пожалуйте в мой кратер света
когда-то мы с вами собирались, помните
прохладно оживлялись при блеске бокала
наши тени прозрачнее хрусталя
наша слава мимолетнее луча, озарившего
письмо в руках штильной женщины
мы были все в золотой пыльце
полупрозрачные, светящиеся любовью
обменивались томными взглядами
и обожали каяться
на вопрос, как у нас дела
правдиво отвечали
умираем от стыда, уважаемый
мы были свято убеждены, что когда-то
засекли нашего кровного господа
распяли собственноручно
апокалипсис заведомой карой
был выжжен у нас на сетчатке
мы отвлеклись на пару столетий
и что же произошло?
я собирался показать вам страну
прочную, чистую, со сбывшимися метафорами
вылепить стихи о нас, но едва начал
как у меня на глазах один здешний народ
взялся за чистку другого
прямо как две несоединимые республики
как это мы вдруг из ничтожества скатились в скотину
из радужных отсветов в повальную воплей лавину
как пошло от бережливых гусениц хамло на
хаммерах
есть мнение: это оттого, что бог исчез — отче наш
решил стать незримее прежнего
попытаться, а вдруг получится, ан нет, не вышло
и пропал бог
и в этом натюрморте с великим
отсутствующим
остались пораженные Нидерланды
а на устах все та же преходящесть
та же ветреность и всеми любимая жажда смерти
вся их суета обернулась суетой
всю их показуху, презренный металл, этот
зеркальный дворец
когда-то слывший бесконечностью
объявили нежилым
треснула затянувшая их души наледь
и из этого отверстия — тут мы и родились
кевин, рамсей, дунья, дагмар, роман и черити
возникли, как по мановению волшебной палочки
на тарзанках, с надувным оранжевым молотом в
руках
визжащие, орущие, антидепрессивные
либо молча гэнг-бэнгнутые за бризер
добро пожаловать в Нидерланды — страну каникул
оно и понятно, этот народ вывели
путем выколачивания из нас вины
заполняем полость лоснящейся пустотой
сия страна есть возмездие предков
бушующих в нас иконоклазмом
но она реальна, как связь
между детским стрингом и паранджой
кефиром и буханием до отключки
так мы и складываем столетия, полное к полому
мы сильны сведением друг друга к нулю
у нас природная тяга к пустоте
как влечение к глубине у циклопа
поймите, я хотел показать вам отечество
а не эту пустыню бескрайней свободы
но живем-то мы здесь, и хорошо бы
какое-нибудь подержанное божество
рифма за рифмой возвело страну
для этого безнародного народа
дабы из зияющей рытвины нашей души
именно из нее что-то величественное восстало
быть может, стихи — неплохое начало
Миха Хамел
© Перевод. Нина Тархан-Моурави
Отец
Обогнул угол, выйдя из гостиной в коридор,
и съежился, стал ребенком: откуда ни возьмись,
на фоне матового стекла двери в холл темнеет
фигура отца; ключи в руке, медлит, замявшись.
Помню, его велосипед неизменно опережал мой
на полколеса, как бы я ни жал на педали.
При виде его драпового пальто вспомнился его
запах,
белые манжеты выглядывают из обшлагов. В комнате
шум, возня моих поглощенных видеоигрой детей.
Отцы всегда так — доводят сыновей, чтобы те поняли,
что
всегда найдется кто-то, кого тебе ни за что не одолеть;
Эва зовет меня, надо ей в чем-то помочь,
но я я не
могу
