Когда я услышала бряцанье ключей в замке, вышла в коридор, встретить хозяйку квартиры, а Агуша стал с мычанием биться головой об пол. Вера Семёновна войдя, в полутьме не сразу заметила его тело, первым делом она поздоровалась со мной и только потом споткнулась об Агушу. Увидев, на что это она наступила, взвизгнула и бурно выразила эмоции русским не литературным языком, а я — давно ожидавшая этого момента, радостно захихикала.

Надо отдать должное, она быстро вернула спокойствие духа и поинтересовалась — что это у меня тут лежит. А я возразила, что не у меня, а у неё. Её квартира же, правильно? Значит и тело её тоже, раз в её квартире лежит. В общем, немного поваляла дурочку, потом вижу, что тётенька закипает, рассказала, как и что тут случилось. Разумеется, умолчала, что отлучалась за заначкой Агуши. Вера Семёновна заохала, тут же кинулась звонить куда-то. Минут через десять, примчалась милиция, быстренько допросили меня, коротко — Веру Семёновну, подхватили Агушу и исчезли, как будто тут никого и не было. Хорошо….

А Вера Семёновна ещё какое-то время вытягивала из меня подробности, как это я справилась с мужчиной. Ага, так я её всё и рассказала. Сказала, что он зашёл, споткнулся об тумбочку, своротил вешалку, ударился головой и пока лежал без сознания, я его связала. Вера Семёновна сделала вид, что поверила. Правда ещё поинтересовалась, зачем я ему рот её трусами заткнула? Я только плечами пожала. А что тут сказать? Я даже не обратила внимание, что мне в руки попалось, тем и заткнула. Нефиг разбрасывать трусы, где попало.

— Да уж, Богиня, с тобой не соскучишься, — резюмировала она, — Ничего, что Богиней назвала?

— Нормально, я привыкла давно уже. Мне нравится.

— Девушка — загадка. И прозвище у тебя… громкое. Только появилась в Москве, сразу прогремела на весь Союз со своими необычными песнями и музыкой. Сама пишешь стихи и музыку. Имеешь боевые сабли — парное оружие, которым умеешь владеть, а это очень редкий вид умения, я специально поинтересовалась сегодня. Такие мастера, вообще редкость. Умело вяжешь воров. Умело, умело, не отрицай. Знаешь, что сотрудники милиции спросили практически сразу? Спросили — кто связал. А потом сказали, что этот способ называется 'ласточка'. Ах, да! Владеешь несколькими языками. И на таком уровне, что пишешь на них тексты песен. Ничего не забыла? Что я ещё не знаю?

— Вопрос в другом, Вера Семёновна, оно вам лично, зачем нужно знать, что я умею?

— Кто знает, Богиня, кто знает.

— А, кто знает?

— Ну, один человек знает. Наш общий знакомый. Он-то и просил, приглядеться к тебе. И просил, не мешать, а по возможности помогать. Что я в принципе и делаю. Но понимаешь, любопытство меня мучит. Не люблю загадки.

— Разгадка простая, Вера Семёновна. Для того, что приобрести таланты подобные моим, нужно всего-то попасть под грузовик, разбрызгать мозги по асфальту, пережить клиническую смерть и четыре месяца проваляться в коме.

— Ох, прости меня, дуру, — Вера Семёновна всплеснула руками и, подойдя ко мне, обняла, прижав к груди, — Говорю, не думая, прости меня Дианочка.

— Да ладно вам, Вера Семёновна, — я тоже её приобняла, потом отстранилась, — Я же не для жалости это сказала. Просто сама не знаю, откуда оно прёт. Я ведь, когда очнулась после комы, вообще ничего не помнила. Не родителей, не предыдущей жизни, не себя саму. Потом постепенно всё заново узнавала, как с чистого листа жить начала. А потом одно за другим потянулось. Спортом занялась, языки начала учить. Музыкой увлеклась. Главное, память начала работать так, что раз увиденное или услышанное — не забываю. Вот и вся разгадка. Ну и характер стал не такой как был до аварии.

— Вот оно что… Слышала я про такие случаи. Правда, самой не довелось встречаться с такими людьми, ты первая. Ничего, главное ты выжила. А с твоими талантами, ты себе выкуешь достойное место под солнцем. Ну, а мы поможем.

— Ну и хорошо, — я улыбнулась и подмигнула, — Главное, чтобы это было взаимовыгодно.

— Да уж, с тобой надо держать ухо востро, — расхохоталась Вера Семёновна.

На этой ноте закончился наш разговор, Вера Семёновна пошла колдовать на кухню, а я занялась подготовкой к репетициям. Принялась расписывать гармонии и партитуры. Задумчиво почёсывая голову, где искать певиц и певцов для бэк-вокала, если по-русски — подпевку.

***

Утром, меня на служебном автомобиле отвезли в филармонию, где день прошёл в основном в организационной беготне. Пришлось практически со всеми переругаться, так-как вначале никто не хотел меня воспринимать всерьёз. Ну, вроде постепенно смогла народ убедить, что не замечать меня — себе дороже. Удалось для своих целей выбить даже двух девушек и одного парня для бэк-вокала. А так же, доукомплектовать оркестр дополнительными музыкантами с нужными инструментами. Хоть и нелегко это было. Обычно гастролёрам спихивают то, что самим не нужно и не жалко потерять.

И только под вечер, удалось немного распеться. Ну, что сказать? Уровень музыкантов очень сильно уступал оркестру, который подыгрывал мне на конкурсе. Печально, хоть и не смертельно. Одно плохо, времени до концерта оставалось не так уж и много. Придётся гонять их в хвост и в гриву. Ладно, хоть остальные певцы были не сильно требовательные. Им в основном одного аккомпанемента фортепиано хватало.

Так, в трудах и хлопотах пролетела неделя. И наступило то, к чему мы готовились так усиленно. Сначала мы выступили в нескольких домах культуры Москвы, потом в паре клубов пригорода, затем нас за каким-то лядом свозили выступать в один из домов культуры какого-то завода. Но я сильно не вникала, что и зачем. И так хватало дел. Правда, что-то таскать, кроме своего чемодана я наотрез отказалась. Вот его, как раз, я никому носить не позволяла. Сразу сказала — руки поломаю, кто к нему притронется. А вот всё остальное, пусть сами носят, я им не носильщик. Не нравится — уеду. Лёгкое возмущение сразу угасло. Народ на концерты шёл только благодаря мне. Все остальные певцы были довеском, давая время для отдыха мне и музыкантов между номерами. Практически на всех концертах учувствовала пресса, фотографы слепили вспышками, стрекотали камеры. Мои песни звучали из радиоприёмников, с экранов телевизоров. Получила приглашение от студии звукозаписи 'Мелодия', для записи нескольких композиций на грампластинку. Обещала, но пока не до этого.

По-прежнему приходилось идти на всякие ухищрения, чтобы не попадаться толпе фанатов. Не визжащим девчонкам, не пускающим слюни юнцам. А особенно, чтобы не покалечить чрезмерно озабоченных мужчин. Особенно, имеющих определённый статус в партийной номенклатуре или занимающих какие-то высокие должности.

Наконец-то наш вояж по Москве закончился. Нам дали отдохнуть два дня и погрузив на поезд, отправили в Среднюю Азию, с концертами по столицам республик…

***

Сами гастроли мне понравились. Народ был более проще, чем в Москве, более открытый, менее фанатичный. Да хлопали, кричали восторженно, но всё это от души, а не с кровожадными целями. Может я немного, и сгущаю краски, но я слегка устала от Москвы. А тут арбузы, яблоки, другие вкусности… И солнце. Много солнца!

В Ташкенте я поймала местного секретаря ВЛКСМ и в категоричной форме потребовала достать мне национальную женскую одежду. Он удивился, но потом просиял и сказал, что нет проблем. Через какое-то время, притащил местную девушку, мы с ней быстро обо всём договорились. Её очень удивило, что я отлично разговариваю на их родном языке. Ради такого случая, она притащила ещё нескольких подруг с ворохом одежды, и мы увлечённо стали мерять на мне обновки. Подобрав нужное, я припахала нашего костюмера, который быстро ушил всё до нужного мне размера. И вот наступил концерт. Концертный зал нового дома культуры был набит не то что битком…. Люди стояли в проходах, стояли в холле — пытаясь хоть что-то увидеть через распахнутые двери. И вот наконец, наступила моя очередь выхода к публике. Национальное платье, штанишки, тюбетейка, сорок косичек с яркими, разноцветными ленточками… Скромный, потупленный взгляд и моё традиционное: