«Блин… На полчаса уже опоздала!» Впрочем, как обычно…

А ведь она назначила своему креативному отделу «летучку» на 10:15 (предполагая, что на 15 минут точно опоздает). И хотя «весь отдел» пока что состоял из единственного сотрудника, Пети, все равно Ирина чувствовала себя неуютно. «Первый день на новой должности, а начальница на совещание опаздывает…»

– Петь, привет. Ты как, нормально? Ну и отлично. Ты где сейчас? Уже в офисе?.. Понятно. Я немного задерживаюсь, ты пока это, кофе себе сделай. К одиннадцати буду.

Гора с плеч.

Мелодичный сигнал айфона известил о новом эсэмэс-сообщении.

«Привет. Нам надо поговорить. Когда ты сможешь со мной встретиться?»

Сообщение было от Евгения.

Ирина задумалась. Она не видела Евгения с тех пор, как он ушел. Они изредка общались по скайпу, Ирина говорила Никите, что «папа еще в командировке», но сама пока не могла найти в себе силы пойти на личную встречу для (очевидно) серьезного разговора.

Однако… Все чаще и чаще Никита, хныча, спрашивал, когда приедет папа. Все чаще и чаще она сама вспоминала, как они любили всей семьей ходить в парк по выходным, как Никита любил играть с отцом в настольные игры… И день рождения у Никиты скоро! Провести его без папы? Ирина понимала, что из-за их разрыва страдает прежде всего ребенок.

Нет, это несправедливо. Никите нужен отец!

«ОК. Давай в четверг в 20:00 в “Якитории” рядом с нашим офисом».

Ирина нажала на кнопку «Отправить».

Ехавший впереди Ford резко рванул вперед. Слава богу, пробка позади.

Такими темпами она успеет в офис еще до одиннадцати!

Ровно в десять тридцать Ольга Захарова вошла в кабинет Мироновой, которая назначила личную встречу еще в четверг и настоятельно рекомендовала не опаздывать. Ольга и не думала ослушаться начальницу, тем более что тон письма не допускал разночтений:

«Будьте вовремя».

Ольга села на неудобный стул, в очередной раз поразившись аскетичной обстановке кабинета Мироновой. Почти как у Громова, недаром вместе начинали… Но если в аскетичности кабинета Громова ощущалась эстетика (в стильных декорационных фотографиях, минималистичной меблировке), то у Мироновой все было просто… как-то голо, что ли. Разве что фотография сестры в большой рамке разбавляла пустоту интерьера.

– Оля, скажите мне, пожалуйста, как у нас обстоят дела с Болотным? Я просила вас разобраться. Почему кампания против нас до сих пор продолжается?

У Ольги упало сердце. Все же должно было уже закончиться. «Рассосаться», как обещал Белов.

Она набрала в легкие побольше воздуха и с показной уверенностью сказала:

– Валентина Александровна, я с ним общалась. Пыталась донести, что мы со всем разберемся.

– И разобрались?

Странно. Этого же не должно происходить! Миронова не должна задавать ей эти вопросы. Все же «само рассосется».

Тем не менее строгие глаза Мироновой, глубокая складка между бровей говорили о том, что ничего само собой рассасываться не будет.

Нужно что-то отвечать.

Не имея возможности подготовиться к разговору заранее, Ольга пролепетала:

– Да, в общем, нет, наверное…

– Почему?

– Даже не знаю… Понимаете, Валентина Александровна, закрутилась как-то…

Не говорить же ей о Белове?!

– Очень много всего – конкурс, конференция…

Миронова скрестила на столе руки.

– Ну и что? Если вы не успевали выполнить поручение, почему мне об этом не сказали? Вы же понимаете, как это важно!

Ольга почувствовала в голосе Мироновой нотки отчаяния.

– Валентина Александровна, извините! Что я могу сейчас сделать?!

Миронова махнула рукой.

– Да ничего вам теперь делать не надо. Раньше надо было думать. Я сама разберусь.

…Из кабинета Мироновой Ольга вышла с ощущением странной внутренней пустоты. В голове звучал нежный голос Белова, убаюкивающий своим легким американским акцентом: «Ничего не делай… Все и так пройдет… Само рассосется…»

Ольга вошла в HR-отдел, села за свой стол. Вокруг царила утренняя суматоха – кофе, проверка почты, обсуждение погоды и предстоящих новогодних праздников. Она, обычно такая общительная, сейчас сидела молча, ни на кого не глядя, не улыбаясь, не слушая разговоров вокруг.

Она думала о Белове. Впервые смотрела на него как бы со стороны, оценивала, анализировала. Странно, почему он посоветовал ей ничего не предпринимать? Почему? В итоге все обернулось против нее самой. Ничего не рассосалось, и – более того – она же оказалась в этом виноватой. Хорошо еще, что Миронова – человек добрый. Другая начальница на ее месте…

– Привет, девушки, с понедельничком!

Знакомый голос!

В дверях стоял Белов. Хотя его приветствие относилось будто бы ко всем, смотрел он прямо на Ольгу – такая теплая улыбка, такой влюбленный взгляд… Впервые за все время их отношений Ольга почувствовала, что ей трудно смотреть на него.

Откуда это неприятное ощущение? Эта гнетущая боль в самом сердце?

Сомнение? Пожалуй, да.

Странные какие-то у него глаза, как будто стеклянные.

Раньше Ольга этого не замечала.

Ирина сидела в своем кабинете и просматривала почту.

Петя заглянул в дверь.

– Ира, можно на секунду?

Ирина, хоть и с трудом, но настояла, что между ней и ее сотрудником должны существовать исключительно неформальные отношения – только по имени и, конечно, на «ты».

– Давай.

Петя вошел с ноутбуком.

– Вот, посмотри, что мы с Костей, дизайнером из отдела маркетинга, замутили.

Ирина взглянула на экран компьютера. Афиша в стиле голливудских блокбастеров гласила:

Кинокомпания «Электромир» представляет

The Smiling House

Coming soon… on Facebook, YouTube and office plazmas

– А что это?

– Это афиша нашего корпоративного видео с конференции.

– Классно! Мне нравится! – одобрительно закивала головой Ирина.

– Тогда размещаем сегодня на Facebook?

– Да.

– Хорошо.

Петя сделал несколько шагов по направлению к двери.

– Петь, подожди. Присядь на минутку. Ты же в курсе проекта «Домовой»?

Петя сосредоточенно нахмурился. Кажется, что-то слышал…

– Вроде да, но, если честно, не помню. А что за проект?

М-да, действительно не пошло дело, раз Петя не помнит.

– Да пару месяцев назад запустили во всех магазинах и в офисе. Борьба за чистоту…

Петя улыбнулся:

– А-а-а, вспомнил! Каждый сотрудник раз в месяц становится «домовым», да? Его задача – следить, чтобы везде было чисто, выявлять нарушителей (ну, типа, тех, кто немытую чашку в переговорной оставил) и говорить об этом начальству, да?

А потом в конце месяца определяется лучший «домовой» и самый активный нарушитель.

– Да! Хоть вспомнил – и то хорошо.

– И что с этим проектом?

– Да ничего. Не работает. Вот письма читаю, что все это совершенно неэффективно. Короче, нужен свежий взгляд. Потому что, я уверена, сам по себе проект – дельный. Нужно только народ вовлечь!

– Хорошо, я подумаю…

В четверг Ирина встречалась с Евгением в том самом кафе «Якитория», где Пете было предложено перейти в команду отдела внутренних коммуникаций. Место действия было то же, однако вместо смущенного Пети перед Ириной сидел Евгений – холеный, уверенный, – ловко обращаясь с палочками и с видом знатока отпивая маленькими глотками жасминовый чай.

При этом Ирина видела, что Евгений изо всех сил старается держаться и не показывать своих волнений, переживаний, сомнений… Похудевшее лицо, бледные впалые щеки, настороженный взгляд. Более, чем обычно, вкрадчивый голос, который, казалось, так хотел угодить Ирине.

– Так что ты скажешь?

Собственно, главный вопрос был уже задан. Евгений предложил Ирине снова начать жить вместе. Как нормальная семья.

Да, он был неправ, когда ушел. Они оба были неправы. Он понимает это. Будет ли трудно? Наверное. С новой работой Ирины… Но Никите нужен отец!