Тот же самый человек, указав пальцем на Септаха Мелайна, который стоял в стороне и старательно прикреплял свой меч к перевязи одному ему известным хитрым способом, обратился к Престимиону:
— Этот очень высокий человек с красивыми золотыми локонами и маленькой острой бородкой: может быть, это и есть принц Престимион, который утверждает, что является короналем? Если это так, то я должен кое-что сообщить ему.
Престимион рассмеялся.
— У него царственный вид, не правда ли? Но, по правде говоря, он второе «я» Престимиона, или даже один из его «я», потому что вот этот маленький темноволосый человечек с курчавой бородой тоже еще одно «я» Престимиона, а тот, широкоплечий, коротко стриженный — еще одно. Но тот, кому это имя было дано от рождения — я, и поэтому скажите мне то, что, по вашему мнению, должен узнать принц Престимион.
Человек из Келениссы, обескураженный таким витиеватым и непонятным ответом, нахмурившись взглянул на Септаха Мелайна, перевел взгляд на Свора, на Гиялориса, а затем сказал Престимиону:
— Ладно, неважно, кто из вас на самом деле принц, но пусть он знает, что прямо сейчас две большие армии другого лорда короналя, которого зовут Корсибар, подходят к этому городу, чтобы взять принца в плен, доставить в Замок и судить там как мятежника, что к нам пришло распоряжение этого лорда оказать наступающим войскам всю возможную помощь и, напротив, не оказывать никакой помощи мятежнику Престимиону. Если хотите, сообщите об этом принцу Престимиону. — С этими словами человек повернулся и устало пошел прочь, оставив Престимиона сожалеть о том, что он так легкомысленно и игриво говорил с ним.
Передышка закончилась. Престимион не откладывая призвал Талнапа Зелифора, который, похоже, и впрямь владел искусством переноситься своим сознанием на расстояние и видеть то, что там реально происходит. Вруун деловито помахал щупальцами, отчего воздух перед ним сгустился в синеватое жаркое марево, несколько секунд с великим напряжением вглядывался в него, а затем сообщил, что к ним действительно приближаются две армии, каждая из которых даже многочисленнее, чем разбитое ими войско Фархольта. Южной армией, идущей через Кастингу, Ниаас и Пурманде, командуют Мандрикарн и Фархольт. Навигорн, возглавляющий вторую армию, как и в прошлый раз, наступает с севера.
— А которая из них ближе к нам? — спросил Престимион.
— Навигорна. Его армия и более многочисленная.
— Мы пойдем ему навстречу, не дожидаясь, пока он доберется сюда, — сразу же воскликнул Престимион; победа при Джелуме еще горячила ему кровь. — Он однажды потрепал нас у Аркилона, но в этот раз мы ему отомстим. И после разберемся с Мандрикарном и Фархольтом.
Септах Мелайн и Гиялорис согласились с ним: нужно нанести быстрый удар, пока две наступающие армии не успели соединиться. Братья Гавиад и Гавиундар на сей раз не так сильно рвались в бой.
— Еще слишком рано вступать в новое сражение, — сказал Гавиад, который, несмотря на утренний час, уже успел как следует выпить (хотя, возможно, так лишь казалось из-за его заплетавшегося языка). — Вскоре нас догонит наш брат прокуратор с новой армией.
— Да, лучше подождать, — поддержал его Гавиундар. — Он окажется большой поддержкой для нашего дела, наш брат.
— А может быть, вы знаете дату его прибытия? — спросил Септах Мелайн несколько раздраженным тоном. — Вам не кажется, что он немного задерживается?
— Терпение, дружище, терпение, — сказал Гавиад, взглянув на Септаха Мелайна налитыми кровью глазами, и подергал свой проволочный ус. — Дантирия Самбайл появится уже скоро, могу поклясться в этом. — С этими словами он извлек из кармана новую флягу вина и сделал добрый глоток.
Аргументы за немедленное нападение не убедили также и Свора.
— Мы сейчас, после сражения у реки и легкой прогулки на север, чувствуем в себе такую силу и воодушевление. Но достаточно ли мы сильны, Престимион? Не будет ли разумнее отступить на запад, возможно даже на побережье, увеличить свои силы и только после этого переходить в наступление?
— А это позволит им тоже нарастить свои силы, — возразил Гиялорис. — Нет. Я за то, чтобы нанести им удар сейчас, растоптать их нашими моллиторами и прогнать остатки назад к Корсибару, как мы поступили с армией Фархольта. Два таких сокрушительных поражения, и народ начнет поговаривать, что Божество не желает победы узурпатора. А если мы будем выжидать, то всего лишь дадим ему время, для того чтобы получше освоиться и вести себя так, словно он законный король.
Наступила пауза, которую вскоре нарушил Свор.
— Мои добрые господа, — сказал он негромким меланхоличным голосом, — Законный… незаконный… ах, мои добрые господа, сколько крови нам предстоит пролить ради этих слов? Сколько будет раненых, сколько погибших? Если бы только Маджипур не был вообще обременен таким дьявольским явлением, как монархия!
— Обременен? — переспросил Септах Мелайн. — Дьявольским? Очень странный выбор слов, Свор. Что вы хотите сказать?
— Давайте предположим, — ответил Свор, — что у нас нет никаких пожизненных королей, а лишь корональ, избираемый собранием высших властителей на определенный срок, скажем, на шесть лет или, допустим, на восемь. А когда срок кончается, он освобождает трон и на его место избирается другой. При такой системе мы могли бы стерпеть захват Корсибаром трона, пусть даже и незаконный, при том условии, что через шесть или восемь лет он освободил бы его, и тогда Престимион получил бы корону. И после Престимиона, еще через шесть или восемь лет, пришел бы следующий. Если бы это было так, мы не имели бы этой войны, на грязных полях не умирали бы прекрасные люди… А ведь вскоре, боюсь, начнут пылать города.
— То, что вы говорите, это сумасшествие, и ничего больше, — резко возразил Гиялорис. — Таким образом можно достигнуть лишь хаоса. Королевская власть должна воплощаться в одном великом человеке, и этот человек должен занимать трон, пока жив, и лишь под конец жизни переселяться в Лабиринт и обретать еще более высокий трон. Это единственный путь, благодаря которому в мире может быть устойчивая власть.
— А еще, — добавил Септах Мелайн, — подумайте вот о чем: согласно вашей схеме, корональ в последние год или два своего правления лишался бы всякой власти, поскольку всем было бы известно, что трон ему занимать осталось недолго, а следовательно, стоит ли бояться того, чьей власти приходит конец? И еще одно: началась бы страшная борьба за престолонаследие. Стоило бы одному короналю устроиться на троне, как пять или шесть человек уже принялись бы грызться за право унаследовать его место по окончании срока. Гиялорис прав, Свор: дурацкая выдумка. И давайте не будем больше говорить о ней.
Престимион поднял руку, призывая всех вернуться к главной теме: следует ли атаковать армию Навигорна. Решили так и поступить, хотя братья Гавиад и Гавиундар не поддержали этого решения. Сразу же во все стороны были высланы разведчики, и вскоре Престимион уже получил от них доклады. Они в целом подтверждали магическую разведку, произведенную Талнапом Зелифором. Навигорн находился на сухой Стимфинорской равнине в пяти днях пути к северо-востоку от них. Он вел, сообщили разведчики, устрашающих размеров армию, в которой, по их докладам, был чуть не целый батальон волшебников и магов.
— Один добрый боец с мечом и еще один с копьем, — презрительно сказал Престимион, — смогут разделаться с дюжиной волшебников зараз. Эти люди в медных шляпах меня нисколько не пугают.
Пусть Навигорн использует любое оружие, которое сочтет нужным, заявил он. Сам он придерживается более обычной тактики: хорошее крепкое оружие из блестящей острой стали, а вовсе не такие штучки, как амматепалалы, вералистии, рохильи и тому подобные волшебные устройства, рассчитанные на то, чтобы затуманивать мозги несведущим и доверчивым.
— Мы ударим всей силой, — сказал он. — Наша главная надежда — неожиданность.
И армия начала поспешную подготовку к сражению.
Они вышли на восток и сколько могли держались русла Кваринтиса, а затем свернули в холмы, к северу от реки. Там проходил путь в Стимфинор, где расположилось лагерем войско Навигорна.
