— Скажите, вот задам вам немного провокационный и одновременно наивный вопрос. В чём кроется ваш успех у зрителей, если на не учитывать саму музыку?

— Может в том, что я работаю со зрителем?

— Поясните, что вы имеете в виду?

— А давайте я вас тоже спрошу. Вы видели меня, стоящую на сцене без движения?

— Не помню, что-то.

— Так в этом мой один из многих секретов. Когда я пою песню, я доношу её не только голосом. Разговаривают мои руки, лицо, тело. Я делюсь со зрителями историей. Как можно рассказывать историю, не переживая её? Зритель просто её не поймёт и не примет. Обратите внимание на творчество народов индии, на их танцы. Танцовщицы своим танцем несут массу информации своему зрителю. Это и сложно и одновременно просто, если уметь смотреть и слушать. Или эмоциональность итальянцев или латиноамериканцев? Разговаривая, они используют массу жестов — это тоже своеобразный язык, доносящий информацию до зрителя.

— Действительно, вы правы. А ещё, какие есть секреты у знаменитой Богини?

— А вот пусть это будет большим секретом, какие у меня ещё есть секреты, — посмеиваясь, ответила я, — Если я все их расскажу, то они перестанут быть секретами.

— Спасибо. И так, у нас в студии в гостях — Диана Филатова, больше известная как Богиня…

***

В 'Мелодию' ехала с небольшим опозданием и выжатая как лимон. В Мелодии долго не задержалась. Быстро обговорили, сколько нужно песен, и каких именно они хотят записать, обговорили финансовые вопросы, и я поехала домой.

Дома встретили обрадованные подруги во главе с Вероникой, накормили ужином и уселись обменяться новостями. Быстро вывалив результаты своей поездки, принялась слушать подруг. Вероника доложилась, что в школе была, документы отдала, завтра Юле с Надей в школу. В связи с чем, сгоняли в магазин, купили новую форму — старая была совсем уж 'старая' и докупили учебников и принадлежностей. Ах, да — новые портфели тоже взяли. Зимнюю одежду? Разумеется, тоже. И одежду, и бельё и отстань, сама знаю… Это Вероника на меня так ворчала. Потом подумав, добавила, что будут девчата не шаромыгами, а вкусными конфетками.

Успокоенная, я села за свой стол и занялась планированием новогоднего праздника. Слегка перекроив предоставленный организатором план, повернулась к подругам и голосом, не терпящим возражений, сказала:

— Готовьте красивые наряды. Вы идёте на Новый год на Кремлёвскую ёлку.

А в ответ — тишина…

***

Следующие две недели были заняты беготнёй, работой в студии — куда валом пошли желающие попробовать свои силы в вокале. Записали мои песни в Мелодии — на Всесоюзной студии грамзаписи, сама пластинка выйдет в продажу за два дня перед Новым годом. Немного погрызлась, когда прочла предлагаемый мне договор, но тут же позвонила Веронике и в течении получаса вопрос был решён. 'Мелодия' была монополистом, поэтому совершенно не церемонилась с теми, кого писали. И подсовывали договора с чисто символическими суммами и на совершенно идиотских условиях. Вот и мне они подсунули договор, о проведении грамзаписи с разовым авторским вознаграждением — аж в сто рублей! Я сразу предложила засунуть им эти деньги себе в жопу и собралась уйти. Но они начали торг. Договорились по одной копейке с каждой пластинки на счёт, который я им дала. И те же условия, в случае выпуска последующего тиража. Первый тираж планировался в полтора миллиона пластинок. Вот же козлы, так хотели меня обмануть. Посмотрим, как рассчитаются. Если задержат гонорар, приеду — и их морды будит пинать мои ноги.

Надя и Юля были на седьмом небе от счастья, лучи моей славы упали и на них. В школе быстро пронюхали, что они мои подруги и занимаются у меня в студии. И смотрели на них с поросячьим восторгом. Не обошлось без эксцессов, некоторым не понравилось, что новеньким такой почёт и уважение, но там решилось всё само. Злобных личностей задавил сам коллектив. А после школы, они бежали на студию — учиться петь. Что меня порадовало, это у них очень хорошо получалось. Главное, мышление было не зашоренное. И пели, и двигались, и кривлялись на сцене. И главное — перестали бояться зрителей.

Выбивать пропуска для Вероники и девчат не потребовалось. Все шли общим списком, как артисты моей студии. Девчонкам отводилась роль статистов, будут смотреть, и получать удовольствие. Музыканты будут играть, а я буду Снегурочкой. Хотя, петь тоже придётся — как без этого?

***

И вот наступило тридцатое. В магазинах 'Мелодии' с самого утра, выстроились огромные очереди. Даже несмотря на то, что 'Мелодия' предвидела повышенный спрос, они не ожидали такого наплыва покупателей. Статья о дате выхода моей пластинки в продажу была заблаговременно напечатана в газетах 'Известия' и 'Комсомольская правда' и к этому дню ко всем магазинам 'Мелодии' потянулись многотысячные толпы людей. В течение дня было распродано свыше миллиона пластинок. И спрос не уменьшался.

Привезла домой сотню пластинок, часть отдала подругам — пусть в школе знакомым раздарят, так они на меня напали, оглушив довольным визгом, и затискали до умопомрачения и заставили на нескольких сделать дарственные надписи. Ну, ладно — мне не жалко. Потом, позвонил Леонид Ильич и сходу наехал, типа — где тебя носит? Где, где — работаю! И потребовал к себе, быстро и бегом. Бегу, чего сразу ругаться…

***

Ильича я застала грустным. Поговорив о моих делах, Ильич пожаловался на твердолобость некоторых товарищей из ЦК.

— Представляешь, дочка, меня обвиняют почти прямым текстом в сближении с Западом. Вроде как я предаю дело партии, представляешь? Я им цифры показываю, выгоду, а они мне — ты предаёшь, ты в сторону Запада смотришь, ты сближаешься с врагом. Вот не знаю, что делать. И с французами уже договорились, отыгрывать назад всё — совсем рассоримся. Я только год, как занял пост и уже предателем называют. А когда выбирали, какие здравницы кричали… Шакальё.

Я встала, сложила руки сзади в замок и начала ходить из угла в угол. На первый взгляд, вроде дело не моё, тем не менее — касалось меня напрямую. Слетит Ильич — слечу и я. А мне нравилась такая мощная поддержка на самом верху. Через какое-то время Ильич не выдержал:

— Ты чего бегаешь туда-сюда? Садись, чаю попьём. Мне тут из Индии прислали. Ароматный!

— Я вот чего, бегаю, дядя Лёня…

— Как ты меня назвала?! — изумился Ильич.

— Дядя Лёня. А что, вы против? — ехидно спросила я.

— Нет, не против, — махнул он рукой и рассмеялся, — Давно меня так не называли. Племянница. Хотя, лучше дочкой буду звать, привык уже. Эх, была бы у меня такая дочь, а то…

Леонид Ильич, грустно махнул рукой и спросил:

— Так чего, бегала?

— Я вот подумала, а для чего у вас КПК нужно?

— Кхм… Намёк понял. Ты предлагаешь на этих товарищей Шверника натравить? Всё-то ты правильно думаешь, дочка. Но не всё знаешь. Эти товарищи — такие товарищи, что Шверника сами съедят.

— А зачем его есть? Он пусть затеет проверки, малозначительные — но неприятные в их ведомствах. Тут сразу два положительных момента. Внимание отвлечёт, это раз. Наверняка у него множество информации по этим людям. Заодно покажет эффективность своей службы, это два. А если чего найдут и кого-то прижмут — так вообще прекрасно будет.

— И что нам это в сумме даст? Нет, идея твоя хороша, я так и сделаю, — Ильич закурил очередную сигарету, — Но она не вся, правильно? Какие ещё идеи?

— Дядя Лёня, назовите фамилии и должности людей, которые вас окружают — от которых зависит ваше положение и их краткие характеристики.

— Ну, ты сказала, — задумчиво протянул он, — Их много. Хотя, если хорошенько подумать — не так уж и много. Хорошо, слушай…

Через полчаса, попивая чай я закончила слушать и стала думать. Не так уж всё и плохо было. Просто Ильич сильно сгущал краски и боялся. Послушав его, я просто удивилась — как можно быть при таких возможностях и их не использовать? Как?!