Кровать. См. предисловие.

Кровь. Слово очень древнее, индоевропейской еще эпохи. Интересно, что в праславянском языке оно звучало так: «кры». Родительный падеж его был «кръве», а винительный «кръвь». Таким образом, то, что мы сейчас считаем именительным падежом его, является на деле переработкой древнего винительного падежа. Слово «кровь» не единственное пережившее такую историю. То же самое случилось со словами «бры» — «бровь», «свекры» — «свекровь», «моркы» — «морковь» и с некоторыми другими.

Крупа. Вот тоже очень поучительная история. Было время, когда «крупа» значило «мука». Можете поверить этому?

В старославянском языке существовал целый ряд слов с корнем «круп-», но, как это ни неожиданно, все они имели значение, связанное не с «большой», а, наоборот, с «мелкий»: «крупный» значило просто «мелкий», «круподушие» — «малодушие». Как объяснить и их появление, и то, что с этим корнем произошло в дальнейшем? Можно высказать такую догадку. Когда были усовершенствованы мельницы, наших предков крайне поразило новое качество мелева: до тех пор им казалась достаточно мягкой и нежной обычная «крупа» — мелкодробленое зерно, а теперь ее частицы стали казаться грубыми и недостаточно мелкими. Для новых сортов «крупы» пришлось изобрести новое слово: его произвели от того же корня, что «мягкий»: «мять» — «мука» — «мягкая». Но, как только это случилось, старое слово «крупа» перешло уже с муки на другой продукт — на грубо ободранное и раздробленное зерно. И, как последствие этого, изменилось значение самого слова «крупый» — оно стало значить не «мелкий», а, наоборот, «сравнительно большой»: «крупнозернистый», «крупные» породы овец… Иначе говоря — «но такой, как мука, а такой, как крупа», «состоящий не из маленьких частиц, а из средних». Если я прав, то перед нами хороший пример влияния развития техники на превращения слов и их значений.

Крупный. См. Крупа.

Крыса. Вы, вероятно, обратили уже внимание: почти как правило — чем обыденней, проще слово, тем сложнее его история и труднее ее проследить. Название этого общеизвестного грызуна тоже с трудом поддается этимологическому объяснению. Может быть, оно произошло от «грыза» — «грызунья». Предполагают, что могло некогда существовать никем никогда не записанное слово «крысоса», т. е. «кровососа» (слово «кровь» когда-то имело форму «кры»), сопоставляют «крыса» с «крот»; но все это не кажется очень убедительным. Окончательного объяснения тут еще не нашли.

Крыша. Вот эта этимология довольно прозрачна: слово связано с «крыть». Похожее образование, хотя с другим суффиксом, у слова «кровля».

Куб. «Кюбос» — так древние греки называли шестигранные косточки для игры: грани у них были квадратными. Перейдя в латинский язык, «кюбос», превратившись в «кубус», приобрело уже значение «правильный шестигранник» и с ним проникло в математические труды на всех языках Европы.

Кувшин. С точки зрения этимологов, «кувшин» и «ковш» — родные братья, да это никто не будет и оспаривать. Вопрос вот в чем: оба эти слова либо связаны с литовским «каушинас» («большой сосуд») и «каушас» («ковшик»), либо же образованы от славянского корня «ков-» («ковать», «ковач»). В этом случае они значат «кованые сосуды». Вероятнее, пожалуй, все же первое: не доказано, что ковши и кувшины в древности были обязательно металлическими.

Кудесник. Если рядом с этим словом вы напишете второе, «чудесный», у вас невольно возникнет подозрение: почему опи так похожи? Это не случайно: звуки «к» и «ч» в славянских языках в определенных случаях могут чередоваться: «пеКу — пеЧешь», «звуК — звуЧит». Нередко иноязычное «к» у нас заменяется нашим «ч»: греческое имя «Кириллос» паши предки преобразовали в «Чюрило» — вспомните богатыря Чурилу Плёнковича. В глубокой древности слово «чудо» звучало как «кудо»; родительный падеж у него был «кудесе» (ср. «небо» — «небесе»). Очевидно, «кудесник» — старая форма слова «чудесник», «чудотворец». Вот откуда это сходство.

Кукла. Вот слово, которое дети узнают одним из первых, особенно девочки. А по происхождению оно новогреческое. Современные греки превратили в свое «koukla» латинское «cuccula» — «игрушечная фигурка», «человечек». Другое латинское слово, обозначавшее то же самое, — «pupa» («пупа») звучит теперь во французском и немецком языках как «poupée» и «Puppe». Очень древние корни бывают норой у самых «младенческих» наших слов (см. Ладушки).

Кукуруза. Сложноватое слово. Как будто ближе всего к нему румынское «cucuruz»; если так, то, вероятно, когда-то оно имело значение «еловая шишка», а потом было перенесено на нововведенный хлебный злак с его похожими на шишку початками. Другое название кукурузы — «маис» — южноамериканского, гаитянского происхождения: ведь растение вывезено из Америки.

Кулак (сжатая кисть руки). Пришло к нам из тюркских языков, где «kulak» связано с «kul, kol» — «рука». Когда мы называем «кулаками» мироедов, деревенских богатеев, мы используем это же слово, только в переносном значении: такие богачи, как в кулак, зажимали крестьян победнее, выжимая из них все соки.

Культ (и культура). Оба слова связаны с уже знакомым нам (вернитесь к слову колония) латинским «колере» — «возделывать», «обрабатывать». У римлян «культус» первоначально имело значение «обработка земли», потом стало значить «благоговейное почитание», «преклонение». Словом «агрикультура» (от «агер» — «поле») они обозначали тоже земледелие. Мы сохранили его в этом значении, а слову «культура» придали более широкий смысл.

Кура (кур и курица). Из этих трех слов старшее — «кур» («петух»); оно известно во многих славянских языках и, видимо, первоначально значило «крикун», «певец», как и другие «петушиные имена» и в нашем языке («петух», «петел», «кочет»), и в других (латинское «галлус», французское «шантеклер»[11] и пр.). «Кура» — более древнее, «курица» — сравнительно новое название самки этой породы птиц.

Куропатка. Каждый заподозрит родство этого названия с «курой». Так оно и есть: оно образовано из «кур» — «петух» и давно исчезнувшего славянского «пъта» — «птица» (вспомним всем известное «пташка»). Общее значение очень точное: «курообразная птица».

Курс. Мы знаем целый ряд значений этого слова: «курс судна» — одно, «курс алгебры» — другое, «политический курс» — третье. Но все они произошли от латинского «курзус» — «пробег», от «куррэрэ» — «бегать». От этого слова возникло множество производных: «курсант», «курсировать», «курсовка», «курсы» и т. п. За всеми стоит тот же латинский «cursus».

Куртка. Через польское «курта», слово «куртка» связано с латинским «куртус» — «короткий». Могло прийти из Франции через французов-портных; по-французски «куртка» — «вест курт».

Кусок. Когда шел разговор о слове «зубрить», я уже упомянул об этом: во многих языках слова, обозначающие маленькую частицу целого, отломок, связаны с теми, которые означают действие отгрызания, отделения зубами. У немцев «бейссэн» значит «кусать», а «биссен» — «кусок»; у французов «мордр» — «кусать», а «кусок» — «морсо». Так и у нас слово «кусок», собственно говоря, обозначает «отгрызок» — часть, отделенную зубами. Видимо, очень давно рождались на свет эти слова, если в то время самым обычным способом отделить часть от целого был такой природный, естественный, «зубной» прием.