Белла Ахмадулина Составители Б. Мессерер, О. Трутников © Ахмадулина Б. А., наследники, 2014 © Составление, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014 Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru) * * * «Как много у маленькой музыки этой…» Как много у маленькой музыки этой завистников: все так и ждут, чтоб ушла. Теснит её сборища гомон несметный и поедом ест приживалка нужда. С ней в тяжбе о детях сокрытая му́ка — виновной души неусыпная тень. Ревнивая воля пугливого звука дичится обобранных ею детей. Звук хочет, чтоб вовсе был узок и скуден сообщников круг: только стол и огонь настольный. При нём и собака тоскует, мешает, затылок суёт под ладонь. Гнев маленькой музыки, загнанной в нети, отлучки её бытию не простит. Опасен свободно гуляющий в небе упущенный и неприкаянный стих. Но где все обидчики музыки этой, поправшей величье житейских музы́к? Наивный соперник её безответный, укройся в укрытье, в изгои изыдь. Для музыки этой возможных нашествий возлюбленный путник пускается в путь. Спроважен и малый ребёнок, нашедший цветок, на который не смею взглянуть. О путнике милом заплакать попробуй, попробуй цветка у себя не отнять — изведаешь маленькой музыки робкой острастку, и некому будет пенять. Чтоб музыке было являться удобней, в чужом я себя заточила дому. Я так одинока средь сирых угодий, как будто не есмь, а мерещусь уму. Черёмухе быстротекущей внимая, особенно знаю, как жизнь не прочна. Но маленькой музыке этого мало: всех прочь прогнала, а сама не пришла. 3 мая 1983 Таруса Влечет меня старинный слог… «Влечёт меня старинный слог…» Есть обаянье в древней речи. Она бывает наших слов и современнее и резче. Вскричать: «Полцарства за коня!» — какая вспыльчивость и щедрость! Но снизойдёт и на меня последнего задора тщетность. Когда-нибудь очнусь во мгле, навеки проиграв сраженье, и вот придёт на память мне безумца древнего решенье. О, что полцарства для меня! Дитя, наученное веком, возьму коня, отдам коня за полмгновенья с человеком, любимым мною. Бог с тобой, о конь мой, конь мой, конь ретивый. Я безвозмездно повод твой ослаблю – и табун родимый нагонишь ты, нагонишь там, в степи пустой и порыжелой. А мне наскучил тарарам этих побед и поражений. Мне жаль коня! Мне жаль любви! И на манер средневековый ложится под ноги мои лишь след, оставленный подковой. 1959 «В тот месяц май, в тот месяц мой…» В тот месяц май, в тот месяц мой во мне была такая лёгкость и, расстилаясь над землей, влекла меня погоды лётность. Я так щедра была, щедра в счастливом предвкушенье пенья, и с легкомыслием щегла я окунала в воздух перья. Но, слава Богу, стал мой взор и проницательней, и строже, и каждый вздох и каждый взлет обходится мне всё дороже. И я причастна к тайнам дня. Открыты мне его явленья. Вокруг оглядываюсь я с усмешкой старого еврея. Я вижу, как грачи галдят, над чёрным снегом нависая, как скушно женщины глядят, склонившиеся над вязаньем. И где-то, в дудочку дудя, не соблюдая клумб и грядок, чужое бегает дитя и нарушает их порядок. 1959 Новая тетрадь Смущаюсь и робею пред листом бумаги чистой. Так стоит паломник у входа в храм. Пред девичьим лицом так опытный потупится поклонник. Как будто школьник, новую тетрадь я озираю алчно и любовно, чтобы потом пером ее терзать, марая ради замысла любого. Чистописанья сладостный урок недолог. Перевёрнута страница. Бумаге белой нанеся урон, бесчинствует мой почерк и срамится. Так в глубь тетради, словно в глубь лесов, я безрассудно и навечно кану, одна среди сияющих листов неся свою ликующую кару. 1960 |
