– Не думаю, что это проблема. – Люк глубоко вздохнул и выпалил: – Я хочу пойти с тобой. – Он покачал головой, не давая Максу возможности заговорить. Люк готовил эту речь много дней. – Я все знаю, Макс. Вы с Мышкой сейчас поедете посмотреть на подходящие дома. У тебя уже давно есть все самое важное: копии страховок, планы, схемы систем сигнализации. Ты уже знаешь, по какому распорядку люди живут в том или ином доме. Теперь осталось только лично все осмотреть и выбрать.

Макс пригладил усы. Он не был уверен в своих чувствах – то ли ему досадовать, то ли восхищаться.

– Да, ты времени зря не теряешь.

– У меня было целых четыре года, чтобы все обдумать… пока я ждал, чтобы ты взял меня в дело.

Макс стряхнул пепел с сигары, потом задумчиво затянулся.

– Мой дорогой мальчик…

– Я уже больше не мальчик! – Глаза Люка сверкнули, и он наклонился ближе. – Или ты веришь мне, или нет. Я должен это знать.

Макс выдохнул дым и молча подождал, пока официант соберет тарелки.

– Люк, дело не в доверии, а во времени.

– Ты же не собираешься сказать, что решил спасти меня от жизни преступника?

Макс усмехнулся.

– Конечно, нет. Никогда не был лжецом, а к тому же я эгоистичен, как любой отец, и надеюсь, что мой сын пойдет по моим стопам. Но…

– Но? – Люк опустил руку на запястье Макса.

– Ты еще слишком молод. Я не уверен, что ты готов. Чтобы стать удачливым вором, надо иметь зрелость и опыт.

– Настоящим мужиком надо быть, вот что! – заявил Люк, и от этого Макс захохотал, запрокинув голову.

– Да, в самом деле. Но кроме этого – навык, ловкость, холодная голова. Может быть, через несколько лет ты созреешь для этого дела, но сейчас…

– Который час?

Сбитый с мысли, Макс заморгал и опустил взгляд на часы. Точнее, туда, где должны были быть его часы.

– Я всегда говорил, что у тебя хорошие руки, – пробормотал он.

– Как, у тебя нет часов? – Люк оголил свое запястье. Солнечный луч блеснул на золотом «Ролексе» Макса. – Уже почти три. Похоже, тебе лучше заплатить по счету, и мы пойдем, – Люк знаком подозвал официанта. Макс рассеянно полез во внутренний карман за портмоне. В кармане было пусто.

– Что, на мели? – сочувственно улыбнулся Люк и вытащил бумажник Макса из своего кармана. – Ничего, я заплачу. Мне как раз недавно перепали кой-какие деньжата.

Один – ноль в его пользу, подумал Макс и улыбнулся Мышке.

– Почему бы тебе тоже не отдохнуть сегодня? Меня отвезет Люк.

– Конечно, Макс. Я тогда пойду посмотреть на те отпечатки ног в китайском квартале.

– Развлекайся, как хочешь, – вздохнув, Макс протянул руку за своим бумажником. – Ты готов? – спросил он Люка.

– Я уже много лет готов.

Беверли-Хиллз нравился Люку. Не так, как Новый Орлеан с его праздничными улицами и угасавшим блеском былой славы. Это было единственное место, которое он считал своим домом. Но здесь – широкие, обрамленные пальмами авеню, причудливые виллы на верхушках холмов, разделенных сизым смогом, – все это было как в кино. Люку подумалось, что поэтому все кинозвезды стремились жить именно в Голливуде.

Следуя указаниям Макса, он ехал прямо, поворачивал, возвращался. Время от времени им попадались патрульные полицейские машины. Здесь даже у фараонов не было мятых или грязных автомобилей. Все они сверкали от чистоты в лучах полуденного солнца.

Большинство домов были укрыты за высокими стенами и изгородями. Макс с Люком дважды проехали мимо автобуса с туристами, осматривающими особняки знаменитых кинозвезд. Интересно, подумал Люк, кто же согласится платить за такую экскурсию, если увидеть здесь можно только каменные стены и верхушки деревьев?

– Почему, – спросил Макс, открывая свой «дипломат», – ты хочешь воровать?

– Потому что это интересно, – не задумываясь ответил Люк, – и у меня хорошо получится.

– М-мм. – Макс мог только согласиться. Действительно, в жизни лучше всего делать то, что умеешь и что нравится. – Но вот швейцар, который принес наш багаж и которого ты так развеселил своими фокусами, – ведь у него были часы и бумажник. Разве ты их взял?

– Нет, – Люк удивленно повернул голову и посмотрел на него. – Зачем?

– Почему ты их не взял? Вот что я хочу от тебя услышать. – Макс развязал свой галстук и убрал его в «дипломат».

– Черт, но когда это так просто, это неинтересно. К тому же он – обыкновенный парень, который пытается заработать на жизнь.

– Можно возразить, что вор – это тоже обыкновенный парень, который пытается заработать на жизнь.

– Если бы я хотел только денег, я мог бы ограбить какой-нибудь хозяйственный магазин.

– Ага! Значит, ты считаешь, что о таком предприятии даже и речи быть не может?

– Фу, это было бы вульгарно.

– Люк, – вздохнул Макс, складывая в «дипломат» свою накрахмаленную рубашку, – я и в самом деле начинаю тобой гордиться.

– Это – как в магии, – подумав, произнес Люк. – Хочешь показать публике самое лучшее, на что только способен. А если собираешься кого-нибудь надуть в жизни, то и это надо уметь сделать красиво, с шиком. Точно?

– Совершенно точно. – Макс натянул полистеровую рубашку с короткими рукавами в яркую зелено-оранжевую шашечку.

– Что ты делаешь?

– Всего лишь надеваю соответствующий костюм. – Макс добавил к рубашке бейсбольную кепочку «Филлис» и темные солнцезащитные очки. – Надеюсь, я выгляжу как турист?

Люк притормозил на знаке «стоп» и критически оглядел Макса.

– Скорее ты выглядишь как идиот.

– Это близкие понятия. Видишь автобус в середине квартала? Притормози за ним.

Повинуясь приказу, Люк остановил машину за автобусом, но недовольно скривился, когда Макс и ему протянул бейсбольную кепку.

– Питсбург? Ты же знаешь, я не фанат Национальной лиги.

– Забудь пока об этом. – Макс повесил на шею ремни от фотоаппарата и бинокля. – Здесь живет Эльза Лонгтри, – проговорил он с сильным среднезападным акцентом, вылезая из машины. Присвистнув, он быстро смешался с другими туристами, облепившими сварную металлическую ограду. – Боже мой, боже мой, она просто чудо!

Люк подхватил его тон и пропищал сзади:

– Эй, пап, но она ведь старая!

– Ничего-о… Если ей захочется уйти на пенсию, то для нее я всегда свободен.

Остальные туристы захихикали, и гид начал свой обычный рассказ. Отойдя назад, Макс обошел автобус и ловко взобрался на его крышу, пока группа слушала и щелкала фотоаппаратами. Макс тоже фотографировал: стену, трехэтажный дом, выстроенный в колониальном стиле, хозяйственные строения, освещение над входной дверью. Только в его фотоаппарате стояла телескопическая линза.

– Эй, мужик! – ему махал водитель автобуса, выглядывая из-под козырька своей кепки. – Черт тебя забери, спускайся оттуда немедленно, слышишь? Боже, ну каждый раз попадется какой-нибудь придурок!

– Я только хотел увидеть Эльзу.

– Давай, пап, спускайся. Смотри, сколько из-за тебя шуму.

– Хорошо, хорошо. Ой, подождите. Кажется, я ее вижу! Эльза! – заорал он. Туристы бросились обратно к решетке, водитель повернулся, а Макс спокойно сделал последний снимок.

Пока водитель матерился и осыпал его угрозами, Макс слез с крыши и с дурацкой улыбкой извинился:

– Я уже двадцать лет как ее фанат. Даже попугая назвал ее именем.

– Хорошо, что она не знает, а то ей бы плохо стало.

С явной неохотой Макс позволил Люку увести себя обратно в машину.

– Подожди только, вот вернемся в Омаху, я все расскажу ребятам. Вот подожди.

– Ты добыл то, что хотел? – спросил Люк.

– Похоже, что да. Сейчас посмотрим на еще один домик. Лоуренс Трент. Его особняк не входит в экскурсию, но зато у него есть прекрасная коллекция табакерок девятнадцатого века.

– А что есть у Эльзы?

– Кроме несомненной женской привлекательности? – Макс повертел ручку настройки радио и остановился на мелодии Шопена. – Изумруды, мой дорогой мальчик. Эта леди обожает изумруды. Они под цвет ее глаз.