Литмир - Электронная Библиотека

– Я говорил относительно верхней части тела, – усмехнулся Давыдов.

Значит, нижняя его устраивала?! Вот гад!

– Что вы себе позволяете? – возмутилась я.

– Я позволяю себе выбирать, – нахально ответил он, – за вознаграждение.

– Я не продаюсь!

– Неужели? – и он назвал сумму.

Я тут же вспомнила анекдот в тему.

Королева спросила у Шекспира, правда ли, что он считает, будто все женщины продажны. Шекспир ответил, мол, да. Тогда королева попросила назвать, во сколько он ее оценивает. Шекспир назвал. Ей не понравилось, уж слишком мало, сказала она. «Вот, – ответил Шекспир, – вы уже и торгуетесь».

То, что сумма была равна моему годовому доходу, я пропустила. То, что мне надлежало за эти деньги делать, тоже. В голове крутился только один вопрос, а где все это время, пока я буду куплена, будет сам Давыдов?

– Разумеется, я не стану торговать своим телом, – начала я.

– Ваше тщедушное тело никого не интересует, – заявил Давыдов.

– Как?! – возмутилась я. Ему же понравилась моя попа! Я видела! Не слепая.

– Катерина, – встрял Заславский, – вопрос в другом.

– В чем же?

– В блестящем актерском исполнении ролей, – горделиво выдохнул Заславский.

– Но я не актриса, – я пожала плечами. – Что я могу исполнить?

– В том-то и проблема, – процедил Давыдов.

И я поняла, что его теряю.

Вот отчего-то пришло понимание того, что именно этот мужчина мне нужен до зарезу. И если он сейчас встанет и уйдет, моя жизнь лишится чего-то важного, большого и безумно красивого. Казалось, просветление произошло в моей голове, все мои романы-не-романы-влюбленности вдруг сразу обесценились. Мне стало страшно – я влюбилась. Обычно я этому радовалась. Но на этот раз…

На этот раз все было по-другому.

Давыдов сидел, смотрел на меня, усмехался…

Но уходить не собирался.

Я с облегчением вздохнула и уселась напротив него на стул. Заславский встал рядом с нами и сложил руки на груди, словно собирался исполнять трагическую роль.

– Катерина, – сказал Заславский хорошо поставленным басом, – ты согласна стать женой господина Давыдова?

– Да! – ответила я, не задумываясь.

– Поразительная беспечность, – пожал плечами Давыдов, округлив серые глаза.

И тут я поняла, что должна совершить неординарный поступок. Взяла со стола стакан водки и залпом выпила. По организму мигом растеклась обжигающая жидкость с дурным запахом и вкусом, которого я, впрочем, толком не почувствовала. Всегда удивлялась тому, как можно по доброй воле пить подобную гадость. Сидела пару минут и глотала ртом воздух гримерки, стараясь, чтобы глаза окончательно не вылезли на лоб от адской мешанины, случившейся у меня внутри.

– Она алкоголичка? – пренебрежительно поинтересовался Давыдов.

Я поняла, что мой подвиг его оставил совершенно равнодушным. Другими словами – я его потеряла.

– Да, – хмыкнула я вместо испугавшегося Заславского. – Запойная. В третьем поколении.

После чего встала и постаралась гордо удалиться.

– Кто бы мог подумать, – более мягким тоном произнес Давыдов мне в спину, – что она…

Я даже не повернулась.

Вернулась к себе и попыталась немного подумать на трезвую голову, пока меня окончательно не развезло. Водка делала свое разрушительное дело постепенно, изменяя сознание до такой степени, что оно могло подружиться с сердцем. А от такого содружества я могла ожидать только неприятностей. Первоначальное впечатление от Давыдова я собралась поменять в противоположном направлении. Итак, более мерзкого и наглого хама в своей жизни я еще не встречала! Подумал, что может меня купить… Кстати, сумма-то неплохая, мало того, а ведь она очень хорошая.

На что я могла потратить эти деньги?

Во-первых, отдала бы долг за снимаемую квартиру за год вперед. Во-вторых, оплатила бы маме лечение в Ессентуках. В-третьих… Я могла бы приврать, что отдала бы деньги на благотворительность. Но не буду. Это те, кто привык все получать вовремя и в достатке, могут себе позволить жертвовать на храмы. Я бы пожертвовала бабуле на новый дом. Она до сих пор живет в деревне, где воды и электричества никогда в достатке не было. А остальное… Если там еще что-то останется, потрачу на себя – займусь изучением английского языка! Зачем? А чтобы развиваться!

Определенно, обещанное вознаграждение мне необходимо.

– Катерина, что с тобой?!

Ванда Вольфовна всплеснула руками и так ненавязчиво раздвоилась.

– Ты прожгла приме подол, несчастная!

– Я сошью ей новое платье, – запинаясь, пробормотала я. Отчего-то так захотелось спать. – Не ругайтесь только, Ванда Вольфовна…

– Чем от тебя несет? Водкой? Этот старый дурак начал тебя спаивать?! Вот я ему покажу!

– Я сама…

– Я покажу тебе сама! С какого перепуга ты напилась?!

Ворча и ругая меня, наставница – разумеется, я прекрасно понимала, что она одна, но видела отчего-то двух – уложила меня спать под вешалками с барахлом, прикрыв сверху плющевым пледом.

– Не приведи господь, это бесчувственное тело увидит Богомольцев, – причитала она, укрывая меня.

– Я чувственная, – не соглашалась я. – Очень чувственная… А он не верит…

Мне приснился странный сон.

Я, веселая и радостная, бегала по какому-то гарему среди полуголых одалисок. За мной, веселый и радостный, носился Давыдов, разодетый во фрак с бабочкой и брюки с лампасами. Он осыпал меня деньгами, обещая златые горы, а я игриво показывала ему кукиши. Несомненно, такое свинское поведение не понравилось местным одалискам, и одна из них ловко подставила мне подножку. Я споткнулась, взмахнула кукишами, как гордая птица, и упала на пол, звонко ударившись лбом. После чего сразу проснулась.

– …Где она? – спрашивал голос Заславского.

– А тебе зачем? Ишь, ирод!

– Вандуся, сколько раз тебе говорить, что она сама взяла мой стакан с водкой и хряпнула его до дна?!

– Не верю!

– Ты не Станиславский, чтобы мне не верить!

Они препирались, стоя рядом с вешалками, совсем близко от меня. Я видела полные ноги Ванды Вольфовны в шелковых чулках. И где она их только берет, такие доисторические? И черные ботинки с черными брюками Заславского. М-да, обувной лоск и блеск явно не его конек. И вдруг я вспомнила о Давыдове! Меня принялось терзать любопытство, куда он делся и на какой стадии переговоров мы с ним остановились!

– … Уходи и больше не появляйся мне на глаза! – горячилась наставница.

– И уйду! И больше не появлюсь! – кипятился Заславский.

– Стоять, – сказала я и схватила его за ноги.

От неожиданности он подпрыгнул и приземлился Ванде на ногу. Она вскрикнула от боли и врезала ему под дых. Заславский застонал и согнулся в три погибели, благодаря чему увидел меня.

– Привет, – ласково сказала я, глядя на страдальца из своего укрытия.

– Все в порядке, Агнесс-сс? – пробормотал он.

Я кивнула.

Конечно, меня зовут Катерина, а не Агнесс, Агнесс здесь вообще ни при чем. Это была очередная и самая излюбленная присказка Заславского. Фильм-комедия «Свидание вслепую», сцена суда. Судья стучит молотком, тот отлетает и ударяет секретаря суда по голове. Судья участливо спрашивает: «Все в порядке, Агнесс?» Та кивает стукнутой головой, и суд продолжается.

– И что все это значит, Катерина?! – прокричала мне Ванда Вольфовна.

– Дурость, – честно призналась я и вылезла из-под вешалок. – Сама не понимаю, что меня толкнуло…

– Или кто, – многозначительно кивая на Заславского, хмурилась наставница.

– Не-а, – честно призналась я дальше. – Правда-правда, я сама повела себя как идиотка.

– По какой такой причине? – прищурилась Ванда.

– На радостях, – выручил меня Заславский. – Ее наняли играть роль жены!

– Катерина, – обомлела Ванда Вольфовна, – тебя ангажировали?!

– Что, честно? – не поверила я Заславскому. – Он же сказал, что я проблема!

– Он сказал, что ты ему подходишь.

– Не может этого быть! – все еще не верилось мне.

3
{"b":"231879","o":1}