Ненадолго замолкаешь, складывая руки на груди, и смотришь мне в глаза. Ждешь реакции? Вряд ли я сейчас способен хоть как-то отреагировать на эту лавину информации. Я случайно оказался в самом центре твоего лабиринта, узнав его секрет, и уже не помню, как сюда добрался. Не знаю, как отсюда выбраться.

— Ты когда-то спрашивал, на что я способен, чтобы изменить свою жизнь, и какой бы я хотел, чтобы она была, но тогда я не смог ответить на твой вопрос… Я снова и снова задавал его сам себе, пока не начал заниматься очередным заказом. Когда же случайно выяснилось, что наш новый заказчик, владелец гостиницы, где я останавливался и где работаешь ты, и что он собирается переехать, продав свое дело, я понял, что это шанс сделать МОЙ выбор. И возможно, единственный шанс. Убедил отца вложить деньги компании и выкупить ее, так что формально гостиница лично мне не принадлежит. Он согласился, думая, что мне нужно на время сменить обстановку и не зная моих истинных мотивов, а я и не пытался его разубеждать, — делаешь паузу и все так же выжидательно смотришь. — А теперь ответь мне, зачем я учил русский, зачем добился своего назначения на должность управляющего и зачем вернулся сюда? Зачем?

— Ты дурак, — констатирую потрясенно. — Или ты все-таки впал в немилость и тебя отлучили от дома. Или депортировали из страны. Или…

— Или из-за тебя, — договариваешь, перебивая меня.

Не дышу. Онемел. Ты никогда не был только моим. Я слишком привык к этой мысли и боюсь разрешить себе поверить в обратное. От того места, где я сейчас стою, до тебя ровно столько же, сколько и до входной двери. Я сейчас замер на пороге. Всего шаг отделяет меня от того, чтобы вновь войти в твою жизнь или уйти из нее навсегда. Разделительная полоса. Я в центре твоего лабиринта. В центре своих противоречий. Молчу, не зная, что ответить. Ты не дожидаешься ответа.

— Я сделал СВОЙ выбор и теперь пытаюсь сам начать строить жизнь без чужих указок, но это оказывается чертовски сложно. И я хочу, чтобы ты был рядом в этой новой сложной и абсолютно неидеальной жизни. С абсолютно неидеальным мной. Потому что я люблю тебя и, очевидно, нуждаюсь в тебе сейчас больше, чем ты во мне.

Я сошел с ума и, вероятно, на самом деле сейчас лежу где-нибудь в белой палате с мягкими стенами в смирительной рубашке, а мой мозг в очередном приступе своих галлюцинаций.

— И что ты хочешь услышать от меня? — дежурный вопрос, пока мозг лихорадочно пытается рассортировать всю информацию, чтобы оформить окончательный вывод из всего услышанного.

— ТВОЙ выбор, — поворачиваешься и берешь ручку и чистый листок бумаги. — Можешь уволиться и просто уйти. Или остаться. Здесь и со мной.

Секунды. Медленные и тягучие. Сомнения. Противоречия. Страхи. Неразличимая грань реальности и фантазий. Очередная сюрреалистическая картина, созданная тобой. Комок ощущений внутри и ни одного ответа. Мои весы впервые замерли в абсолютно уравновешенном состоянии. МОЙ выбор? Ты не двигаешься с места, замерев в его ожидании. Лихорадочно пытаюсь принять какое-то решение. Ты нуждаешься во мне? Любишь? Я ненормальный. Я абсолютно непоследовательный. Наконец, что-то внутри переклинивает, и я его принимаю. Не давая себе времени передумать, решительно направляюсь к двери. Берусь за ручку. Вот он, мой окончательный выбор.

Пальцы касаются ключа в замочной скважине и, слегка надавив, проворачивают его, запирая дверь. Разворачиваюсь и натыкаюсь на твой слегка растерянный взгляд. В омут. С головой. Сумасшедшим простительно. Преодолеваю разделяющее нас расстояние. Подхожу ближе и, сжав кулак, с силой даю тебе по челюсти. От неожиданности твоя голова дергается в сторону, а на нижней губе слегка выступает кровь.

— Это за все, через что я прошел из-за тебя, сукин сын. Слишком много раз хотел это сделать, — тяжело выдыхаю. — А теперь мы попробуем начать сначала. В последний раз.

Хватаю за пиджак и дергаю на себя, впиваясь в тебя голодным и пожирающим поцелуем, ощущая солоноватый привкус выступившей из разбитой губы крови. Теряешься всего на секунду, но уже через миг начинаешь лихорадочно расстегивать ремень моих брюк, пока я жадно стаскиваю с тебя пиджак. Секс с тобой, теперь уже в роли моего нового босса, да еще и в рабочее время — отличный способ избавиться от последних сомнений.

Тяну за галстук, и ты поддаешься, следуя за моим движением. Обойдя стол, толкаю тебя на твое кресло. Встаю на колени меж твоих бедер и, не отпуская губ, расстегиваю пуговицы рубашки, спускаясь к ремню. Справляюсь с пряжкой и молнией на брюках. Целую кожу. Вниз по торсу. Ты дышишь, раз в секунду, пропуская вдохи и только выдыхая. Вдруг запускаешь пальцы в мои волосы, и чуть грубовато тянешь за них, заставляя запрокинуть голову и посмотреть в твои глаза.

— Я твой, — выдыхаешь, и впервые в жизни я тебе верю. Задыхаюсь от накрывающего осознания такой простой фразы.

Наклоняешься и целуешь меня, а я чувствую, как по каждому миллиметру моей кожи растекается огонь. Ты мой воздух. Горю. Да! Стягиваю резкими движениями твои брюки вместе с бельем. Привстаешь, и они оказываются на полу. Быстро целую чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, внизу живота. Ловлю губами дрожь на твоей коже. Кончиком языка вдоль твоего возбуждения до головки. Обвожу языком и заглатываю, вырывая твой приглушенный стон. Подаешься бедрами навстречу. Мычишь и слегка толкаешься. Ничего не соображаю, утягивая тебя в этот водоворот за собой. Твое тело едва уловимо извивается от моих ласк. Сдавливаю кожу, глажу ладонями, и чувствую, как ты сгораешь во мне. Поднимаюсь, и ты с остервенением стаскиваешь с меня одежду. Тянешь к себе на колени. Боже, как я хочу тебя! Медленно опускаюсь. Закусываю губу и впиваюсь пальцами в спинку кресла, пока ты сжимаешь мои бедра. С тобой каждый раз, как первый. Легкое движение твоих бедер навстречу и мой рваный вдох, когда чувствую эту наполненность тобой. Открываю глаза. Твой опьяневший от меня светлый взгляд блестит расширившимися зрачками.

— Скажи, наконец… — полушепотом. Как же мне нравится, когда ты говоришь шепотом. Хрипловатые вибрации, забирающиеся под мою кожу и нервно пробегающие по венам.

На миг застываем. Я знаю, что ты хочешь от меня услышать.

— Ты самый редкостный сукин сын… — не успеваю выдохнуть, как моя фраза срывается на стон, когда ты приподнимаешь меня за бедра и резко опускаешь обратно. Твою мать! Болезненное наслаждение пробирает до костей.

— Не то… — подаешься вперед и кусаешь за нижнюю губу, после чего следует еще один толчок. Ты еле себя сдерживаешь. Меня бросает в пот, и я уже не могу связать не то что двух слов, но и двух мыслей, задыхаясь тобой.

— … и сволочь… — твои пальцы до боли впиваются в кожу моих ягодиц, а я уже сам двигаю бедрами, вбирая тебя глубже. Хочу. Только так. Только с тобой.

— Но… — горячее дыхание на моей коже. Ладонь уже ритмично двигается, лаская мою возбужденную плоть.

— …но… — прерывистыми выдохами, дыхания катастрофически не хватает на полноценную фразу, — …люблю… тебя…

Не замечаю, как ты подхватываешь меня, и мы оказываемся на полу. Придавливаешь меня к нему своим теплым телом.

— Мой огонек… — рычание и я отключаюсь, ощущая энергичные толчки внутри себя. Ощущая твой голод. Кажется, уже не дышу. Сердцебиение зашкаливает, оглушая и пульсируя в висках. Твои губы. Язык. Кончики пальцев. Ладони. Кожа. Горячая. Влажная. Как животное жадно вдыхаю ее запах. Пьянею от него. Дышу тобой. Хрипим. Захлебываемся друг другом. Упиваюсь твоим выражением лица. Чувствуй. Наслаждайся. Мной. Выходишь из меня и поворачиваешь на живот. Приподнимаешь за бедра и, надавливая на поясницу, вновь входишь. Грубоватая нежность. Секунды отсчитываются беспорядочными вдохами и выдохами, толчками и касаниями. Бессознательно подмахиваю. Последний стон. Последний рывок. Последняя секунда. Пульсация. Учащается. Быстрее. Еще. Да! Все жизненные показатели превращаются в прямую линию на мониторе сознания. Оргазм сметает меня, а вслед за мной ощущаю, как ты выскальзываешь и утыкаешься в шею. Валимся на пол. И только спустя несколько минут мне удается прийти в себя и вспомнить, где мы находимся. Ты придвигаешься ближе и чуть просовываешь колено меж моих ног, поглаживая, скользишь ладонью по бедру.