума. Никогда раньше я не был так вспыльчив, а теперь еле сдерживаюсь. Раньше я всегда дрался с холодной головой и не испытывал такой ненависти, а после того, как попал сюда, начал сходить с ума. Сначала я злился на эльфов, потом на работорговца, и вот теперь просто еле сдерживаю себя, едва вижу этих гадов. Самое странное, что сегодня в бою я опять был спокоен и расчетлив, но стоило тебе напомнить про Гретуса, как в голове все помутилось от ненависти. Как мне сдерживаться, если я вижу этого урода каждый день? Может, у тебя есть какое-нибудь успокоительное средство?

— Странно, очень странно. Очень похоже на одержимость, но какую-то странную. Если бы ты реально был одержим, то не смог бы здраво рассуждать и кидался на всех встречных, а тут у тебя все происходит выборочно. Может, тебя тогда в бане слишком сильно головой приложили, вот ты и зациклился. Жаль, здесь нет моего учителя, он бы тебя быстро привел в порядок.

— Оргел, ты думай, о чем говоришь! Нафига здесь быть твоему учителю? Или ты и ему желаешь рабства? Лучше дай мне лекарства, чтобы мозги успокоить.

— Да, что-то я не то говорю уже. Похоже, и у меня, как ты говоришь, крыша едет. А насчет лекарства я вот что скажу — нельзя тебе сильного успокоительного, так как оно уменьшит твою скорость и реакцию. Но слабенькое зелье я тебе дам, так, на всякий случай. Будешь принимать его перед сном в течение недели, а там посмотрим. Вот, возьми эту склянку и пей пять капель каждый вечер.