© Николай Саврасов, 2017

ISBN 978-5-4485-8823-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В салоне самолёта витала полночная дремота. Пассажиры, устроившись поудобней, мирно посапывали во сне под монотонный гул моторов. Алекс не спал. У него под париком ужасно чесалась голова. То ли это из-за двенадцатичасовой езды автостопом, когда он вспотел как мышь под метлой, то ли потому, что начали отрастать волосы, но голова зудела немыслимо.

Вначале всё было хорошо, он сидел и неторопливо поскрёбывал свою шевелюру. Но потом на него стали обращать внимание окружающие, и Алексу пришлось маскироваться. Он опустился пониже в кресло и, делая вид, что ничего не происходит, продолжил процесс… Лишь получив тычок в бок и увидев полный гнева взгляд Александры, он был вынужден остановиться. Все дальнейшие попытки она пресекала на корню, проворно орудуя локтем. Тогда он решил дождаться, когда все уснут, и снова, теперь уже без помех, предаться удовольствию.

Алекс сидел в кресле и осторожно оглядывался по сторонам. Наконец все вокруг постепенно затихли. Скосив взгляд на Александру, он увидел, что она тоже прикрыла глаза и, по-видимому, дремала. Не дожидаясь особого приглашения, он запустил обе руки в кудрявую шевелюру парика и начал с остервенением чесаться. Его «оргазм» неожиданно прервал резкий удар в правый бок. Алекс с тихим стоном скорчился в кресле.

– Ты что, не можешь потерпеть?! Осталось всего несколько часов полёта! – услышал он грозный шёпот Александры.

Алекс не ответил.

«Да, стоит женщине оказать небольшое внимание, как она тут же садится тебе на шею, – выпрямляясь и держась за больной бок рукой, с лёгкой иронией подумал он. – Раньше она себе такого не позволяла». Алекс, конечно, понимал, что подвергает себя и Александру огромной опасности. Но он так устал за последнее время, что уже не хотелось думать ни о какой конспирации…

«Да когда же всё это закончится?! Когда она перестанет таскать меня за собой по всему свету?» – подумал Алекс, ёрзая в кресле.

Ностальгируя по прошлой беззаботной жизни, он вспомнил, с чего всё это начиналось…

На дворе стояли погожие деньки бабьего лета. В этом году оно было особенно длинным. То была та самая пора, когда лето, прощаясь, балует людей и природу теплом и светом. И все, понимая это, наслаждаются каждым подаренным им солнечным днём. Вот и Алекс, вообще-то его звали Александр, но он предпочитал, чтобы его звали Алекс, каждое утро с замиранием сердца смотрел в окно в надежде на продолжение чуда и, завидев ясное голубое небо, радостно улыбался.

А сегодня у него было вдвойне хорошее настроение. Во-первых, за окном ещё один солнечный день, а во-вторых, наступила пятница. Или, во-первых, потому что канун выходных, а во-вторых, потому что славная погода, да это и не важно. Одним словом, настроение у него было прекрасное.

По пятницам, в предвкушении уик-энда, когда он будет абсолютно свободен от трудовой определённости, у Алекса всегда было прекрасное настроение. И не потому, что он не любил свою работу, он её обожал, и она приносила ему наслаждение. Но каждую пятницу Алекс вставал в ожидании той мимолётной свободы, которую дарили ему предстоящие выходные, и это чувство навевало хорошее настроение. В эти дни он мог делать всё что угодно: проспать до обеда и, сладко потянувшись, проваляться оставшуюся часть суток у телевизора, или, вскочив ни свет ни заря, вместе с Семёном рвануть на природу, или, надев парадный костюм, опять же с Семёном отправиться в какой-нибудь ресторан, чтобы побаловать себя чем-то вкусненьким, пойти в ночной клуб. В общем, он мог делать всё что угодно, всё, на что хватало фантазии и возможностей кошелька.

«Жаль, Семён куда-то пропал, – завтракая и глядя в окно, подумал Алекс. – А то махнули бы с ним за город».

Познакомившись во времена своего студенчества, они до сих пор были не разлей вода. Повеса и генератор идей Алекс – человек, которому лень воплощать то, что он придумал. И Семён – с виду спокойный парень, но в душе такой же шалопай, как и Алекс, и в отличие от своего друга, если идея ему нравилась, шёл к ней напролом, не останавливаясь ни перед чем. А так как Семён был приземлённый товарищ и мечтать не любил, то своих идей у него рождалось крайне мало. И когда их свела судьба, из этой дружбы получилась настоящая гремучая смесь. Только Алекс заикался о чём-то, Семён тут же принимался за реализацию этой задумки. Стоило Алексу, раздавленному в сессию монотонной зубрёжкой, предложить другу развеселить женскую половину общежития, прокатившись ночью по коридору на чём-то смешном, как Семён моментально схватился за эту идею. Он сразу же вспомнил, что видел в кладовке большую игрушечную машину, очевидно оставленную там кем-то из семейных. И приятели, бросив учёбу, отправились изучать «транспорт».

Грузовичок, целиком изготовленный из металла и в длину около полуметра, как нельзя лучше подходил для их затеи. Осмотрев с одобрением «тачку», Алекс тут же распределил роли: он сидит в машине, а Семён тянет её за верёвку. Друг не возражал. Но как оповестить всех о поездке? Вначале появилась мысль, что Алекс, сидя в машине, будет трубить в горн. Проблему с отсутствием духового инструмента Семён пообещал решить в кратчайшие сроки, есть у него пара вариантов… Но эту идею после репетиции пришлось отклонить: автомобильчик на поверку оказался очень вертлявым, и, чтобы не упасть, Алексу приходилось держаться за него двумя рукам. При движении железный конь сам по себе издавал страшный скрип, и особой необходимости в каком-то дополнительном оповещении в общем-то не было. Ну и в итоге решили им и ограничиться.

Дождавшись ночи, друзья приступили к воплощению задуманного. Захватив транспорт, они тихонечко перебрались на женскую половину общежития и… Алекс, гордо восседая в кузове грузовичка, который тянул Семён, со страшным скрипом пронёсся по коридору. Эффект превзошёл все их ожидания. В ночной тишине, когда слышен каждый шорох, автомобиль издавал такой силы звук, что казалось, будто бы это не игрушечная машина, а огромный ржавый танк грохочет своими гусеницами и вот-вот разнесёт здание вдребезги. Девушки вылетали из своих комнат как ошпаренные в том, в чём заставал их этот грохот. Некоторые, конечно, успевали по дороге накинуть на себя что-то, но в основном выскакивали в чём учили – то есть в исподнем. В общем, за время путешествия Алекс успел оценить качество нижнего белья почти всей прекрасной половины обитателей этажа. В конце коридора, не дожидаясь «бурных оваций», друзья, подхватив машину и давясь от хохота, пулей спустились на второй этаж, где, заскочив в туалет, не мешкая выпрыгнули через окно на улицу. Остаток ночи им пришлось провести в соседнем общежитии, поскольку приятели прекрасно понимали, что возвращаться к себе им не стоит. К утру все поостыли, и они потихоньку прошмыгнули в свою комнату.

К концу третьего курса, когда их чуть было не выгнали из института за очередную проделку, парни свой пыл немного поубавили. Да и повзрослев, ребята решили, что пора браться за ум, и всерьёз занялись учёбой. Семён заинтересовался биохимией, а Алекс решил посвятить себя прикладной науке. После института, оставаясь по-прежнему закадычными друзьями и работая в одном городе, они регулярно, вдвоём или в компании девчонок, выбирались куда-нибудь по выходным.

Но последнее время Семён стал каким-то странным: свёл к минимуму их общение, по телефону отвечал с неохотой и старался как можно быстрей закончить разговор, сам никогда не звонил, чего раньше не было. На вопрос Алекса, не заболел ли он, Семён отвечал, что нет, всё нормально, просто дел много. В общем, приятель превратился в натурального затворника. И вот он пропал… Не отвечал на звонки, его не было ни дома, ни на работе. На днях Алекс заходил к нему в институт. Друг отсутствовал, а его вещи хаотично валялись по всему кабинету. На Семёна это не похоже: он был педантом и все предметы лежали у него всегда на своих местах. Да и тамошнее начальство вело себя как-то странно: нервничало, суетилось, постоянно убегало от него. На вопрос Алекса, куда делся их сотрудник, завлабораторией ответил, что он и сам хотел бы знать, куда тот делся. И, остановившись на минуту, уклончиво спросил, не замечал ли он что-то необычное в поведении Семёна, не оставлял ли товарищ каких-то записей или вещей у него. Алекс ответил, что не оставлял.